— Мы с Франсуа просто оказались в нужное время в нужном месте.
— Если бы не вы, я бы погиб. Папа меня теперь постоянно попрекает тем, что произошло, только я толком ничего не помню. Не подумайте, что я оправдываюсь, просто я действительно ничего не понимаю… Вы меня презираете?
От этого невинного вопроса мне стало не по себе. Господи, как я мог его презирать? Сам неоднократно попадался в сети вампиров, знаю, каково быть их игрушкой.
— Не бери в голову, это могло произойти с каждым, — я ускорил шаг, чтобы быстрей добраться до своего номера. — Посидишь у меня, пока Франсуа не проснётся.
Тревожить друга я не собирался. Раз он не стал меня сегодня будить, значит, наступило долгожданное похмелье, и лучше его не трогать.
Флориан вошёл в комнату, осторожно ступая и чуть приподняв голову. Как кошка, исследующая новое место. Разве что не принюхивался.
— Мило тут у вас, — промямлил он.
«Ну и конура», — донеслись до меня его истинные мысли.
Я хмыкнул. В принципе, этого можно было ожидать от избалованного ребёнка. Для него всё, что по роскоши уступает владениям отца, недостойно визита титулованной особы.
— Рад, что тебе тут нравится. Присаживайся, — я нарочно не стал извиняться за скромность своего жилища. Всё-таки опрятный номер это не хлев.
С видом осуждённого на казнь Флориан опустился на стул. Чуть поёрзав, и как бы убедившись, что в сидении нет ничего острого, а ножки стула крепкие, он опять мученически вздохнул. Он был бледен. Веки с длинными ресницами были полуопущены, отчего его взгляд казался таинственным, как у фарфоровой куклы искусного мастера. Его тонкие пальцы подрагивали.
— Похоже, ты ещё не совсем здоров, — отметил я. — Может, приляжешь? Я принесу тебе вина. Или кофе. Что ты будешь?
На мгновение мальчик оживился.
— Нет-нет, спасибо. Мне сегодня гораздо лучше, — последние слова он сказал не мне, а своим коленям.
Отчего-то мне вспомнилась мать Жака, при каждой нашей встрече пытающаяся напоить меня молоком, от которого сногсшибательно несёт коровой. Бедная женщина никак не может понять, почему я отказываюсь от угощения, и, каждый раз прижимая меня на прощание к своей большой груди, причитает: «Батюшки, какой же ты тощий».
— Франсуа обычно рано встаёт, — вдруг пробормотал Флориан.
— Мы с ним ночью развлекались, — уклончиво ответил я.
— Я бы хотел поговорить с ним и вернуться домой, пока папа не заметил моего исчезновения. Он очень поздно вернулся из театра, и проспит, наверное, до полудня… Я так боюсь, что меня кто-нибудь выдаст! Амандин пообещала молчать, а Катрин только и ждёт как бы снова нас очернить перед папой.
— Вас с Амандин послушаешь, так Катрин страшный зверь какой-то.
— Вы просто её не знаете, — взгляд Флориана стал более жёстким. — Неужели Франсуа вам ничего о ней не рассказывал?
Тут я был вынужден признать поражение.
— Ничего хорошего о ней я от него не слышал.
— Вот! — торжествующе воскликнул мальчик. — У них и раньше отношения были странные. Мне кажется, Франсуа её просто терпел. А уж когда помолвку расторгли…
— Они были помолвлены? — я словно ослышался.
Флориан подозрительно прищурился.
— А вы не знали?
Да уж, умеет Франсуа удивлять! Обычно он выкладывает всё, вплоть до незначительных мелочей, не заботясь об уместности… Выходит, что он иногда всё же умеет затыкать свой фонтан красноречия.
— Наверное, он хочет забыть об этом, — выкрутился я. — Есть вещи, в которых стыдно признаться даже лучшим друзьям.
Я хотел, чтобы Флориан ввёл меня в курс дела, но он не стал развивать эту тему. Он прикрыл глаза и потёр висок.
— Голова кружится. Сегодня так душно.
Я открыл окно пошире. В воздухе пахло сыростью.
— Будет гроза, — я повернулся к мальчику. — Подожди, я схожу к Франсуа. Вдруг он уже…
Шорох за дверью вынудил меня замолчать. Я прислушался. Тот, кто топтался у входа, почему-то не спешил даже постучать.
Вряд ли это Франсуа или Ренар.
Я резко дёрнул дверную ручку и нос к носу столкнулся с Иваной. Вскрикнув от неожиданности, девушка чуть не выронила маленький шуршащий мешочек. Из её руки выпала пара жёлтых шариков.
— Не хочешь объясниться?
Ивана посчитала, что лучшим ответом на мой вопрос будет побег, но я с ней не согласился. Я схватил её и рывком затащил в комнату.
— Что ты там делала? — я совершенно не по-джентльменски встряхнул её.
Та коротко взвизгнула и съёжилась насколько смогла.
Флориан безрассудно попытался нас разнять. Я легко сбросил его с себя.
— За… зачем вы так с ней? — подал тот голос. — Она же совсем беззащитная!
В следующий момент «беззащитная» так метко плюнула мне в глаз, что я поневоле ослабил хватку. Однако я не дал ей уйти. Осмелевшая ведьма что-то злобно прошептала, и между нами в воздухе закружил знакомый зеленоватый дымок. Помня историю с Франсуа, я в страхе отскочил назад и уже было попрощался со своим обликом, как вдруг дым развеялся, не причинив мне вреда.
Права была Хедвика, когда говорила, что заколдовать вампира не так-то просто.
Ивана уставилась на меня в неподдельном изумлении.
— Давай поговорим. Я не хочу драться с женщиной, — я старался говорить в миролюбивом тоне, чтобы не провоцировать её.
Её мысли не дали мне ничего: я не понимаю по-чешски. Только бы она ничего не сделала Флориану, он, в отличие от меня, уязвим!
Какое-то шевеление в стороне.
Я обернулся, и тут же получил удар тумбочкой, настолько мощный, что меня отбросило к стене. Пришибленный с двух сторон, я первые секунды не соображал, в каком состоянии нахожусь. Я почти не чувствовал боли, но в голове звенел целый оркестр колоколов. В спешке ощупал лицо — вроде не разбито, и зубы все на месте… Более того, они моментально заострились.
— Вы в порядке? — прошептал Флориан.
Отличный вопрос для человека, в которого только что швырнули тяжеленную тумбочку.
Я поднял голову.
Флориан тихонько ахнул и прижался спиной к стене.
«Алые глаза! Опять они!» — беднягу парализовало от страха, но его мысли впивались в мой мозг, как нож в масло. — «Это… был… он…»
Ещё один тихий вздох, и мальчик начал медленно сползать на пол.
Я было кинулся к нему, однако мной тут же овладел инстинкт охотника. За долю секунды я поймал убегающую Ивану. Она вырывалась, и от этого мне ещё больше хотелось утихомирить её, подчинить её, чтобы она не смела сопротивляться. Желание разобраться с ведьмой мирным путём отошло на второй план. Меня уже не волновало, что я мог причинить ей боль. Её писк больше не вызывал ни капли жалости. Я бросил Ивану на кровать и закрыл ей рот ладонью, когда она чуть было не закричала.
