Вечером, после ужина, было построение полка, на котором подполковник поздравил всех с победой и поблагодарил за отличную службу. Далее был полковой салют. Стрельба из винтовок и ракетниц велась по команде с интервалом в 30–40 секунд. Происходящее было настолько необычным, красивым и захватывающим, что к стрельбе присоединились некоторые лётчики и неожиданно дала залп зенитная батарея, стоящая на краю аэродрома. Стреляли почти все, кто был в это время на аэродроме. Трассирующие пули оставляли прямые, устремлённые в небо, хорошо видимые на тускнеющем небосводе следы, а разноцветные заряды ракетниц, взлетая вверх, освещали сосновый бор и прилегающую к аэродрому местность.
Звуковой эффект от хорошо организованной стрельбы вызывал чувство причастности каждого к этому важному событию и объединял людей. Настроение было радостное. Особый эффект был вызван неожиданным и очень громким залпом зенитных орудий.
Не успели погаснуть последние фейерверки от выстрелов ракетниц, которые продолжались уже без команды, к КП подъехали две легковые машины. В первой был командующий фронтом, во второй его охрана.
– Что за представление?.. Кто разрешил?.. Где командир?.. – с этими гневными словами обратился генерал армии И.Х. Баграмян к офицерам, не успевшим вовремя скрыться от начальства.
Да, это была неожиданность, но не случайность, так как штаб фронта располагался недалеко от нашего аэродрома. Возможно, командующий фронтом возвращался в свой штаб, услышал выстрелы и увидел салют, чем был недоволен и рассержен.
На КП полка состоялась продолжительная беседа, за время которой в полк успело прибыть командование нашей дивизии – командир и начальник штаба.
Узнав, что этот салют организовал 21-й ИАП, командующий вспомнил первомайскую драку между лётчиками полка и стрелками запасного штурмового полка, сбившими при заходе на посадку «Абрама» – лейтенанта Иванова на аэродроме Берёзы. Он стал ещё сильнее отчитывать офицеров управления полка. Стало понятно, что была произведена неразрешённая стрельба, а из-за хулиганства, недисциплинированности и ряда других причин, о которых, вперемежку с отборным матом, упоминал полковник Азаров – начальник штаба дивизии, полк к званию «гвардейский» представлен не будет. Однако было приказано составить описания победных воздушных боёв, схемы уничтожения самолётов противника и представить реляции на отличившихся лётчиков.
Перед отъездом командующий ясно дал понять, что не потерпит подобных фейерверков на фронте, а полк уже завтра будет перебазирован ближе к передовой. Это была моя вторая встреча с Иваном Христофоровичем.
Третья встреча с командующим фронтом, будущим маршалом, у меня состоялась во время подготовки Парада Победы, когда он возглавлял 9-й фронтовой сводный полк, а я проходил парадным маршем по Красной площади в составе 7-го батальона этого полка 24 июня 1945 года.
Подобных боевых приказов наш полк больше не получал, а остатки 1-го и 6-го воздушных флотов противника были добиты в воздушных боях и на аэродромах частями 1-й воздушной армии, штурмовиками 3-й воздушной армии и лётчиками 11-го истребительного авиационного корпуса Ставки Верховного главнокомандования.
По моему глубокому убеждению, нашим салютом была отмечена очень нужная для тех дней победа, которая стала началом конца господства в воздухе немецкой авиации на всём стратегическом направлении – Каунас, Шяуляй, Кёнигсберг. Было очень обидно, что серьёзная боевая победа над сильным противником была недооценена, а её празднование представлено как хулиганство и нарушение порядка.
У подполковника Предкова было задето самолюбие, несколько пострадала уверенность в правоте своих поступков, однако он по-прежнему ощущал себя ведущим и имел поддержку во всех начинаниях, которые были характерны для 21-го ПАП. Это было подтверждено событиями, определившими участь полка после окончания Великой Отечественной войны. Предсказание Ивана Христофоровича о позорном будущем сбылось. В приказе главнокомандующего ВВС, подписанном в 1945 году, было сказано, что подполковник Предков санкционировал перелёт самолётов полка на Кавказ с посадкой в родных местах лётчиков. Полк расформировать! Предкова – судить!
На следующий день поступила команда на перебазирование полка. Уже после обеда я выехал с наземной командой на полевой аэродром, расположенный в 70 километрах юго-западнее города Городок. Аэродром, на который мы приехали, был окружён с трёх сторон лесом, а с четвертой стороны примыкал к деревне, расположенной вдоль просёлочной дороги.
На стоянках штурмового полка стояли самолёты Ил-2, повёрнутые пушками в сторону леса, с хвостами, поднятыми на специальные козелки.
Мы узнали, что предыдущей ночью был бой с немцами, вырвавшимися из окружения под Витебском, и были потери среди личного состава полка и личного состава батальона аэродромного обслуживания (БАО). Сильно пострадали и жители соседней деревни, чудом сохранившейся за годы войны.
Эти сведения своевременно дошли до командования, и было принято решение: 21-й ИАП посадить на аэродром Бешенковичи, а на этот – срочно направить танковый батальон.
К нашей радости, ночь прошла спокойно. Спали в погребах и в подвалах уцелевших домов. А днём, выполняя обязанности старшего, во время поездки на двух полуторках (ГАЗ-АА) в Бешенковичи, около маленького мостика мы встретились с немцами и были спасены смелыми действиями ребят-партизан, прискакавших на лошадях из леса.
Огромное спасибо ребятам за смелость и находчивость!
В Бешенковичи приехали через понтонный мост, когда уже смеркалось. Берега реки Западная Двина были покрыты трупами немецких солдат. По воде также плыли трупы в серой форме. По приезде на аэродром я заступил оперативным дежурным по полку (ОД).
Партизаны помогли авиаторам
28 июня 1944 года завершилась Витебско-Оршанская операция по уничтожению окружённых войск противника и освобождению Белоруссии. Кроме войсковых частей, соединений и армий 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов в операции активное участие принимали партизаны.
К этому времени борьба за господство в воздухе при непосредственном участии нашего 21-го краснознамённого истребительного авиационного полка была успешно выиграна, но дальнейшее продвижение фронтов на запад не мыслилось без поддержки авиации. Поэтому перебазирование авиационных частей 3-й воздушной армии на аэродромы, оставленные противником и вновь построенные, началось уже с 27 июня. Указание на перебазирование 21-го ИАП дал непосредственно командующий фронтом, который наблюдал наш несанкционированный салют победы.
Подготовка к перебазированию не заняла много времени. Был определён порядок движения наземного эшелона, назначены старшие команд, определена загрузка автомашин, а также порядок и время взлёта эскадрилий.
Самолёты были подготовлены к перелёту, механики готовились занять места в гаргротах своих самолётов. Гаргрот в самолёте Ла-5 – это часть фанерного фюзеляжа от кабины лётчика до хвостового оперения. В гаргротах размещались баллоны с кислородом и воздухом, бортовой аккумулятор, фотоаппарат АФА-И и другое оборудование. Там же проходили тяги управления рулями поворота и высоты, а также тросы управления триммерами. Оставалось место, где с трудом, лёжа, можно было разместиться механику самолёта.
