— Да, Ваше Святейшество, — голова воина склонилась ещё ниже, едва не уткнувшись в камень.
— И ты нарушил протокол.
— Да…
— Потому что посчитал, что можешь легко справиться с дюжиной врагов. Взять их всех в плен, — мерный голос Барриара продолжал забивать отрывистые фразы, как сваи, в мозг капитана. — Потому что в тебе взыграла гордость. А может быть амбиции, верно, Мареус?
— Грешен, Ваше Святейшество, — просипел кенку.
— Сколько защитников монастыря погибло, Тиргон? — повернувшись к орку, задал вопрос первожрец.
— Почти сорок убитыми и около десяти раненными. Из них до утра не доживёт половина, — выдал чёткий рапорт телохранитель.
— Четыре десятка душ, Мареус… — протянул Барриар, перебрасывая бусину чёток с одной стороны на другую. — Ты отнял четыре десятка душ у нашего господина Малаака. Осознаешь ли это? Понимаешь тяжесть своего греха? Кроме того, ты так никого и не поймал, не так ли?
— Не поймал, Ваше Святейшество. Проклятые дроу растворились в джунглях, как призраки, — спешно заговорил склонившийся воин. — Когда мы вернулись, противник уже покинул монастырь. Я отправил весть в главный храм в ту же секунду.
— Однако было уже поздно… Почему не сработала защита, дарованная нашим господином? И где сейчас епископ Ревелон? Разве он не отправился сюда для очередного допроса того еретика?
— Он… был убит, Ваше Святейшество, — шлем отлетел в сторону, ладони впились в землю и кенку уткнулся лбом в плиты двора. — Противнику помогали! Кто-то из врагов господина, не иначе!
Вид унижений высокопоставленного офицера доставлял зримый дискомфорт и телохранителям Барриара, и выжившим бойцам аббатства.
— Ты подвёл меня, Мареус, — спокойно заметил минотавр. — Это вопиющая ошибка, но я мог бы простить её. Однако ты подвёл нашего господина Малаака. Еретик сбежал по твоей вине. И этого… этого я уже простить не могу.
Огромная ладонь молниеносно подхватила капитана с земли за шею, как котёнка. Вздёрнула в воздухе на высоте глаз первожреца. Какую-то секунду ничего не происходило. Кенку даже не пытался вырываться или сопротивляться. Он имел абсолютно сломленный вид. Стыд, унижение, паника, уязвимость, отвращение к себе — всё это ясно читалось в глазах невысокой фигуры.
Чёрный дым повалил от руки Барриара, и Мареус забился. Крик, наполненный болью, длился всего мгновение. Голосовые связки растворились первыми. Вопли сменили едва слышное сипение и хрипы. Перья, мышцы, кости… Всё это растворялось прямо на глазах окружающих. Тяжёлый удушливый смрад наполнил воздух.
Кто-то из подчинённых Тиргона закашлялся и отвернулся. Сам же орк застыл изваянием и непоколебимо наблюдал за казнью капитана.
Шея Мареуса переломилась, истлев, и его голова сорвалась вниз. Ударилась о плиты. Разлетелась на сухие осколки. На ней больше не осталось плоти. Само тело висело в воздухе ещё миг, зажатое в крупной, как медвежья лапа, ладони.
Едкий налёт покрыл останки кенку, растворяя его. Ещё несколько секунд, и всё было кончено. От бойца не осталось даже доспехов.
— Тиргон, — безмятежно обратился к нему жрец, отряхивая руку, — подготовь тело Ревелона к транспортировке. Он отправится с нами. Также, позаботься, чтобы семьи убитых, если таковые имеются, получили материальную помощь. Они не должны бедствовать.
— Так точно, Ваше Святейшество.
Орк отсалютовал и убежал прочь.
Барриар сложил руки за спину, продолжая двигать звенья чёток вдоль шнурка, и направился в сторону. К небольшому пруду в тени дерева. Месту столь же красивому, сколь и спокойному. Здесь местные обитатели могли думать о мудрости и благодетельности Малаака.
Связь с господином открылась, как всегда, внезапно. Это было похоже на оглушающий шторм. Только вместо порывов ветра первожреца накрыла туча мельчайших чёрных мошек. Каждый укус причинял и боль, и наслаждение в равной мере. Такова была воля господина, непостижимая для смертного разума.
— Ты подвёл меня, — голос Малаака в отличие от его силы звучал в голове первожреца вполне рационально. Умеренно даже.
Внимая словам, которые ещё десять минут назад он сам произносил, Барриар не мог не отметить иронию. Однако посторонние мысли вытеснила горечь оттого, что прозвучавшее обвинение было истинным. Ему нечего было возразить.
— Разочаровал, как никогда ранее, — продолжил бесплотный глас. — Кто, если не ты, говорил мне, что слуга Безмолвного в надёжном месте?! Что с ним работают твои лучшие помощники?! Что ты держишь этот вопрос на личном контроле?!
Вспышка ярости отозвалась болью в душе и теле слушателя.
— Да, господин. Забери мою жизнь. Я давно готовил себе замену. Кардинал Гнесия сможет заступить на моё место без ущерба для общего дела.
— Заманчивое предложение.
Жрец почти ощутил, как язык облизал божественные губы.
— Рано, Барриар. Рано. Тебе придётся искупить свою ошибку, прежде, чем я позволю тебе умереть. Как они вообще попали на территорию монастыря?
— Дроу, господин…
— Значит всё же паучиха… Что ж, пришло время напомнить ей, кто здесь глава пантеона. Что касается тебя, я рассчитываю, что ты вернёшь беглеца. Ты понимаешь меня?
Слова бога отозвались вспышкой боли столь яркой, словно всё тело Агха прокрутили через мясорубку.
Частичка души минотавра умерла. Никаких метафор. Он ощутил, как доля того, что составляет его “я” растворилась во мраке. Ряд его детских воспоминаний. Предпочтений и вкусов. Надежд и чаяний. Всё это разлетелось пылью.
Барриар зашёлся в безмолвном крике.
— Я понимаю… господин, — отдышавшись, ответил он.
— И, будь добр, пошли кого-то компетентного в этот раз, — в тоне Малаака проскользнула насмешка. — Ты же не хочешь огорчить меня снова?
— Нет, господин.
— Крайне безвкусная надпись, как по мне, — заметил бог голосом, не оставляющим места для возражений. — Разиен всегда умел находить крайне раздражающих слуг.
Минотавр ничего не ответил. Его мнение и не требовалось, поскольку господин явно говорил сам с собой.
Малаак исчез из головы жреца так же внезапно, как и появился. Тот покачнулся, но устоял на ногах. Опёрся на телохранителя, который стремительным движением оказался рядом.
— Всё в порядке, Ваше Святейшество? — обеспокоено спросил один из бойцов.
— Нет. Мы уходим. И сотрите уже эти Бездной проклятые каракули!
Собеседник торопливо кивнул и понёсся к сгоревшему зданию. Перед ним маслом выжгли всего два слова. Крупные чёрные буквы прекрасно читались на белом камне.
ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ
Плюнув себе под ноги, Барриар вошёл в портал.
Глава 20
Гвинден
