Икра была серовато-черная, крупная; Кэтрин накладывала ее ложкой на тонкие кусочки поджаренного хлеба.
– Наследница купила тебе ящик брюта «Бюллингер» 1915 года. Мы поставили бутылку охлаждаться. Как ты думаешь, икра сочетается с шампанским?
– Конечно, – сказал Дэвид. – Давайте выпьем его за обедом.
– Мы с наследницей так богаты, что ты можешь ни о чем не беспокоиться. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Мы будем хорошо о нем заботиться, правда, наследница?
– Мы должны расстараться, – сказала девушка. – Я попытаюсь изучить все его пристрастия. Но пока икра и шампанское – все, что мне удалось выяснить.
Глава четырнадцатая
Он спал около двух часов, пока его не разбудил солнечный свет. Он посмотрел на Кэтрин – она спала счастливым сладким сном. Сейчас, во сне, она казалась прекрасной, юной и непорочной. Дэвид отправился в ванную, принял душ, натянул шорты и босиком прошел через сад в свой рабочий кабинет. Ветер отдраил небо до синевы; начиналось ясное свежее утро нового дня уходящего лета.
Он снова принялся за рассказ, который давался ему нелегко, и упорно прорабатывал все эпизоды, на которые прежде у него не хватало душевных сил. Он работал до одиннадцати часов, потом решил, что на сегодня хватит, запер кабинет на ключ, вышел в сад и увидел, что девушки сидят за столиком под деревьями и играют в шахматы. Обе светились молодостью и свежестью, на них было так же приятно смотреть, как на чистое утреннее небо.
– Опять она выигрывает, – сказала Кэтрин. – Как ты, Дэвид?
Девушка застенчиво улыбнулась ему.
«Они – самые красивые девушки из всех, которых я когда-либо встречал, – подумал Дэвид. – Интересно, что принесет нам сегодняшний день?»
– А вы как? – спросил он.
– У нас все очень хорошо, – сказала девушка. – Работа продвигается?
– Не сказать, чтобы легко, но двигается.
– Ты даже не завтракал.
– Сейчас уже поздно завтракать.
– Чепуха, – сказала Кэтрин. – Наследница, сегодня женой будешь ты. Накорми его завтраком.
– Хочешь, я принесу тебе кофе и фрукты? – спросила девушка. – Тебе необходимо что-нибудь съесть.
– Я бы выпил черного кофе, – сказал Дэвид.
– Я захвачу чего-нибудь еще, – сказала девушка и ушла в дом.
Дэвид сел рядом с Кэтрин, и она отложила на соседний стул доску с расставленными фигурами. Она запустила пальцы ему в волосы и сказала:
– Ты еще не забыл, что у тебя такие же серебристые волосы, как у меня?
– Забыл.
– Они будут становиться все светлее и светлее, и у меня тоже, а сами мы станем совсем темными.
– Замечательно.
– Да. Но главное, я уже в полном порядке.
Появилась Марита с подносом, на котором были красиво расположены два кусочка тоста, розетка с черной икрой, небольшая чашка кофе и блюдечко с ломтиком лимона. Молоденький официант держал в одной руке ведерко с бутылкой «Бюллингера», в другой – поднос с тремя бокалами.
– Это подкрепит Дэвида, – сказала девушка. – А потом можно будет сходить на пляж.
После купания, пляжа и плотного долгого ленча с шампанским Кэтрин сказала:
– Я страшно устала и хочу спать.
– Ты долго плавала, – сказал Дэвид. – Сейчас время сиесты.
– Я по-настоящему хочу спать.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Кэтрин? – спросила девушка.
– Да. Только смертельно хочется спать.
– Мы уложим тебя, – сказал Дэвид. – У тебя найдется термометр? – обратился он к девушке.
– У меня нет температуры, – сказала Кэтрин. – Я просто хочу как следует выспаться.
Когда она легла в постель, девушка принесла термометр, и Дэвид измерил Кэтрин температуру и пульс. Температура была в норме, а пульс поднялся до ста пяти.
– Пульс немного частит, – сказал Дэвид. – Но я не знаю, какой он у тебя в норме.
– Я тоже не знаю, но сто пять, наверное, многовато.
– По-моему, пульс при нормальной температуре не имеет значения, – сказал Дэвид. – Но если тебя знобит, я привезу из города врача.
– Не хочу я никакого врача, – сказала Кэтрин. – Я всего лишь хочу спать. Могу я просто поспать?
– Да, моя красавица. Позови, если понадоблюсь.
Они стояли и смотрели, как она засыпает, а потом вышли на цыпочках из комнаты. Дэвид прошел по каменной террасе и заглянул в окно. Кэтрин мирно спала, ее дыхание было ровным. Он перенес к окну стол и два стула, и они с Маритой устроились в тени деревьев под окном Кэтрин. Сквозь сосны проглядывало синее море.
– Что ты на это скажешь? – спросил Дэвид.
– Не знаю. Сегодня утром она была всем довольна. Ты же видел нас, когда закончил писать.
– Что же тогда сейчас?
– Может быть, реакция на вчерашнее? Она очень импульсивная девушка, Дэвид, и такая реакция для нее естественна.
– Вчера было так, словно любишь человека, которого уже нет на свете, – сказал он. – И в этом не было ничего естественного.
Он встал и заглянул в окно. Кэтрин спала в той же позе, ровно дыша.
– Спит крепко, – сказал он девушке. – Может, ты тоже приляжешь?
– Пожалуй.
– Я пойду в свой кабинет. Наши комнаты разделяет дверь, которая открывается в обе стороны.
Он прошел к себе, открыл дверь, потом отпер дверь, соединяющую его комнату с комнатой Мариты. Он стоял и ждал, когда она откроет эту дверь. И она пришла. Они сели рядом на постель, и он обнял ее.
– Поцелуй меня, – попросил он.
– С удовольствием. Я так люблю целовать тебя. Но позволить тебе остальное я не могу.
– Нет?
– Нет. Не могу. Хочешь, я сделаю для тебя что-нибудь другое? – сказала она. – Мне очень стыдно за «остальное», но ты сам знаешь, какие могут возникнуть проблемы.
– Тогда просто полежи рядом.
– С наслаждением.
– И делай все, что тебе захочется.
– Хорошо. И ты тоже, пожалуйста. Будем делать хотя бы то, что мы можем себе позволить.
Кэтрин спала долго, почти до самого вечера. Дэвид и девушка зашли в бар, и девушка сказала:
– Похоже, они никогда не повесят здесь зеркало.
– А ты говорила про зеркало старине Оролю?
– Да. Ему понравилась идея.
– Надо было заплатить ему за «Бюллингер»
[36].
