Нет, я не могу этого сделать!
Ренар тоже нервничал, но по-своему. В отличие от своего господина, он говорил мало, зато много курил и с подозрением поглядывал на меня. Сначала я не понимал, почему он не обвиняет меня в случившемся, но, едва услышав его мысли, мне всё стало ясно. Камердинер моего друга по-прежнему переживал, что я могу раскрыть его тайну, поэтому обходился лишь мелкими колкостями.
Когда на улице стемнело, мы с Франсуа вернулись в мой номер за несчастным Кемпом. Я мимоходом отметил, что под дверью не было новых шариков.
— Иногда я думаю, почему Бог, когда наказывает одних, при этом не заботится о том, что другим это доставит массу хлопот? — проворчал Франсуа.
— Мой отец говорил, что зло идёт от дьявола и его прислужников… Что ты делаешь?
— Закрываю ему глаза.
В этот момент я по-настоящему осознал, во что втянул его.
— Это мой труп!
— Тьфу ты! — Франсуа быстро перекрестился, чем до боли напомнил мне Жака. — Не смей так говорить, слышишь! Лучше помоги.
Мы вместе подняли неподвижное тело.
— А с виду тяжёлый, — в изумлении прошептал я.
— Просто мы с тобой сильные, — придерживая труп одной рукой, Франсуа напялил ему на голову шляпу. — Ну вот. Как живой, только мёртвый. Пошли.
Он издал неестественный смешок.
В столь неприятной компании мы беспрепятственно вышли в коридор и спустились на первый этаж. Меня не отпускало ощущение, будто между нами болтается нарядное пугало. Я был бы рад бросить эту ношу, но терпел.
Внезапно Франсуа притормозил.
— Дубек, — обречённо выдохнул он.
С портье о чём-то громко разговаривал пожилой мужчина, высокий, как Франсуа, и в ширину, как два Франсуа. Вот как мы могли наткнуться на владельца гостиницы! Если его дочери получили вредный характер и магическую силу от него, то скакать нам до конца жизни козлами.
Недоверчивый вид Дубека только подтвердил, что нашей затее конец.
— DobrЩ ve?er! — по-идиотски радостно воскликнул мой друг, отчего я вздрогнул.
Лицо хозяина гостиницы вмиг просветлело, как будто перед ним возник самый дорогой для него человек. Он широко улыбнулся и что-то пророкотал в ответ. Франсуа рассмеялся, да так звонко и беспечно, что и тот не удержался от смеха.
— Ты понял, что он сказал? — спросил я, когда мы с Дубеком мирно разошлись.
— Ни черта. Зато он теперь думает, что у нас всё замечательно. Мы пьяные и весёлые, провожаем своего друга, ясно?
Ренар ждал нас у нанятого экипажа недалеко от входа в гостиницу.
— Возвращайся назад, — он угрюмо покосился на меня. — Как и договаривались, я поеду.
Но я заупрямился.
— Нет, мы и без тебя справляемся.
— Да тебе нельзя ничего доверить, — зашипел Ренар.
— Можно. Всё, иди!
— У тебя мозгов нет, и руки к заднице пришиты!
— Да что это такое! — вмешался Франсуа. Я устыдился и поспешил помочь ему устроить нашу скорбную ношу на сидении. — Люди из низов, попав в благоприятную среду, становятся учёными, писателями, композиторами, а ты, Ренар, как был конюхом, так им и остался!
Не знаю, играл ли он на публику или злился по-настоящему, но я не решился заглянуть в его мысли. И так всё ему испортил.
Пока мы ехали, Франсуа молчал, изредка хрустел пальцами от напряжения. Я, чувствуя за собой вину, не пытался его расшевелить. Чтобы хоть как-то отвлечься от соблазна прочитать его мысли, я выглядывал духов, но они словно попрятались. Я видел одного, только он так быстро пронёсся мимо, что я не успел его разглядеть.
Вообще-то я плохо ориентируюсь на местности, но городской пейзаж оказался мне знаком.
— Где-то здесь живёт граф де Сен-Клод, — я повернулся к Франсуа.
Тот безразлично пожал плечами.
— Ты знаешь другие адреса?
Я оставил его без ответа.
Вскоре мы вышли из экипажа и понесли труп в тёмный проулок. Не могу сказать потащили, потому что мне было не тяжело, да и мой соучастник не жаловался. Я изо всех сил прислушивался, боясь встречи с нежелательными свидетелями.
— Никого, — шёпотом сообщил я.
Мы осторожно посадили останки Кемпа у стены.
— Это неправильно, — я с трудом различил эти слова Франсуа, — но лучше нельзя.
— Да, — я с тоской посмотрел на безропотное тело.
А что мы могли ещё сделать? Расчленить? Бросить в реку? Мало того, что это не по-человечески, так ещё и опасно. Сразу похоже на убийство. А так шёл человек, не самый молодой, стало плохо с сердцем или ещё что-то…
Не сговариваясь, мы пошли назад. Немного постояли на углу, пропуская карету и парочку прохожих. Я уже было хотел выйти, когда Франсуа схватил меня за плечо.
— Он исчез.
— Что? — я резко развернулся.
Кемп как сквозь землю провалился. Совершенно ничего не напоминало о его недавнем присутствии. Чёрт, он же не мог ожить и уйти!
— Как это? — вырвалось у меня.
Дурацкий вопрос, всё равно бы никто ничего не объяснил.
— Я слышал, что в Индии есть люди, которые спят на гвоздях, едят стекло и задерживают дыхание на минуты, — на полном серьёзе сказал Франсуа. — Может, это был фокус?
Глава 12 Отец и сын
У нас не хватило духу признаться Ренару в том, что мы потеряли труп. Не думаю, что этот малодушный поступок достоин порицания, ведь он бы ни за что не поверил нам. Да и что бы мы сказали? «Прости, но он сбежал»?
Отказавшись выполнять вторую часть гениального и простого плана, я помчался к себе. Я переживал за солдатика, боялся, что он мог задохнуться в ларце. Ещё одного мертвеца, пускай и размером с палец, мне не надо! Однако длительное заточение нисколько ему не повредило. Солдатик с завидной прытью старался проткнуть меня штыком. Мне было любопытно, почему он не стреляет из ружья, но я не задал этот вопрос вслух, чтобы не подать ему идеи. Я не хотел оставлять его без присмотра, поэтому решил взять с собой к Андрею. Я безжалостно отобрал у него оружие, а самого драчуна завернул в платок и положил в карман куртки. Надо будет как-нибудь потом с ним разобраться.
С наступлением ночи люди почти исчезли с улиц, духов же стало в разы больше, и некоторые из них мало чем отличались от обычных прохожих. Призрачные мужчины и женщины бродили по городу со своей призрачной целью. Их лица словно были воплощением вечной меланхолии. Я с ужасом вглядывался в них, ожидая встретить Кемпа или того одноглазого бандита. Мне всякий раз становилось не по себе, когда духи хотя бы на пару секунд задерживали на мне взгляды. Внутри всё как будто сжималось от их сиюминутного любопытства — мало ли что у них на уме. Я старался не обращать на них внимания, но всё равно не мог отвести глаз от очередного потустороннего гостя.
