Полиция приглядывалась к Полу Праю со всех сторон. Да, его
методы были окутаны тайной. Да, его техника раскрытия преступлений ставила в
тупик. Но никогда он не был сообщником ни одного преступника.
Все это привлекло к Полу Праю внимание директоров банка,
заседавших по этому поводу.
Примерно в это время совет банка огласил свое решение. Было
признано, что «Поручительская банковская транспортная компания» не несет
ответственности за убытки. Она вообще не посылала фургон в банк, ее сотрудники
не расписывались за получение груза. Фургон угнали до того, как он подъехал к
банку. Следовательно, банк добровольно передал золотой груз в руки двоих
мошенников.
Директорат немедленно назначил награду за возвращение
похищенного золота. Но золото сложно опознать и очень легко переплавить. Все
шло к тому, что банку придется сделать в своей приход но расход ной книге
весьма заметную запись красными чернилами.
Пол Прай узнал о награде через полтора часа после того, как
о ней было объявлено. Он позвонил в банк, чтобы проверить сообщение. Затем он
отправился на автомобильную стоянку, расположенную за углом его дома.
Собранной им информации полиции вполне хватило бы для
получения ордера на обыск жилища Бенджамина Ф. Гилврэя с целью вернуть
похищенные деньги. Но Пол Прай вовсе не собирался убивать курицу, несущую
золотые яйца. В последние месяцы Большой Форс Гилврэй, сам того не желая,
обеспечивал Полу Праю приличный доход.
На стоянке Пол предъявил талон, в обмен на который ему
подали новенький, блестящий автомобиль. Автомобиль этот был зарегистрирован на
имя Бенджамина Ф. Гилврэя, живущего по адресу Кленовое шоссе, 7823. Конечно,
сам Бенджамин Ф. Гилврэй был бы потрясен, узнав об этом.
Пол Прай отогнал машину подальше от оживленного движения,
припарковал ее и пересел в красный родстер, зарегистрированный на его
собственное имя.
На этом родстере он доехал до места, расположенного примерно
в полутора кварталах от дома номер 7823 на Кленовом шоссе, и там поставил
машину. Потом поймал такси и вернулся в то место, где оставил новый автомобиль,
зарегистрированный на имя главаря гангстеров.
На безлюдной стороне улицы Прай остановил эту новенькую
машину, достал ящик с инструментами, вытащил из него тяжелый молоток и обрушил
его удар на левое переднее крыло.
Когда он закончил, машина являла собой довольно жалкое
зрелище. На фоне новенького, поблескивающего фабричным лаком корпуса резко
выделялось искореженное левое переднее крыло. Оно напоминало бесформенный ком
оловянной фольги. Краска с него осыпалась. Крыло, якобы задевшее за телеграфный
столб, покрылось многочисленными вмятинами.
К тому времени уже начало смеркаться, и Пол Прай вывел свою
машину на проспект.
На боковой улице с не очень оживленным движением, но, судя
по автоматической сигнальной будке, чреватой разными происшествиями, Пол
припарковал машину и стал ждать подходящего случая.
Офицер дорожной полиции стоял как раз возле будки и
бдительно оглядывал все проезжающие машины. Казалось, он так и выискивал
нарушителей дорожных правил, видимо стараясь суммой взятых штрафов
компенсировать свое жалованье.
Улучив подходящий момент, Пол Прай резко стартовал от
обочины. Насколько он мог видеть, улица была пуста в обоих направлениях. Он
ехал не на тот свет.
Все остальное было до смешного просто.
С дурацкой неуклюжестью водителя-новичка он медленно вывел
машину на середину перекрестка и остановил только тогда, когда свисток
регулировщика издал третью властную трель.
Автомобиль встал так, что улица просматривалась из кабины в
обоих направлениях. Пол Прай находился точно в центре перекрестка.
Возмущенный регулировщик с важным видом прошествовал к
левому боку машины. Естественно, он заметил смятое крыло и новенькую покраску.
Блюститель порядка заговорил устало-терпеливым тоном, каким обычно обращаются
матери к своим капризным и непослушным детям:
— Ты, наверное, ослеп и ничего не видишь, оглох и
ничего не слышишь? Ты не видел, какой сигнал на светофоре, не слышал, как я
тебе свистел?
Пол Прай с достоинством выпрямился.
— Иди ты к черту, — произнес он медленно и
отчетливо. — Я — Гилврэй, Бенджамин Франклин Гилврэй.
Полицейский, ожидавший выслушать униженные оправдания и уже
готовый проявить великодушие к водителю-новичку, отшатнулся, как от удара. Лицо
его потемнело, терпеливо-саркастическое выражение мгновенно улетучилось.
— Ну ты, придурок! Попробуй еще со мной так
разговаривать, и я тебе нос набок сверну. Ты хоть знаешь, черт возьми, кто
перед тобой?
Он приблизил искаженное гневом лицо к стеклу передней дверцы
и мрачно посмотрел на Пола Прая.
Пол Прай ничего не ответил и вообще никак не отреагировал.
Некоторое время раздосадованный регулировщик не сводил с
него тяжелого взгляда, надеясь, что нарушитель даст повод применить к нему силу
и арестовать за сопротивление властям. Но сидевший в машине даже не шелохнулся.
Офицер усмехнулся и подошел к машине спереди. Он записал ее
номер, важно прошествовал обратно и рывком распахнул левую дверцу.
— У тебя крыло смято. Совсем недавно, да?
— А это, приятель, не твое дело, — невозмутимо
бросил Пол.
Офицер, возмущенный такой наглостью, схватил Пола Прая за
воротник и выволок его из-за «баранки».
— Слушай, а тебя ведь еще учить и учить, — сквозь
зубы сказал он. — А ну живо давай сюда лицензию на вождение. Сейчас ты
поедешь в участок. Ясно?
Держа Пола Прая за пальто, он свободной рукой выхватил
лицензию.
Движения на улице не было. К перекрестку не приближался ни
один огонек. Не было и пешеходов. Пол Прай на редкость удачно выбрал время и
место для задуманной операции. И тут из пассивного, хотя и нагловатого
гражданина, попавшего в руки закона. Пол превратился в гору мускулов и жестких,
как проволока, сухожилий. Его кулак обрушился на голову регулировщика с таким
звуком, словно выстрелили из пистолета с глушителем.
Полицейский отлетел назад, на лице его отразились ярость,
изумление и боль. Пол Прай послал свою левую в цель с точностью, выдававшей
опытного бойца.
Удар, казалось, был нанесен не спеша, настолько точно он был
рассчитан. Но регулировщик рухнул на землю как подкошенный, все еще сжимая в
руке регистрационный сертификат.
Пол Прай так же не спеша сел в автомобиль, нажал на газ и с
мягким урчанием помчался по улицам. Он вырулил на проспект и прямиком поехал к
дому Большого Форса Гилврэя. Там он и припарковал род-стер.
Далее он перешел на другую сторону улицы, укрылся в тени
живой изгороди и закурил сигарету.
Перед ним смутно вырисовалась темная, безмолвная громада
особняка Большого Форса Гилврэя. Ни проблеска света в окнах, ни малейшего
шороха изнутри. Вокруг здания тоже царила полная тишина. Однако во всем этом
покое и безмолвии чувствовалась какая-то напряженность. Так и казалось, что
кто-то наблюдает за улицей, прижав лицо к оконному стеклу. А другие несколько
человек, засев в разных уголках здания, настороженно всматриваются в ночь,
внимательно изучая его окрестности.
