Один из четвёрки ушёл дальше во внутренний круг лагеря и вскоре вернулся, ведя за собой глазастого подростка. Вид тот имел слегка загнанный и нервный.
— Д-да? — осторожно спросил он. — Что передать Графу?
— Скажи, что дракон Райндриг уничтожен и у меня есть тому подтверждение, вот только эти ослы не пускают меня к Графу, — не сводя глаз со стражи процедила Фурия.
— Ещё одно слово!.. — вскинул указательный палец командир. — Только дай мне повод!
Малец икнул, переводя испуганный взгляд то на стражу, то на орчанку, и убежал. Отсутствовал долго, стража начала уже ехидно посмеиваться и обсуждать, что с этой брехуньей надо делать, когда посыльный вернулся.
— Сир Гийом, всё, как она говорит. Граф велел сопроводить её напрямик к нему в павильон.
— Смотри, у меня, Двуживущая. Я слежу за тобой, — хрипло проговорил стражник и сопроводил слова характерным жестом, коснувшись двумя пальцами своих глаз. — Один неверный шаг…
— И вам не болеть, служивые, — усмехнулась орчанка, следуя за парнишкой.
Тот отвёл её в поистине царский шатёр. Из роскошной ткани глубокого карминового оттенка. С большим количеством прислуги, дорогой мебели и прочих атрибутов роскоши. Этот павильон больше выглядел, как место постоянного проживания короля, чем временное убежище на пару дней.
В углах помещения молчаливыми тенями застыли охранники. У дальней стены в глубоком кресле восседал мужчина[2]весьма зрелых лет, положив руку на походную трость. Ещё не старик, но до этой отметки явно оставалось всего несколько лет. Седой, как лунь. Аккуратные усы и эспаньолка. Глухой тёмный камзол с кружевным воротником до горла.
Пристальный, совсем не дружелюбный взгляд встретил девушку, стоило ей подступиться к нему. Второго кресла здесь не имелось и ей пришлось стоять.
— Мне сообщили, что у вас имеется нечто весьма интересное для меня, — протянул граф.
Это “вы” не могло ввести её в заблуждение. Это была совсем не вежливость. Скорее отстранённость человека, который привык взирать на мир свысока, по умолчанию считая всех окружающих гораздо ниже себя. Это были одноразовые перчатки, которыми аристократ с брезгливостью касался коврика, на котором стоял крестьянин.
— Верно. Я убила дракона. Того самого дракона, который однажды доставил вам неприятности, — подавив волну гнева, сказала Фурия.
— И у вас при себе доказательства сего утверждения.
Молча она достала из сумки трофеи — обломки когтя и клыка.
Доселе равнодушные глаза собеседника зажглись интересом. Персиваль негромко стукнул тростью о дощатый пол, укрытый ковром. Почти из воздуха материализовался слуга. Дородный ровесник графа.
— Чем могу служить, Ваше Сиятельство? — с поклоном осведомился он.
— Позови Альриссу. Она остановилась в шатре подле Герцога Локхарта. Скажи, что я щедро оплачу её время. И предложи этой… — замялся Граф, — авантюристке вина.
Урод.
“Терпе-е-ние,” — почти пропел Ансельм.
— Будет сделано, Ваше Сиятельство, — с повторным поклоном слуга удалился.
А уже через минуту другой его коллега внёс графин и один бокал. Персиваль явно не собирался разделять с ней напиток.
Отхлебнув вина, Фурия с шумом покатала его во рту, не спуская глаз с мужчины. Тот едва заметно поморщился. Орчанка закинула голову назад и прополоскала горло. Граф тяжело вздохнул.
“Хватит над ним издеваться,” — с явной улыбкой в голове заметил рыцарь. “Он нужен нам ещё живой, а так его удар вот-вот хватит.”
Кислятина. И как они это пьют?
Раньше, чем она успела заскучать, вернулся слуга в сопровождении величественной дамы. Загорелая эльфийка[3]с пепельно-белыми волосами в сложной причёске. Тонкий, как ива, стан. Вязь татуировок на лице и бледно лиловые глаза. Закрытое платье с меховой оторочкой. Настоящая красавица.
Орчанка же ощутила необъяснимое раздражение.
Мех. В жару. Летом. Пигалица!
— Чем могу быть полезна, Граф? — с ноткой превосходства поинтересовалась вошедшая.
— Возникла потребность в ваших незаурядных талантах, почтенная Альрисса, — неожиданно предупредительно заметил Персиваль.
Что, есть кто-то и повыше тебя на социальной лестнице? — не могла не порадоваться девушка.
— Я вас слушаю, Граф, — с милой, но напрочь искусственной улыбкой проворковала эльфийка.
— Будьте так любезны, установите, кому принадлежали эти кости, — он кивнул на трофеи, зажатые в руках Фурии, — а также установите, говорит ли она правду. Это Райндриг?
Альрисса требовательно протянула руку, и Фурии пришлось подойти к ней и вложить в ладони клык и коготь.
Паладин едва набрал в отсутствующие лёгкие воздух, чтобы что-то сказать, когда девушка ментально зашипела на него.
Только попробуй ещё раз сказать! Я помню! Терпение!
Магичка тем временем изучала кости. Они кружились вокруг неё хороводом, окутанные изумрудным сиянием. Наконец, светопреставление завершилось.
— Эти коготь и клык принадлежали одному и тому же животному. Алому дракону. Матёрому, — перечисляла эльфийка. — Он был убит не так давно. Дня три-четыре назад. Если у вас имеется слепок “его” духовной ауры, Граф, я могу сравнить данные экземпляры с ним.
Похоже, все в курсе про “ту” историю Перси.
— Вы и сами знаете, что имеется, почтенная Альрисса, — галантно ответил мужчина и тут же прикрикнул, — Уилл, немедленно неси мой сундук!
Затюканный слуга почти бегом приволок ювелирных размеров сундучок и на вытянутых руках подставил хозяину. Граф же снял с шеи ключ и открыл замок. Вытащил оттуда хрустальный сосуд и через слугу передал его волшебнице.
Ещё одно заклинание спустя, красотка мягко кивнула.
— Ошибки нет. Это Райндриг.
Холодная физиономия аристократа приняла какой-то фанатичный, лютый вид.
Готова поклясться, он мысленно всаживает клинок в глаз дракону раз за разом, а после ссыт ему в череп.
— Что ж, этот день в конце концов настал. Ты! Подойди сюда, — Персиваль поманил орчанку пальцем.
Перед её глазами понёсся ворох системных сообщений.
[1] Кенота́ф — надгробный памятник в месте, которое не содержит останков покойного, своего рода символическая могила.
