«Не расстраивайся, мой мальчик, — Андрей неслышно опустился возле меня. — Ты же сам видел, вампиры могут появляться среди смертных и днём. Конечно, про солнечную погоду придётся забыть, но зато любая ночь — твоя. Несмотря на потери, возможностей взамен ты получаешь гораздо больше».
«У тебя нет семьи, и ты живёшь отшельником».
Я тут же пожалел об этой мысли, однако Андрей спокойно отнёсся к моему негодованию.
«Суета вокруг порой слишком назойлива и бессмысленна, так что иногда я нахожу в своём одиночестве определённую прелесть. У тебя ещё будет время убедиться, что чтение книг в заброшенном доме не весь мой досуг. А что касается семьи… Да, расставание с родными мне далось очень нелегко, и вампиры не смогли мне их заменить. Только так бывает и с обычными людьми. Разлад, взаимное недопонимание… Члены одной семьи не всегда объединены чем-то, кроме кровных уз. По-настоящему идеальные семьи встречаются только в сентиментальных романах».
Я припомнил обстановку в доме графа де Сен-Клода, поэтому не посмел возразить. Да и что я мог знать о нормальной большой семье? Родителей я потерял рано, Элен не афиширует наше с ней родство, и Родерика уж точно нельзя назвать образцовым семьянином.
«Тебе должно быть проще, — продолжил Андрей. — У тебя не такой широкий круг общения, какой был у меня».
«Но почему я должен рвать со всеми отношения?»
«Не сразу, но так придётся поступить, если ты не будешь пить человеческую кровь. Без способности менять облик тебе будет сложно находиться среди стареющих знакомых».
И он снова был прав. Мои ученики вырастут, заведут своих детей, те подарят им внуков, а я, как античный божок, буду по-прежнему молодым. Но если?..
«Ты готов настолько осквернить свою душу?» — в голосе Андрея я уловил что-то вроде тревоги.
Я покачал головой.
В этот момент к нашей компании надумала присоединиться маленькая, похожая на облачко, тень. Она уже почти было устроилась у меня в ногах, но Андрей взмахом руки прогнал её. Его глаза замерцали красным вампирским блеском, когда тень предприняла робкую попытку вернуться. Обиженная, она тоненько взвыла и взлетела в небо, как пробка из бутылки. Я с сожалением проводил малютку взглядом.
«Мне надо многое тебе объяснить. Ты должен быть со мной первое время. Хотя бы год».
«Нет! — я едва не закричал вслух. — Я так не могу. Мы с Франсуа скоро поедем домой…»
«Твой друг может уехать хоть на рассвете, а ты должен задержаться. Я говорю серьёзно. Если захочешь вернуться во Францию, то придётся подождать. Как минимум, мне надо будет представить тебя другим вампирам. Старейшины очень не любят Тварей, сбегающих от Хозяев. Попадёшься — неприятности гарантированы. Неблагодарные Сыновья у вампиров также не в почёте».
С каждым словом он всё крепче привязывал меня к себе, и от этого мне ещё больше хотелось скрыться от вампиров. Но я знал, что нет смысла сопротивляться. И мне было горько от того, что наши с Андреем отношения превратились в туго натянутый поводок. Он ведёт меня, а я не в силах сбежать.
Наверное, Андрей не расслышал эти мысли, раз не устроил мне новую головомойку.
«Вот мы и приехали!» — он нарочито радостно ухмыльнулся и соскочил на землю.
Я поспешил за ним и едва не выругался, сильно поскользнувшись на гладком булыжнике.
«Ничего, мой мальчик. Скоро ты всему научишься».
Слова утешения прозвучали для меня как издёвка. Я бы предпочёл на всю жизнь остаться таким же неповоротливым, каким был.
— Всё будет хорошо, — подбодрил меня Андрей.
От неожиданности я вздрогнул, как будто меня плетью стегнули.
— Ты ко всему привыкнешь.
Я отвернулся от него и промолчал.
— Жду тебя вечером, — мягко сказал он, выдержав томительную паузу. — До встречи.
Как только я осмелился повернуться в его сторону, вампира уже и след простыл. Совершенно ничего на улице не напоминало о том, что совсем недавно я был здесь не один. В воздухе даже не мелькали, почти ставшие родными, тени.
В полном одиночестве я направился к мосту. Ступив на него, я сделал несколько неуверенных шагов и огляделся. Мне теперь не нравились хозяева моста — старые статуи. Совсем не нравились. Особенно те, что смотрели на меня. Я осознавал, что они вряд ли оживут, как игрушечный солдатик, однако страх перед их каменными глазами тлетворно действовал на мой разум. Я не мог с ним совладать. В голове безудержным хороводом проносились последние события. Явственно вспомнились ледяные касания злых духов в доме Андрея и медвежья хватка одноглазого незнакомца.
Я бежал так быстро, как никогда раньше.
Бранный возглас обрушился на меня, подобно лавине.
Я чуть было не свалился со второго этажа на мостовую, едва добравшись до подоконника. В моём случае это было бы не смертельно, но всё равно неприятно.
— Твою ж мать, — тихо повторил Ренар, поднимаясь с моей кровати.
Затаив дыхание, я вцепился в оконную раму. От макушки до пят пробежался колючий холодок.
— Мать твою, что ты вытворяешь? — Ренар ожёг меня ещё одним неприязненным взглядом. — Ты что, обезьяна или летучая мышь? Твою мать…
Похоже, мы с ним были в равной мере шокированы столь неожиданной встречей. Я замер, точно горгулья, а его заклинило на одном ругательстве.
В комнате навязчиво пахло дешёвым табаком. На тумбочке тускло горела лампа, которую я раньше никогда здесь не видел. Вероятно, камердинер Франсуа не просто так зашёл в мой номер. Он явно ждал меня.
Ренар молчал. Он изучал меня как невиданного зверя и не решался подойти ближе. Я воспользовался его замешательством и медленно, стараясь не делать резких движений, спустил ноги на пол.
— По-твоему, это нормально? — спросил он вдруг.
— Не совсем понимаю…
— Конечно, не понимаешь. Ты же ненормальный!
Зачем же тогда разговаривать со мной?
Однако я оставил это язвительное замечание при себе.
— Только попробуй сейчас удрать, я тебя из-под земли достану, — пригрозил Ренар. — Знай, я больше не могу закрывать глаза на твои штучки. Сначала шлялся по злачным местам, теперь ещё и дружка какого-то своего прикончил и делает вид, будто не причём. Гад, сам опять куда-то усвистел, а мне нянчиться с сыном маркиза! Я его похмелья жду с ужасом. А ну выкладывай, в какое дерьмо влез. И давай по порядку.
Никогда не замечал за ним ораторских способностей, но стоит признать, что он предельно точно и ёмко описал мою ситуацию. Хоть и грубо.
— По порядку… — чуть ли не шёпотом откликнулся я, ошарашенный таким напором.
Разрытая могила. Письмо. Дневник отца. Нет, сначала письмо…
Ренар продемонстрировал золотой перстень Родерика и сжал его в кулаке, как только я сделал шаг вперёд и робко протянул к нему руку.
