— Ага, — кивнул я своим мыслям.
И воткнул кинжал ему в глаз.
Трагг заверещал, размахивая руками, но меня перед ним уже не оказалось. Парализация от бэкстаба, к сожалению, не сработала, поэтому пришлось выкручиваться. Зато автоматический крит, вдобавок получивший бонус от стелса благодаря Грязному приёму, срезал больше 30 % ХП противника.
Первородные оковы заставили его замереть. Спутанный по рукам и ногам, громила выл, пока Встречный разрез под Электрической хваткой кромсал его шею с двух сторон. Точку поставила комбинация из Кислотного плевка и Потрошения.
С частично растворённым лицом тролль рухнул на спину, продолжая оплывать.
А вот и вторая часть плана. Галочка!
— Почему? — глухо проговорила Персефона, неодобрительно смотря то на труп, то на меня.
— Задай этот вопрос Вендетте, — со злой усмешкой кивнул на асимара, молчаливо стоящую в стороне. — Она тебе по-свойски, по-девичьи расскажет, что этот ублюдок с нами делал.
Гончая покачала головой, мол даже не думай спрашивать.
Через минуту мы вернулись на перекрёсток. Количество мертвецов здесь увеличилось. Причём один из них имел тёмную кожу и острые уши. Он лежал, привалившись к стене, куда положили его собратья. Оставшаяся четвёрка растянулась по залу.
Единым кулаком мы ринулись вперёд, при этом дроу несли мёртвого собрата с собой.
Едва не наткнулись на целый отряд, который мчал нам на встречу. Услышали грохот шагов буквально за десять секунд до столкновения и успели вжаться в тёмные углы просторного коридора.
Из-за поворота вылетела дюжина церковников, а внутри этого кольца белела шевелюра близко знакомого мне товарища.
Мы пропустили их, но сразу два латника начали разворачиваться. Из Персефоны и Деймоса скрытники по очевидным причинам вышли так себе.
Копьё Фурии мелькнуло ослепительной молнией. Окутанный серебристой энергией снаряд влетел в грудь одного из стражей, попутно накрыв вспышкой света всех остальных. Проход заполонили крики.
Время замедляется.
Прыжком в тень оказываюсь позади дальнего воина. Электрическая хватка. Удар в спину. Тело в моих руках дёргается от боли. Вороний грай на Ревелона, тот явно кастует что-то недоброе. Птицы-кляксы каркают слишком уж громком в замкнутом помещении.
Поток огня сметает двоих. Вендетта безоружна, и всё же вбивает ладонь, подёрнутую золотой энергией, в горло одного из врагов. Прямо под шлем. Орчанка пластает тела. Курт отгрызает чью-то ладонь. Нужно поговорить с ним, чтоб всякую гадость в рот не тянул. Багровый пируэт проносит меня под одним клинком, но чей-то пинок отправляет моё тело в короткий полёт.
Спина врезается в дерево, и оно поддаётся. Под треск я влетаю в тесную комнату. Всё вокруг заставлено инструментами для пыток. Как мило. И снова я здесь.
Следом за мной заскакивает кенку. В латных доспехах антропоморфная птица выглядит несколько странно, но мне плевать. Я не дискриминирую Разумных — готов убивать сволочей любой расы и пола.
Первородные оковы давно откатились, а потому теневые цепи стреляют из каменных плит. Обхватывают противника. Зазубренное лезвие. Встречный разрез. Кислотный плевок. Потрошение.
Узы спадают, а страж, даже крича от боли, вслепую отмахивается. Чужой меч чертит мою грудь. Кровь щедро плещет на металлическое кресло. Ненависть застилает глаза. Рука сама хватает первый попавшийся инструмент. Что-то вроде молотка с клином на конце. Его и опускаю на голову кенку. Бью снова и снова, пока клёкот не стихает. С проломленным черепом вообще трудно говорить.
Время постепенно выравнивается, а меня отпускает бешенство.
В проломленную дверь влетела худощавая фигура. Кровь пятнала чёрную сутану с золотым узором. Её здоровье плетётся где-то в красной зоне.
— Привет, Реви, как дела? — не слезая с груди мертвеца, спросил я.
Епископ оглядел месиво на месте лица “собеседника” подо мной, испуганно заверещал и попытался покинуть комнату, но крепкий латный сапог придал ему обратное ускорение. В проёме показалась Фурия. Тёмного эльфа отбросило через тумбу, заставленную инструментами. Часть иголок попутно нашли мягкие части монаха. Тот взвыл ещё громче.
— А как проходит твой день? — улыбнулся ему, наблюдая, как дроу поднимается на ноги.
Вздрагивает, выдёргивая из себя сталь.
— Мой — просто шикарно, представляешь?
— Чего ты хочешь? — глухо выдавил он.
— Сущую безделицу. Хочу свой месяц — назад. Можешь мне его вернуть?
— Что? — недоумённо сморщился епископ.
— Я хочу, чтобы ты вернул мне месяц, который я провёл в вашем уютном заведении.
— Да быстрее же! — заорал кто-то снаружи.
— Видимо ты не можешь, — качнул головой, поднимаясь с мертвеца.
Ревелон настороженно покосился на меня. Подался назад, но упёрся спиной в металлический саркофаг, поставленный вертикально.
— Не усугубляй своё положение, Гвинден, — лихорадочно пробормотал он. — Не порть отношения с Малааком и дальше. Просто уходи.
— Я уже слышал что-то такое от Аларис, кажется. И, знаешь, не прокатило для неё.
Нас разделяло меньше метра. Поэтому мою широкую улыбку дроу хорошо рассмотрел. Закусил губу, побледнев. Заговорил, тщательно подбирая слова.
— Я могу передать тебе золото. Артефакты. Любую информацию. Подумай, просто назови, что тебе нужно, и оно — твоё!
— Я же сказал, Реви, — положил ладонь ему на плечо. — Я хочу свой месяц назад.
Епископ задохнулся, когда мой кинжал вошёл ему в живот. Раскрыл рот столь широко, словно хотел проглотить целый апельсин, не жуя. Лезвие поехала вверх, распарывая кожу, мышцы, кишечник и желудок. Еле слышное оханье сорвалось с его губ.
Свободная рука распахнула створку саркофага, чтобы тут же придать ускорение моему визави. В железную деву[2] он влетел на всех парах. Насадился на десяток шипов вдоль задней стенки. И вот тогда уже заголосил от боли.
Последнее, что я увидел, прежде, чем крышка захлопнулась, это протянутую в мою сторону тёмную ладонь. Дрожащую, будто лист на ветру. Снизу, сквозь закрытые сочленения устройства, потекла кровь.
Третья часть плана. Галочка, галочка!
— Бывай, Реви, — произнёс я, отряхивая руки, и уже громче, — Мы здесь закончили.
* * *
Внутренний двор представлял собой прямоугольник, усаженный красивыми пушистыми деревьями. Ровные каменные дорожки делили его на квадраты. Здесь, должно быть, приятно прогуливаться после очередной мессы. День клонился к закату. Заходящее солнце придавало багрянца небу над головой.
Перед входом в аббатство кипела битва. Десятки церковников налетали на сбившийся в кучу отряд, и окатывались назад. Больше дюжины дроу в одинаковых темных доспеха и шлемах с визорами. Кераши в первых рядах стегал вражеских бойцов скорпионьей цепью. Соверетт посылал одну Цепную молнию за другой. Маджестро накрывал поле боя ревущими басами. Фобос исцелял раненых.
