Теперь можно вспомнить некоторые дополнительные детали событий, связанных с полётом в плохую погоду лётчика-истребителя на разведку
Мне припомнился тёплый весенний день, когда я не спеша шёл в политотдел 259-й истребительной авиационной дивизии, чтобы встать на партийный учёт. Переходя железнодорожные пути около полуразрушенной станции, я обратил внимание на большое количество танков и самоходных орудий, которые стояли как на земле, так и на железнодорожных платформах. Здесь были немецкие танки и наши Т-34. Все они были искалечены в боях и теперь ждали отправки в тыл для ремонта или утилизации. Станционные строения и их расположение полностью повторяли типаж русских станций: водонапорная башня, пакгауз, маленький вокзал, служебные постройки и дома железнодорожников с огородами. Поэтому отличить станцию Усвяты от станции Оболь было невозможно, если бы полковник Азаров не узнал на фотопланшете свой туалет, находившийся на краю огорода того самого дома, где он жил.
Начальник фотолаборатории техник-лейтенант Федюнин жирным кружком обозначил на фото упомянутый сортир и закрепил фотопланшет на дверях лаборатории. Если бы не этот злополучный сортир, то результаты разведки потребовали бы немедленного решения Ставки по уничтожению скопления танков противника с привлечением авиации дальнего действия. Чем бы это всё закончилось?
21-й ПАП всё же получил благодарность Верховного главнокомандующего и наименование «Витебский» за освобождение города и участие в Витебско-Оршанской операции.
Капитан И. Хаустов погиб в начале апреля 1945 года при воздушном штурме Кёнигсбергской крепости.
Позывной: «Абрам»
В конце 1943 года, когда 21-й краснознамённый истребительный авиационный полк базировался на одном из полевых аэродромов Смоленщины, в полк прибыло пополнение молодых лётчиков. Они после училищ успешно окончили в Люберцах Высшую офицерскую школу воздушного боя и были готовы к полётам на истребителях Ла-5ФН.
Среди вновь прибывших был симпатичный, небольшого роста, чернявый младший лейтенант Иван Иванов. Уже в первых боевых вылетах в составе пары он проявил себя как хороший товарищ, дисциплинированный ведомый, знающий свои обязанности.
Наши матёрые лётчики даже на сложные задания с большой охотой брали ведомым Ивана. После десятка вылетов он достаточно хорошо овладел необходимыми навыками боевых полётов в составе пары и ведения визуальной разведки, а также подружился с механиком самолёта и хорошо освоил сложное оборудование своего самолёта.
Вскоре он стал равноправным членом коллектива лётчиков во всех их наземных и воздушных заботах и проблемах. Одновременно Иван стал постоянно летать в паре с «Афоней».
«Афоня» – позывной старшего лейтенанта Б.М. Афанасьева, бывшего инструктора лётного училища и будущего Героя Советского Союза.
Однажды пара «Афони» получила задание уточнить передвижение немецких войск в «Витебском кулаке». Это означало, что новая уточнённая информация о дислокации противника и его намерениях была нужна штабу фронта для планирования очередного наступления на витебском направлении. Хотя аэродром был закрыт облаками, самолёты взлетели, так как синоптики уверяли, что непогода движется на восток, а за линией фронта светит солнце.
При разведке обстановки на дороге Лиозно – Витебск нашу пару заметили и атаковали истребители противника. Всего в воздухе было две пары истребителей «Мессершмитт-109».
Атаку первой пары истребителей заметил Иван и спокойным голосом, нарушая правила радиообмена, сообщил:
– «Афоня», нас атакуют фрицы.
– Полный газ, набираем высоту. Слышу тебя хорошо. Приём, – последовал приказ ведущего.
Наши самолёты, хотя и обладали некоторой инертностью при изменении режима полёта, всё же своевременно ушли из-под атаки «Мессершмиттов» и сами заняли ударную позицию. Владея в совершенстве техникой воздушного боя и используя боевые возможности своего самолёта, «Афоня» без большого напряжения оказался в хвосте у «мессера» и сбил его. А в это время вторая пара немецких самолётов, используя превосходство в высоте, сближалась с самолётом «Афони».
Иван в сложном вираже, при большой перегрузке, поймал в прицел ближайший самолёт этой пары и нажал на кнопку электроспуска. Обе пушки сработали, а длинная, веерообразная очередь снарядов задела «мессер». Самолёт загорелся и, теряя высоту, резко пошёл вниз.
При возвращении над аэродромом оба наши самолёта поочерёдно прокрутили «бочки», что свидетельствовало о двух победах и об успешном выполнении задания. Так у Ивана появился счёт на сбитые самолёты.
В тот день он чувствовал себя героем. Был возбуждён и не скрывал своей радости. Вечером в столовой многие лётчики были не прочь как-то и чем-то отметить эту победу. Кто-то предложил наградить Ивана персональным позывным. Предложение было одобрено большинством присутствующих. Начали поступать различные варианты, но Иван сам выступил по этому поводу со своим, на первый взгляд, странным предложением:
– Сегодня я смог. И теперь хочу сбивать фрицев как можно чаще и больше. Но для этого нужна приманка… Такой приманкой может быть мой позывной.
И после паузы, вызванной шумом удивлённых голосов, продолжал:
– Главный вопрос. На кого больше всего охотятся фашисты? Ответ известен: на коммунистов и евреев. Пускай моим позывным будет «Juda».
Затем, хитро улыбнувшись, разъяснил:
– Фрицы будут гоняться за махровым евреем, а нарвутся на Ивана.
Подполковник Предков, заместитель командира полка, вдохновитель и организатор многих важных начинаний на земле и в воздухе, авторитетный руководитель, заявил:
– Нет, Июда для нашего славного полка не подходит. Твоим позывным может быть более звучный позывной – «Жид».
Так в полку появился свой «Жид», но ненадолго. Уже на следующий день командир полка подполковник И.М. Нестоянов пригласил в штаб офицеров управления полка и сказал:
– В полку позывного «Жид» не должно быть. Прошу высказать свои соображения и предложения.
Первым высказался начальник связи полка капитан П.Р. Причиненко. Он предложил поменять позывной «Жид» на «Абрам», основываясь на том, что для немцев оба позывных могут обладать магической силой, так как за нашими переговорами они следят постоянно и бдительно. Многие с этим согласились, в том числе и секретарь комсомольской организации полка лейтенант Хивони. Достаточно тихо и скромно начальник штабной шифровальной службы (ШШС) Толя Хахалин сказал, что для православных переименование плохо кончается.
В конце совещания командир заключил:
– Хорошо, пускай персональным позывным Иванова будет «Абрам», лишь бы он оставался хорошим Иваном.
Персональный позывной подтверждал авторитет, боевые заслуги и умение владеть радиосвязью. Как правило, в повседневном общении лётчиков и командного состава полка на земле тоже использовались позывные. Нужно отметить, что такие странные позывные у большинства лётчиков были только в нашем полку. Чем больше боевых вылетов было у «Абрама», тем с большим уважением относились к нему лётчики, техники и механики самолётов. Он умел с улыбкой, очень по-доброму воспринимать обиды или резкие замечания старших в свой адрес, не проявляя при этом никаких претензий из-за некорректного высказывания. Его мягкое, дружелюбное отношение к личному составу полка оборачивалось встречным уважением и даже любовью. Лично мне, особенно во время занятий с лётным составом, казалось, что на них присутствует не кто иной, как всем известный добрый бравый солдат Швейк.
