Я устроился в мягком, удобном кресле около телевизора «Юность-2», переключал московские программы и наблюдал за стабильностью и качеством изображения на экране. Позже я узнал от В.А. Шаршавина, бывшего заместителя министра, который руководил разработкой этой марки, основой которой был телевизор фирмы «Сони». Рассказывая об этом, Василий Андреевич заключил: «Соня не получилась, а получилась Машка». Это было горькое признание безнадёжного отставания нашей электронной промышленности. Однако это был достаточно надёжный переносной телевизор с хорошей чувствительностью.
Примерно через час полёта, когда на экране появилась программа Волгоградского телецентра, у меня уже сложилось довольно полное представление о возможностях просмотра телевизионных программ на самолётах. Этому способствовало то, что я защитил в академии диплом по телевизионной тематике, был знаком со многими работами в этой области. Кроме того, я самостоятельно собрал из подручных материалов и деталей телевизор, который прилично работал до покупки телевизора «Темп».
Не вдаваясь в организационные и технические проблемы, мне было ясно, что на самолёте необходима следящая телевизионная антенна и полная информация о частотах и программах телевизионных центров, расположенных по маршруту полёта. Хорошо бы организовать спутниковое телевещание. В нашем полёте на экранах всех телевизоров изображение было неустойчивым, наблюдалось резкое изменение мощности сигнала, интерференция сигналов и другие помехи, которые не позволяли больше нескольких минут наблюдать нормально желаемую программу.
Руководитель НИР М. Харони убеждал меня, что второй подобный полёт уже запланирован в Африку, пройдёт более успешно, и только тогда можно будет сделать окончательный вывод. Однако заключение и выводы по лётным испытаниям, подписанные мной и утверждённые главным инженером ВВС, противоречили пожеланиям исполнителей этой работы, и подобные полёты прекратились.
После посещения Астрахани мы приземлились в Караганде. Шел мелкий моросящий дождик. Всё казалось серым и невзрачным из-за серых дождевых туч, серых, грязных домов и серого асфальта. Члены комиссии в этот день предпочитали проводить время под крышами общественных заведений и ждали время вылета в Красноярск.
В Красноярске была пасмурная прохладная погода. Ночевали в военной гостинице, где дисциплинированные солдаты поддерживали сибирскую жару свыше 26 °C. После завтрака, разбившись на небольшие группы, члены комиссии пошли знакомиться с городом, с магазинами или просто ожидали время очередного полёта. Я проехал по городу на автобусе, побывал в краеведческом музее, познакомился с судёнышком, на котором В.И. Ленин добирался до места ссылки. Любовался могучей рекой Енисеем и большим мостом через неё. Город со старинными деревянными домами очень похож на другие крупные города Сибири.
Когда пролетали озеро Байкал, борттехник приоткрыл лючок, и желающие побросали в самое глубокое в мире озеро монеты. Такая процедура предусматривалась всегда при полёте наших летающих лабораторий на Восток. В предыдущую командировку на самолёте Ан-12 мелкие деньги мы припасли заранее, и весь полет до города Уссурийска и обратно был завершён благополучно.
Дальше была Чита. Утром светило солнце, с крыш капало, снег таял, в городе стояли лужи. На окраинах города маленькие домики, заборы и дороги основательно засыпаны снегом. В центре города снег был убран. На военном аэродроме в Чите я бывал сравнительно часто как в инспекторских командировках, так и по оказанию помощи техническому составу строевых частей. Последний раз на самолёте Ан-12 я прилетал сюда с группой наших ведущих инженеров для измерения электромагнитных полей, создаваемых радиоэлектронной аппаратурой на аэродроме.
В той командировке со мной были инженеры: Н.З. Некрасов, Ю.А. Русаков, В.В. Ульрих, Лихачёв, Бычков, и ещё – «космонавт». Звание «космонавт» было присвоено старшине Анисимову за его службу и смелость, которую он проявил на апробации тренажеров при подготовке первых космонавтов в Звёздном городке. Смелость и находчивость он проявлял и в нашей командировке. Рано утром в Благовещенске с противоположного китайского берега Амура очень громко прозвучали первые слова: «С добрым утром, временные граждане города Благовещенска!» Анисимов чуть ли не с постели нырнул в холодную воду, а уже на середине реки доходчиво, применив специальную лексику, по-русски объяснил китайской стороне, что слово «временные» необходимо исключить.
Моим руководством остались довольны все участники того полёта. Кроме служебной работы, мы побывали во Владивостоке, на неудачной охоте и ездили в тайгу за кедровыми шишками. Особенно был доволен Лихачёв, которого я отпустил к родственникам – первым переселенцам из России, проживающим около Уссурийска. Мне он посвятил хвалебную оду, которая лежит в семейном архиве.
В Якутске я был впервые. С интересом прогулялся по деревянным тротуарам, посмотрел на старинные лабазы и новые многоэтажные дома. Дома стоят на сваях, в окнах по три застеклённых рамы, некоторые боковины домов заделаны досками, люди спасаются от морозов. В тот день погода была тёплая, снег таял, на дорогах были лужицы. Гулять было приятно. На площадях продавали много кулинарных изделий и выпечки.
Последним местом пребывания на нашем маршруте был город Норильск.
Из Норильска вылетели на Москву. На подмосковном аэродроме Чкаловский нас встретил командир особого полка. Москва готовилась к встрече праздника 1 Мая 1967 года.
Утверждая акт контрольного полёта, генерал-полковник Л.Н. Кобликов нас похвалил и пожелал дальнейшей успешной службы. Так закончилась моя неожиданная и достаточно странная командировка.
Мой верный друг – жена
Утром 15 октября 2010 года после продолжительной болезни ушла из жизни моя жена Валентина Николаевна Мальцева, самый дорогой и любимый человек.
Она родилась в Астрахани 18 августа 1925 года. Её отец, Кузнецов Николай Африканович, в это время занимался профсоюзной работой, а мать, Екатерина Лукьяновна, работала на рыбных промыслах. В школе Валюша училась хорошо, особенно ей удавалась математика. Она занималась русскими танцами и участвовала в самодеятельности. Когда отец, после окончания двух высших учебных заведений, служил на флоте, она успешно выступала на сценах приморских городов: Очаков, Николаев, Севастополь и Владивосток. В начале войны её отец учился в Военно-морской академии, а семья вместе с ним была в эвакуации в Астрахани и Самарканде. Там Валентина получила среднее образование и поступила в институт. Для солдат фронта она вязала носки и варежки. Помогала колхозникам Палласовки (левый берег Волги) эвакуировать скот и собирать в 1942 году урожай.
Ещё молодой девушкой она гадала на жениха и молилась, чтобы её суженый не погиб на фронте…
Познакомились мы с ней 12 ноября 1945 года на танцах в Мраморном зале Дворца культуры, который находился на Васильевском острове города Ленинграда. Зарегистрировались как муж и жена 14 декабря. Она была студенткой второго курса Ленинградского университета, я – слушателем первого курса Ленинградской военно-воздушной инженерной академии. Нашу свадьбу мы отпраздновали скромно, в узком кругу семьи, но мы были счастливы. Было это под Новый год. Конечно, никаких шикарных свадебных нарядов. Жених – в военной форме, невеста – в простеньком платьице с красивым вырезом. Молодым выделили солдатскую койку в комнате, где вместе с нами жили бабушка и сестра Люба. Помню, как первое время Валентина возмущалась, что я, по солдатской привычке, снимал и ставил свои сапоги возле койки.
