К счастью, мне на помощь подоспел Франсуа.
— О, мсье Делакруа! — он быстро подошёл к нам. — Добрый вечер. Вижу, вы уже познакомились с…
Мсье Делакруа укоризненно поцокал языком.
— Что же вы творите, юный де Левен? Зачем похитили у тётки секретаря?
— Потому что своего не имею, а кто-то же должен записывать мои умные мысли во время путешествия, — отшутился Франсуа.
— Как любопытно! А можно ли будет взглянуть на эти записки?
— Увы, нет. Меня пока что не посещали по-настоящему умные мысли.
— Какая жалость. И всё же вы поступили жестоко, лишив старушку этого молодого человека.
Моему негодованию не было предела. Будь здесь Элен, она бы вмиг расквиталась за «старушку»!
Франсуа принуждённо рассмеялся:
— Сожалею, но мне придётся похитить моего друга и у вас.
Хоть на край света, лишь бы подальше от мсье Делакруа! У меня камень с души свалился, когда мы наконец отделались от него. Убедившись, что нас никто не слышит, Франсуа посоветовал больше не общаться с «чокнутым мещанином». А я и не возражал.
Благодарность к Франсуа быстро сменилась разочарованием. Я ему срочно понадобился не просто так.
Недалеко от огромного белоснежного камина стоял фотоаппарат. Этот массивный короб с линзой высился на длинных устойчивых ножках. Рядом суетился фотограф, маленький человек с большими залысинами.
Не люблю фотографироваться. Сначала морально готовишься, потом ещё с волнением наблюдаешь, как фотограф колдует над своим агрегатом. Сам процесс запечатления приводит меня в не меньшее уныние. Для меня настоящая мука долго смотреть в немигающее незрячее око, боясь не только моргнуть, а вообще хоть как-то пошевелиться. К готовым фотографиям я равнодушен. Не могу смотреть на собственные изображения дольше пары секунд. Не знаю, как объяснить эту причуду, вот в зеркало я гляжу абсолютно спокойно.
Фотографию в компании с хозяином дома и ещё небольшой группой гостей я воспринял как должное, фотографию с Франсуа — как неизбежное. Позировать в одиночку я не соглашался. Но кто бы меня послушал!
— Расслабьтесь. Думайте, что вы не один, — фотограф говорил по-французски с жутким акцентом и при этом активно жестикулировал.
— В самом деле, Роберт, расслабься, — вторил ему Франсуа. — А то мне хочется завязать тебе глаза и спросить о последнем желании. Не расстреливают же тебя!
Я отвёл взгляд от ненавистного фотоаппарата. Когда же это уже закончится?
Моим вниманием овладел один молодой человек. Точнее его спина. Точнее…
Что это? Не может быть!
Я так и обмер, затаив дыхание.
— Восхитительно! — за одобрительным возгласом фотографа последовала вспышка.
Но мне было всё равно. Я не мог оторвать глаз от высокого блондина. С замиранием сердца я ждал, когда он повернётся.
Я и не заметил, как возле меня оказался Франсуа.
— Эй, дышать уже можно, — усмехнулся он. — На кого смотришь? На самую некрасивую девушку в зале? Это та самая Катрин… Ах, ну вот. Помянешь чёрта — он тут как тут.
К нам приближалась девушка в бежевом платье с чёрными лентами. Не красавица, но и не дурнушка. Её невзрачная внешность удачно компенсировалась уверенной походкой и самодовольной улыбкой.
Меня больше интересовал тот, кто последовал за ней. Увидев его лицо после томительного ожидания, я подумал, что умру на месте.
Я снова встретился с Перси Филдвиком.
Он не выказал удивления. Даже не стал задерживать на мне взгляд.
Меня напрягало это показное равнодушие.
— Понимаешь, я не очень рада тебя видеть, — Катрин не стала лицемерить перед Франсуа. — Пусть отец думает, что я поддерживаю дружбу между нашими семьями.
— Как это великодушно с твоей стороны. Но не лучше ли сначала научиться поддерживать дружеские отношения внутри своей семьи? — ответил тот.
— Близнецы опять настраивают тебя против меня? Господи, как можно на полном серьёзе выслушивать их детский лепет? Они разбалованные подлизы. И давай закончим, не стоит обсуждать это в присутствии других людей.
Я стоял ни жив, ни мёртв. Следующие несколько мгновений пронеслись, как во сне. Нас с Филдвиком представили другу так, словно это была первая наша встреча. Как и многие гости, он смотрел на меня как на пустое место, с которым нужно всего лишь поздороваться. Ей-богу, я бы решил, что это двойник, если бы его не звали точно так же!
Как он здесь оказался? Что ему нужно?
Я же так рассчитывал на то, что тёмные силы забрали его в ад!
— Вам нравится вечер, мсье? — слова Катрин вернули меня в реальность.
На стандартный вопрос, который задают всем гостям без исключения, следует и отвечать стандартно. Даже к фантазии можно не обращаться.
— Да я уже раз сто пожалел, что не остался в гостинице.
Мне чуть плохо не стало от собственной наглости. Да, я действительно так думал, но я не хотел говорить это вслух! Что самое гадкое, я не мог остановиться:
— Как можно вообще любить такие мероприятия? Скучно — неимоверно.
Филдвик снова играл моим разумом, или это я сам так распоясался?!
— Полностью с вами согласен, — Филдвик неожиданно поддержал меня. — Сегодняшний вечер и на меня нагоняет тоску. Но поверьте, скоро станет веселее. Мадемуазель Катрин обещала сыграть для нас всех.
— Как кстати! Самое время немного вздремнуть. Музыка мадемуазель Катрин получше всякого снотворного, — съязвил Франсуа.
На лице Катрин не дрогнул ни единый мускул.
— Я рада, что и для тебя моя музыка бывает полезна, — спокойно сказала она. — Искусство — могущественная сила, воздействующая даже на таких невежественных шутов, как ты.
Франсуа изобразил изумление в высшей степени:
— Что я слышу? Разве ты не оскорблена? Где слёзы и истерики? Ведь раньше любую критику ты воспринимала как кровную обиду.
— Как видишь, с годами я стала избирательней. Я теперь не настолько мелочна, чтобы переживать из-за твоих нападок. А вот ты совсем не изменился. Как был скверным мальчишкой, так им и остался.
Похоже, я недооценивал Катрин. Не такой уж и страшной она оказалась. Всё-таки мне не следует слепо доверять субъективному мнению Франсуа.
Тем более что мой враг был настоящим, а не надуманным.
— Отец ничего не говорил тебе о спиритическом сеансе? — Катрин вдруг поменяла тему.
— Нет, а что?
— Значит, рассчитывал на то, что я тебя приглашу, — девушка немного нахмурилась.
— Приходите, вы не пожалеете, — вмешался Филдвик. — Послезавтра вечером я устрою такой спиритический сеанс, о котором вы будете вспоминать всю оставшуюся жизнь.
