– Что? – ну, любопытно же.
– Что вот какого ляда у нас оман такой спокойный? Мог бы и пораньше взбеситься и отправить вас сюда, а то тянул... – засмеялась она.
Вместе с ней я пошла навестить девчонок в лазарет. Рагни во всю командовала. Но без той ноты торопливости, когда счёт времени идёт на секунды. Нет, это был уверенный голос настоящего такого главрача на утреннем обходе. Самое главное, на лицах тех девушек и женщин, что помогали здесь уже несколько дней, не было усталости или обречëнности. Значит, ничего страшного не происходит.
Меня встречали улыбками и заверениями, что соскучились. Эти несколько дней девушки оставались ночевать в городе, так как нужны были здесь, в госпитале. Мы ещё не успели уйти, как пришёл Аргес. Увидев меня, он резко развернулся и попытался исчезнуть.
– Аргес, дядя ты наш ответственный! Куда же ты так спешишь? – мило улыбаясь спросила я, направляясь к нему.
– Лари! Я всё объясню, – ускорял шаг он.
– Конечно, объяснишь! Ещё как объяснишь! Ты мне обещал, что присмотришь за Малис, что она будет в безопасности. Видела я ту безопасность! – приближалась я к нему.
– Да что ты хотела? У девочки талант! Нельзя его ограничивать путами! Ты видела бы, какая она была в бою! – вот зря он мне это напомнил.
– Я видела! Чуть не поседела! Да у меня сердце как стучать забыло! – схватила я его за грудки.
– У тебя волосы и так белые, у тебя седину незаметно будет. – Отнекивался он, пытаясь отцепить от своего ворота мои руки. – И я Гульнизу забираю!
– Что? Как забираешь? – не поняла я.
– Она мне пообещала, что если мы победим, и дети не пострадают, то она за меня пойдёт. Мы победили? Победили. На детях не царапины. Так что мне Ларис уже и ножной браслет для неё сделал. – Непонятно объяснил мне он.
– Моя Гульниза за тебя замуж идёт? – уточнила я.
– Нет. Замуж только дочери огня идут, женами только они становятся. – Отмахнулся Аргес. – А все остальные наложницы или просто пара, когда люди живут вместе. Но я не хочу, чтоб она наложницей была, или сожительницей. Хочу чтоб навсегда, чтоб все знали, что она моя, а я её. Вот для таких связей есть браслеты. Мужчина носит на руке, женщина на ноге.
– То есть Гульниза у нас за тебя по принуждению идёт? – улыбнулась я.
– Нет, госпожа, я по доброй воле. – Произнесла за моей спиной смущëнная Гульниза.
– И когда? – поинтересовалась я, поняв для себя, что грубо говоря, Гульниза всё-таки выходит замуж, пусть и называется это по-другому.
– Сразу после празднования победы и дня рождения Марса. – Обняла меня подлетевшая и уже успевшая всё узнать Малис.
Посетили мы и площадку, куда стаскивали обломки кораблей. Тут уже вовсю командовал Марс.
– Нам столько дров нужно, и для коптильни, и для гончарной мастерской. Так что всё это разберем, и подготовим для топок. – Быстро нашёл применение бывшему вражескому флоту Марс.
– Это где мы столько рук найдём? – поинтересовался Парнас.
– У нас целый лагерь пленных. – Влез в беседу Барлик. – Все дурные мысли в голове от нечего делать. А там глядишь, и придумаем, куда этот прибыток девать. Да, мама?
– Конечно, сынок. Но сначала нужно хоть посмотреть, что там за лагерь. – Ответила я.
Лагерь не впечатлил. Обычный палаточный городок, в каком и мы жили несколько месяцев, только густонаселённый и охраняемый. В лагере были мужчины разных возрастов, начиная от подростков и заканчивая почти стариками. Большинство пленных напоминали собой мумии. Настолько высушенными казались их тела.
По рваным шрамам на запястьях и щиколотках я поняла, что это гребцы. Именно из-за их размещения, военные корабли Карла Димария напоминали торговые. Как и говорила Шарги, сами гребцы и простые солдаты даже и не собирались создавать проблемы. А вот те, кто хоть на миллиметр были выше, уже сидели под охраной и в клетках. Потому что уже были попытки напасть на охрану лагеря.
А ещё они не давали покоя остальным, требуя неподчинения и бунта, в их понимании те, кого они гнали на убой и истязали на вëслах, по их приказу должны были встать стеной и гордо отвергнуть воду и еду, потому что они гордые димарийцы.
Я посмеялась над скромностью этих самых Димариев. То они правители всех миров, то они половину мира своим именем обзывают.
Гребцы и солдаты отказываться от еды, ради гордого звания димарийцев не собирались. Видно, слишком хорошо они знали, что такое голод, и встречаться с ним снова желанием не горели.
Когда мы покидали лагерь, один из пленных вдруг резко встал, отставив тарелку, и сделал шаг в нашу сторону. Но сделав ровно один шаг, опустился на колени и прижал голову к земле.
– Благодарю вас ваши величества, за милость к проигравшим.– Громко сказал он. – Мы, хоть и не по своей воле, но пришли сюда, как враги. И можем ответить только своей благодарностью. Я прошу вас поверить, что она искренняя.
– Какие ещё величества? Подстилка и её выродки... – донеслись от ближайшей клетки слова, быстро сменившиеся хрипом говорящего.
– Простите, госпожа, этого поганого человека за его поганый язык. – Склонился рядом гребец, выглядевший лет на двадцать – двадцать пять.
– Чужая грязь меня не пачкает. – Заверила людей я. – Скажите прямо, вы хотите вернуться обратно, на свои земли?
– Незачем нам туда возвращаться, а большинству и некуда. Здесь многие осуждены за бунты. Не все хотели признавать власть Димариев. У нас были свои земли и королевства. После завоевания, сопротивление Димариям было названо бунтом против истинных правителей. – Разъяснял мне поклонившейся солдат. – Земли были разорены, города сожжены, семьи правителей публично казнены, многие из наследников стали рабами, жители угнаны в рабство или уничтожены для устрашения.
– Так если вы не своей волей пришли, нам не враги, и хотите спокойной и достойной жизни, пусть и не лишённой трудностей, то, что вам мешает принести клятву верности на крови и остаться жить на этих землях? – тут же задал вопрос Барлик. – Здесь нужно трудиться, иногда приплывают всякие наследники всех миров, но земля богатая, люди добрые и внутренней междоусобицы у нас нет. А мы умеем ценить верность.
– Не смейте, подлые тва...кхрр... – очередной выкрик сменился хрипом на полуслове.
– Правителям, что относятся с уважением даже к проигравшим врагам, не страшно присягнуть на верность. – Сказал второй воин.
Для решения вопросов, связанных с принесением клятвы, пришлось задержаться. В итоге было решено, что клятву будут приносить утром дня рождения Марса. С этого события мы и планировали начать праздник. А вот возмущавшихся и орущих всякие непотребства "истинных димарийцев", подумав, мы решили отправить в столицу. Пусть что хотят там с этими гордыми и непримиримыми димарийцами, то и делают. Там целый император, если что, находится.
