Основательно промокшие под летним дождём, но довольные, с чувством отлично исполненного долга, мы быстро заняли свои места в бортовых автомашинах и последний раз прощально прокатились по улицам Москвы. Только за городом дождь прекратился. Теперь каждый думал, как лучше провести вечер в гостеприимной столице. Но мечты наши не сбылись, эшелон уже ждал на станции Хлебниково, чтобы отправиться в обратный путь. После обеда мы тронулись на запад. Выезжали без особой радости, так как большинство участников Парада не успели потратить все деньги и приобрести кое-что для себя и своих боевых товарищей, а главное – попрощаться с родными и близкими.
На следующий день наш поезд остановился, без объявления срока отправления, в латышском городе Даугавпилсе. По вагонам распространился слух, что в километре от вокзала продаётся водка. Этого было достаточно, чтобы эшелон практически опустел, а в магазине выстроилась огромная очередь. Водки оказалось много, торговля шла довольно бойко и организованно, желанного напитка хватило всем.
В тот день обед сопровождался солидной выпивкой. Это возлияние тогда можно было оправдать тем, что каждый участник Парада чувствовал незавершённость тех торжеств, в которых лично участвовал, и, наконец, всеобщей Победой, которая позволила всем пассажирам поезда расслабиться. Вскоре хмель ударил в головы, и началось выяснение отношений, сначала между попутчиками, едущими в одном купе, а затем между представителями различных родов войск.
Больше всего прямых оскорблений было высказано в адрес лётчиков. Их обвиняли якобы в завышенной норме питания, в неоправданно большом количестве орденов, плохой работе в воздухе по прикрытию наземных войск от самолётов противника. Припомнили и другие несправедливые обиды, в том числе мелочного характера. Страсти накалились от спиртного, а так как в эшелоне ехали большие «патриоты» различных родов войск, то, естественно, ругань переросла в драку.
Очень хорошо, что военачальники предусмотрительно отобрали у всех оружие в самом начале визита в Москву. Драка хотя и была с использованием сапог и ремней, но не носила трагического характера, как это бывает с оружием.
Понадобилось срочное вмешательство командования. За дело взялись наши опытные генералы, которые утихомирили «пассажиров», а зачинщиков драки изолировали. Генерал-лейтенант Лопатин А.И. и генерал-лейтенант Людников И. И. вынуждены были лично таскать за шиворот наиболее буйных офицеров в пустовавший тогда вагон-холодильник. После того как в него, ставшего своеобразной гауптвахтой, набралось более десятка дебоширов, организованная драка прекратилась.
Начальство, после разбора чрезвычайного происшествия, пригрозило, что его зачинщики предстанут перед судом военного трибунала. Однако, когда эшелон прибыл на конечный пункт в город Кёнигсберг, холодильник оказался пустым. Здесь доброе дело учинили официантки из обслуживающего персонала, которые выпустили из холодильника сначала лётчиков, а затем и других офицеров. Горечь от происшедшего инцидента усилилась ещё и тем, что торжественная встреча на перроне вокзала была отменена, не играл оркестр, не было и построения по случаю окончания этого исторического мероприятия.
Поздно ночью я добрался до своего родного полка, который тогда базировался на аэродроме городка Нойхаузен, в 1946 году получившего название Гурьевск в честь Героя Советского Союза генерал-майора С.С. Гурьева, погибшего в конце войны.
Через месяц после возвращения в свою часть я уехал на учёбу в Ленинградскую военно-воздушную инженерную академию им. Можайского.
Итак, подготовка к Параду велась организованно, интенсивно и требовала от его участников большого напряжения моральных и физических сил. Этот Парад явился смотром боевой мощи государства и его способности одерживать победы не только в тяжёлое военное время, но и в мирное. Очень жалко, что я не смог видеть ни одного хорошего литературного памятника Параду Победы и его участникам, который мог бы позволить трезво оценить цену Победы через заслуги и судьбы тех воинов, которые были в строю на Красной площади. Для укрепления государства Российского необходимо сохранить в исторической памяти народа события, которым не суждено повториться, но которые ещё сохранились в памяти участников Парада Победы и в гранитной брусчатке главной площади страны. Вечная им слава!
Наша изнурительная строевая подготовка была оправданна. Как объявил командир, «батальон прошёл на Параде Победы на положительную оценку». Участники Парада Победы достойно выдержали экзамен перед Родиной. Однако оценка прохождения на Параде Победы 7-го батальона, данная сотрудниками коменданта Москвы, была не совсем лестной. «Отмечено плохое равнение в шеренгах, сбивание с ноги и нечёткий поворот головы при отсутствии должного строевого шага». Такая оценка подтверждается, по моему мнению, ещё и тем, что в кадрах кинохроники, которые демонстрировались на широком экране, отсутствует батальон авиаторов. Иная оценка дана в приказе Верховного главнокомандующего И.В. Сталина от 26.06.1945.
«Парад войск действующей армии… показал хорошую организованность, слаженность и строевую выучку всех войск, участвующих в Параде. Объявляю благодарность участникам Парада Победы».
В воспоминаниях даны чисто субъективные оценки, однако они могут позволить сохранить в памяти людей события, которым больше не суждено повториться и которые могут быть использованы для патриотического воспитания подрастающего поколения.
Разъехавшись по своим местам базирования, участники Парада Победы долгое время находились под впечатлением торжественного Парада и тёплого приёма в столице.
Хотели мы или нет, но ветер славы овеял своим дыханием каждого участника Парада Победы и сохранил в его душе воспоминания теперь давно минувших лет и дней, связанных с величайшими потерями и победами.
Две встречи с генералом Г.А. Ивановым
Эти случайные встречи создали тот образ офицера и человека, которым я мог восхищаться и даже в чём-то подражать.
Была капризная весна 1944 года. На нашем фронте было относительное затишье. Немцы умело обороняли Витебский выступ, а наши войска, не имея достаточных сил для большого наступления, вели боевые операции местного значения. Обеим воюющим сторонам было очень важно знать о ближайших намерениях противника. Для этого была необходима хорошая разведка. Авиационный полк, в котором я служил, занимался исключительно разведкой в интересах 1-го Прибалтийского фронта. Велась непрерывная разведка железнодорожных станций, перегонов между станциями, автомобильных дорог, соединяющих витебский кулак с тылами немецких войск. Лётчики полка, несмотря на очень переменчивую, плохую весеннюю погоду, совершали по два-три вылета в день на разведку.
Вылеты были успешными, боевых потерь не было. Из-за весенней распутицы многие аэродромы 3-й воздушной армии, кроме нашего, не могли обеспечить полёты самолётов. В тот памятный день погода была не для полётов. Аэродром был закрыт низкими тучами, которые извергали ветер и снежные заряды, закрывающие всякую видимость. Порывы ветра были настолько сильными, что в железной печке, сделанной из бочки, вспыхивали дрова, а пламя вырывалось в помещение командного пункта (КП), где в этот день я выполнял обязанности оперативного дежурного (ОД). При очередном порыве ветра со снегом небольшая дверь открылась, и в неё уверенно вошёл человек в чёрном реглане и в авиационной фуражке.
