Я очень на это надеялась. Явилась посреди ночи, несет невесть что.
В дезинфекторе я сняла с себя всю одежду под шипящими струями, огляделась в поисках своего халата. Не нашла. Ну да, Лео больше здесь нет, а подобная персональная забота о клиентках не входит в базовые обязанности конкубина. Вышла из дезинфектора совершенно голая. Саша изобразил почтительное восхищение, притянул меня за бедра к своим леопардовым чреслам, слегка потерся.
– У тебя приятные духи, – похвалила я.
– Называются «Каллиграф», – улыбнулся он. – С запахом бумаги и чернил.
– Ну надо же…
Мне стало холодно, щекотно и смешно. Вчера я лежала в объятиях Томми, изнемогая от любви, жалости, восторга и желания. И вот удивительно: вроде вот тоже юное мужское тело, вполне могло бы меня возбудить, но я ничего не чувствую. Ровным счетом ничего. Тем не менее я решила быть вежливой, сделала ответное движение бедрами и издала глубокий вздох, который при желании можно было трактовать как страстный.
– Иди в постель. – Я постаралась, чтобы голос звучал игриво, а не раздраженно.
Саша грациозно удалился, не теряя со мной визуальный контакт. Глаза в глаза. Улыбка томная. Профессионал.
Как только он скрылся в спальне, я, сама не зная зачем, схватила его удостоверение, сунула в карман пальто, которое висело в дезинфекторе. Оглянулась: не заметил ли Саша? И пошлепала в спальню, прикрывая ладонью зевок.
Он уже растянулся на кровати. Голый и прекрасный. Щека подперта рукой. Другой рукой похлопал рядом с собой.
Лео предпочитал светлое постельное белье с нежным рисунком. Мой сентиментальный уютный Лео. Саша выбрал брутальное черное. Я легла на спину и закрыла глаза. Господи, как же хорошо. Никому ничего не должна на ближайшие несколько часов. И тут же вздрогнула от навалившейся на меня жаркой тяжести – Саша лег на меня всем телом, придавив к простыням.
– Скажи мне, что тебе нравится? – спросил он. – Так тебе хорошо? Нравится чувствовать вес мужчины?
Мне было трудно дышать. Я спихнула Сашу:
– Извини.
Он встревожился:
– Я не сделал тебе больно? Может, ты хочешь по-другому?
– Ты очень милый, – выдавила я и отодвинулась. – Мы с тобой обязательно все обсудим. Но сейчас я очень хочу поспать.
Саша откатился на свою половину кровати.
– Мне-то какое дело, – проворчал он, маскируя обиду. – Баллы, между прочим, ваши.
Как только расстояние между нами увеличилось, он вежливо перешел на «вы». Я тоже.
– Не волнуйтесь, мы все это время отметим как рабочее – и по ночному тарифу. Вы красивый и сексуальный, вы очень мне нравитесь. Но сейчас я хочу поспать, понимаете? Если бы вы меня просто обняли и немного согрели, а я бы заснула, было бы здорово. Можно так?
Саша вздохнул. Видимо, привык к разным клиентским вывертам. Покорно обхватил меня за плечи, прижал к горячей груди, с которой сбрил всю растительность.
– Вот и славно, – ответила я, мирно накрыла его надежный рабочий инструмент ладонью и крепко-накрепко уснула.
09.00
Было странно видеть наш входной холл, в котором я бывала каждый рабочий день, как будто бы с другой, «посетительской» стороны. Мимо спешили на службу мои коллеги, а я сидела на сером учрежденческом диванчике. Диваны возвышались вдоль стен, как цветы венериной мухоловки, поджидали добычу. И обычно пустовали.
Женщины, войдя в холл, направлялись прямо к лифтам или к лестницам. Некоторые на меня оглядывались: а эта почему тут застряла?
Я видела себя их глазами: отбившаяся от стада. Я внушала им смутное беспокойство, они заметно ускоряли шаг. Трусливые курицы, которые трясутся за свою постоянную работу, ипотеку, за своих партнерш; переживают из-за того, что о них подумает остальное стадо: опасно не быть, как все.
Моя задача была не пропустить Лену. Хоть бы она не пришла раньше!
А что, если совсем не придет?
Что, если ее замели в облаве и сейчас Лена сидит в участке, слегка сонная и отупевшая после бурной ночи, но все так же уверенная в себе. С чего ей не быть уверенной – при ней полицейское удостоверение. Свои всегда мягче к своим.
– Ариадна! – Голос Лены раздался прямо у меня над головой.
Меня бросило в жар. Я неуклюже вскочила с дивана, схватилась за спинку.
Лена была подтянута, энергична. Как человек, который живет по нужную сторону закона.
Выдавали ее только круги под глазами и слегка опухшее лицо. Она правильно поняла мой взгляд. Засмеялась:
– Бурная ночь… А ты, гляжу, как ни в чем не бывало.
Я так и стояла, не в силах вымолвить ни слова. Не понимала, кто передо мной. С кем мне предстоит объясняться.
– Ты с какого дня отпуск в итоге берешь? – спросила Лена своим обычным голосом. – Эх, завидую.
Я выдавила:
– Нам нужно поговорить.
Лена пошла к лестнице. Даже не остановилась. Мне пришлось броситься за ней следом.
– Говори, – сказала она через плечо и взялась за перила. Как видно, ей невдомек, о чем пойдет речь. Ну, поболтаем о том, кто что вечером посмотрел, где поужинал, с кем познакомился.
– Я вчера тебя видела.
Ее спина медленно плыла вперед и вверх. Рука прыгала по перилам. Шаги стучали размеренно. Она чувствовала себя прекрасно. Зато я напоминала охотничью собаку, которая потеряла нюх, усердно притворяется, что все в порядке, но все знают, что она уже бесполезна, и тоже притворяются – из жалости. А на самом деле уже решили, как с ней поступить.
– На рейве. С Беллой.
– А, – безразлично отозвалась Лена. – Ты тоже там была?
У меня бок разрывался от боли: подъем по лестнице просто добивал. Я схватила ее за локоть.
Лена остановилась:
– Ади, все хорошо?
– Ты и Белла?! – прошипела я.
Нас обогнули две женщины с беджами. Бросили чуть удивленный взгляд. Лене этот взгляд не понравился, вернее, не понравилось, что я привлекаю к ней внимание. Она стряхнула с локтя мою руку:
– Ну и что?
– Ты – и Белла?! Правая радикалка с программой истребления мужчин?! Вы уже подружились? Ты уже за финальную чистку? А кого тогда ты будешь трахать, Лена?
Она скривилась:
– Господи… Во-первых, не ори. Ну да, я была на рейве. По работе.
– По какой еще работе?!
Стараясь игнорировать боль в боку, я в два скачка забежала вперед и теперь стояла на две ступени выше Лены. Глядела сверху вниз. Альфа-самка. Одной рукой схватилась за перила. Другой уперлась в стену. Лене не пройти. Пока не ответит.
Та насмешливо глянула на одну мою руку, на другую:
