К сожалению, этих слов в динамике я не мог слышать из-за большого удаления самолётной радиостанции РСБ-Збис, работающей в наземных условиях.
При подлёте к аэродрому настроение у «Валета» было отличное. Этот вывод я мог сделать, исходя из его совсем необязательного запроса аэродромной радиостанции и судя по его восторженному голосу:
– «Берёза», «Берёза». Как меня слышишь? Я – «Валет». Приём.
Я с большим удовольствием включил передатчик и спокойно ответил:
– «Валет», «Валет». Тебя слышу хорошо. Если понял – покачай. Приём.
«Валет» покачал крыльями и прокрутил над аэродромом «бочку». Выполнение этой фигуры высшего пилотажа лётчиками нашего полка всегда означало успешное выполнение задания или – есть сбитый самолёт противника.
На стоянке самолёт «Валета» уже ждали техники и механики, которые хотели получить от лётчика замечания по работе мотора, бортового оборудования и пушек. «Валет» своей приятной улыбкой выражал полное удовлетворение, полученное от полёта и работы техники. В штабе полка он доложил о данных разведки, рассказал о встрече с небесными девушками и двумя немецкими истребителями. В этот день «Валет» больше не вылетал, но его мужественный поступок этого дня, возможно, сохранился в памяти многих людей.
Неожиданное появление только двух «фоккеров» над нашими войсками заставило командование ВВС фронта принять меры по полному уничтожению авиации противника и более успешному потоплению морских целей.
Для этого командованием были приняты конкретные меры, в том числе развёртывание на западной оконечности Земландского полуострова пункта управления полётами авиации. А для уничтожения немецкой эскадры были срочно задействованы торпедные катера, привезённые по железной дороге из Ленинграда, которые своими торпедными атаками совместно с авиацией моряков окончательно решили участь многих кораблей. Некоторые корабли эскадры были сильно повреждены, многие отправлены на дно, а уцелевшие поспешили укрыться на западных немецких военно-морских базах.
Жестокая война подходила к своему концу.
Последнее фронтовое задание
Приближался долгожданный день победы над сильным и коварным врагом – фашистской Германией.
9 апреля 1945 года наша группировка войск на Земландском полуострове разрушила и прорвала систему оборонительных укреплений Кёнигсбергской крепости и овладела городом. В боях за овладение крепостью и городом Кёнигсберг отличились войска 3-го Белорусского фронта, 1-го Прибалтийского фронта, личный состав краснознамённого Балтийского флота, а также авиационные армии, авиационные корпуса Ставки ВГК (Верховного главного командования) и авиация флота. Гитлеровцы продолжали яростно сопротивляться.
Отступившая земландская группировка войск противника закрепилась на позициях и в укреплениях города Фишхаузена. Шли ожесточённые бои. В это время нашими войсками на полуострове командовал Маршал Советского Союза А.М. Василевский, который к 12 апреля подготовил все войска к решительному наступлению и уничтожению войск противника.
17 апреля после кровопролитных ожесточённых боёв завершился окончательный разгром немецкой группировки войск «Земланд» и был занят город Фишхаузен. В боях на подступах к военно-морской базе Пиллау сопротивление гитлеровцев усилилось. Борьба шла за каждый метр земли. Противник часто переходил в контратаки при поддержке корабельной и береговой артиллерии. В окончательном уничтожении немецких войск на самой оконечности Земландского полуострова значительно возросла роль авиации.
19 апреля меня вызвал начальник штаба полка подполковник В.Д. Ушаков. Он сказал, что я еду авианаводчиком в передовые части нашей группировки войск, и вручил соответствующие документы. Вскоре к КП (командный пункт) полка подошла машина, в кабине которой сидел офицер оперативного отдела 3-й воздушной армии, а в кузове ещё несколько человек. Без промедления мы поехали на запад. День был пасмурный, но ни дождя, ни ветра пока не было. Без остановок проехали через Кёнигсберг по дороге на Фишхаузен. Проезжая по разрушенному городу, обратили внимание, что кёнигсбергский укреплённый район, крепость и форты оказались полностью разрушены нашей авиацией и тяжелой артиллерией и были неразличимы на фоне общих городских развалин. Это результат непрерывного обстрела укреплений (в течение четырёх суток) нашей артиллерией большой мощности, вплоть до орудий калибра 305 мм, бомбовых ударов с воздуха самолётами трёх воздушных армий и штурма крепости специально подготовленными подразделениями наземных войск фактически двух фронтов.
Сейчас в городе уцелевших домов осталось мало, и они были окружены пустыми коробками разрушенных зданий и грудами битого кирпича. Сохранились большие деревья, росшие вдоль развалин.
Передвижения наших войск или парковки военной техники не было заметно. На узких трамвайных путях беспомощно стояли маленькие вагончики. Город был мёртв. Он резко отличался от того города, в котором я был 10 апреля с трофейной командой. Только на некоторых крупных перекрёстках у костров грелись патрули и девушки-регулировщицы.
Через несколько десятков километров езды по дороге, вдоль которой проходили жестокие бои, наша машина подъезжала к городу Фишхаузен. А где-то ещё западнее должен находиться пункт управления полётами авиации двух воздушных армий и авиации ВМФ, который нам предстояло организовать и с него управлять полётами самолётов по уничтожению группировок немецких кораблей и наземных целей.
Нужно напомнить, что наиболее боеспособным родом войск у немцев на завершающем этапе войны оставался военно-морской флот. В последнее время корабли укрывались в военно-морских базах Гдыни и Данцига, где были хорошо прикрыты зенитным огнём и защищены наземными войсками 2-й армии генерала фон Заукена численностью более 140 тысяч человек. Крейсеры, пользуясь темнотой, подходили близко к побережью Земландского полуострова и наносили существенный урон нашим войскам, участвующим в завершающей стадии операции.
Несколько дней войска не могли закрепиться на побережье и продвинуться к Пиллау. Налёты нашей бомбардировочной авиации на корабли противника были мало эффективны, а авиационные полки несли потери от плотного зенитного огня. Среди этих кораблей были: карманный линкор «Лютцов, линейный корабль «Шлезнен», тяжёлые крейсеры «Адмирал Шеер», «Принц Ойген» («Принц Евгений»), лёгкие крейсеры «Лейпциг», «Нюрнберг» плюс несколько миноносцев и эсминцев. По ночам корабли продолжали подходить ближе к берегу и мощным артиллерийским огнём уничтожали всё, что днём могло приблизиться к берегам полуострова.
Наша автомашина приближалась к самому пеклу жестокой борьбы, но сначала необходимо проехать по «дороге ужасов» в городе Фишхаузен. Практически города не было. Окружавшие нас развалины с большой натяжкой можно назвать остатками некогда известного города. Город сровняли с землёй, он даже ушёл под землю в результате бомбовых ударов с воздуха и артиллерийского обстрела из тяжёлых орудий.
Мы ехали по дороге, которая оказалась выше прежней примерно на полметра и создана из тех составляющих, которые породила война. Здесь лежали остатки немецких дивизий, трупы солдат в серых шинелях, лошадей, много различных колёс и других частей от автомашин, снаряды, фаустпатроны, каски, мины, деревья, а также всё, что было в квартирах разрушенных до основания кирпичных домов. Всё это было перемешано с битым кирпичом и песком настолько основательно, что позволило по этой дороге пройти на запад нашим войскам, в том числе 11-й и 43-й армиям. В воздухе стоял запах гари и миазмы останков тех, кто совсем недавно был ещё жив.
