Через тридцать лет после окончания академии наши преподаватели отметят, что первый послевоенный курс слушателей был самым любознательным, самым трудолюбивым и самым честным.
Один раз я был на большом тетеревином току. Была ранняя весна. К моему приезду на пригорке в старом окопе было оборудовано укрытие, которое позволяло, не пугая птиц, наблюдать за токовищем красавцев-косачей. Ещё в темноте, чтобы не спугнуть предстоящее зрелище, я занял этот окоп. Тетерева уже облюбовали площадки для танцев и, распустив крылья и хвосты, чуфыкая, рисовали крыльями на снегу замысловатые узоры. Они ругались между собой и не обращали никакого внимания на прилетающих тетёрок и на меня. Тетёрки спокойно любовались пением и танцами кавалеров, расхаживали по брустверу окопа и были совсем близко от меня. Я выжидал, когда будет светло и можно будет прицельно стрелять. Но когда я уже был готов стрелять, оказалось, что птицы как-то таинственно и незаметно исчезли. Мне было стыдно как охотнику, однако я остался благодарен чудесному представлению, память о котором сохранилась. Нечто подобное я испытал при ночной охоте на диких уток, когда они плавали вокруг лодки и плескались на расстоянии вытянутой руки. А когда рассвело и можно было стрелять, уток уже не было.
Заканчивалась учёба в академии. Валентина уже защитила в университете дипломную работу по теме «Северная война» и устроилась работать научным сотрудником в архив Октябрьской революции при МВД СССР, который находился на Литейном проспекте.
После окончания академии меня распределили в Центральную научно-экспериментальную базу Военно-воздушных сил (ЦНЭБ ВВС), в подмосковный город Люберцы.
Я представился начальнику отдела майору Никодиму Петровичу Ивашкевичу. Главным направлением нашей работы на этой базе являлось технико-методическое обеспечение строевых частей ВВС в освоении новой реактивной авиационной техники.
Побеседовав со мною, он задал неожиданный для меня вопрос:
– Вы играть в волейбол умеете?
Я ответил положительно, хотя реально играл только перед войной с любителями этой игры.
– Тогда готовьтесь к игре.
Я сообразил, что отдел участвует в соревнованиях на первенство части. Мы вышли на волейбольную площадку, опробовали мяч и решили, что у меня есть реакция на мяч. Игра началась. Я удачно пасовал мячи нападающему Илье Вульману, а он их забивал команде отдела спецоборудования. Игра была интересной, наша команда одержала победу. После игры меня сразу представили коллективу отдела, и я познакомился с офицерами В. Неустроевым, В. Сергеевым, С. Васнецовым и другими сотрудниками отдела и лаборатории.
Уже значительно позже Илья Данилович Вульман, а потом Сергей Сергеевич Суханов научили меня пасовать первым темпом и использовать приём «крест» для успешного преодоления блокирования противника. Эта спортивная игра у нас считалась самой увлекательной, и поэтому час физкультуры, предусмотренный армейским распорядком дня, мы всегда проводили на своей волейбольной площадке. В волейбольной команде я играл до конца службы в Люберцах, то есть до 1970 года.
Первое время мы с женой Валентиной жили у моей мамы в Лианозове. Поездка на работу в Люберцы была довольно утомительной и занимала около двух часов. Поэтому мы с Валентиной сняли комнатушку в Люберцах, рядом с тогдашним аэродромом. Зимой наша комнатка оказалась настолько холодной, что хозяин нас пожалел и уступил комнату с печкой в своей половине дома. Здесь я по вечерам и даже ночью собирал из различных радиодеталей телевизор с экраном двадцать три сантиметра. В то время в продаже были телевизоры со значительно меньшим экраном. Мне удалось его собрать, и мы с большим удовольствием смотрели московские телевизионные программы.
Валентина, имея университетский диплом, стала работать научным сотрудником в Историческим музее на Красной площади в Москве. Иногда она приезжала поздно, и я её встречал на станции Ухтомская, предварительно протопив дома капризную печку, которая дымила и не поддавалась жене-истопнице, хотя она не была белоручкой.
Мой тесть, капитан 1-го ранга Николай Африканович, подарил нам девятьсот рублей. Мы купили на эти деньги свою первую автомашину «Москвич-401». На ней мы объехали практически всё Подмосковье, отдыхали и рыбачили на реках Северке, Рузе, Ялме, Оке и в других памятных местах, на чудесной природе. В отпуск ездили в Крым и на Кавказ. Спасибо тестю и нашему «москвичу»!
В работе я не был революционером и торопыгой, мне больше нравилось, когда сложные проблемы или вопросы решались как бы сами по себе, без авралов и скоропалительных мероприятий. Я не спеша продумывал свои решения, они, как правило, были удачными. Мне присвоили очередное звание инженер-майора, назначили ведущим инженером по актуальной и сложной научно-исследовательской работе: «Автомат кнопочной перестройки радиокомпаса АРК-5». Радиокомпас – это основное средство навигации самолётов. Он определяет курсовые углы приводных радиостанций и позволяет осуществлять стандартный заход самолёта на посадку. Результаты работы оказались настолько положительными, что меня вызвал к себе главком ВВС Главный маршал авиации К.А. Вершинин, который выразил мне благодарность. В конце беседы пообещал помочь реализовать результаты моей работы, сказав, что «лично будет отрывать головы тем, кто станет тормозить дооснащение самолётов разработанной аппаратурой». Это была, как я понял позднее, высшая похвала за нашу работу и гарантия её успешного завершения.
По тем временам (это был 1953 год, холодная война была в разгаре) его заявление для меня не было странным, когда звучали нотки высочайшей требовательности и ответственности за порученное дело.
После выполнения этой работы я почувствовал уважение со стороны сотрудников Главного штаба ВВС и лётного института имени Чкалова, а также укрепился мой авторитет среди офицеров нашей организации. Я стал членом научно-технического совета, моя фотография попала в книгу почёта. Мы с женой получили небольшую комнату в самом престижном доме гарнизона.
Работы, выполняемые в ЦНЭБ ВВС, были направлены на обеспечение надёжной эксплуатации авиационной техники и повышение боеготовности строевых частей, осваивающих новые реактивные самолёты МиГ-15, Ил-28, Ту-16, Як-25, а также на продление технического ресурса самолётов.
Большую роль в организации работ базы сыграли в своё время генерал-полковник Марков, генерал-лейтенант Винокуров, генерал-полковник Кобликов, полковник Сигов и некоторые другие руководящие работники военной авиации.
В связи с появлением более сложной авиационной техники была изменена структура организации обслуживания самолётов и постоянно совершенствовались методы контроля самолётов перед полётом. В строевых частях появились инженеры по видам оборудования самолётов и технико-эксплуатационные части, оснащенные стендовыми комплектами бортового оборудования самолётов и контрольно-измерительной аппаратурой.
Первая НИР
После окончания академии, естественно, мне запомнилось моё участие в первой для меня научно-исследовательской работе.
