До самого вокзала у Франсуа не закрывался рот. Нет, он не говорил о Катрин, как можно было ожидать. Он ворчал, как старик, или, ещё хуже, как Ренар. То он жаловался на пасмурную погоду, то на качку экипажа, то на грязь на ботинках. Поначалу его камердинер пытался проявлять тактичность, но вскоре не выдержал. Они стали кидаться друг в друга обидными словами, как пушечными ядрами, а я не знал, куда себя деть, чтобы не попасть под раздачу. Чудесным образом Франсуа преобразился в себя прежнего перед посадкой в поезд. Тогда Ренар чуть не сломал руку одному карманнику, и это привело его подопечного в полный восторг.
Чтобы загладить вину перед Андреем, я целый день урывками писал ему письмо. Закончив, я отправил его Хедвике в «Старый дуб» на ближайшей станции. Надеюсь, оно дойдёт. Было бы неплохо получить ответ, не зря же я оставил свой адрес.
— Мсье Сандерс, а где вы всё это время были? — полюбопытствовал Жак Пулен, присаживаясь рядом со мной на траву. Жак Бланш и Жак Лефюр его поддержали. Господи, о чём только думали родители, давая свои чадам имена? Деревня и так маленькая, все друг друга знают.
Я неопределённо ответил:
— Были дела.
— Угу… А, понятно… Ага… — ребятня, судя по всему, потеряла интерес к этому вопросу. Если взрослый говорит «дела», значит, он занимался чем-то скучным.
Да уж, скучать-то мне точно не приходилось.
Тем временем Мари и Луиза зашикали на мальчиков.
Я утихомирил их, всего лишь открыв книгу. Это всегда действовало на моих учеников гипнотически: если я читал вслух что-то интересное, они собирались вокруг, как кутята при виде миски с молоком. Вот если бы они на учебники так реагировали, цены бы им не было.
Несколько минут я упивался спокойствием. Родная деревушка Пти-Пошетт. Сижу под деревом, читаю сказку, светит солнце, негромко поют птицы. Никаких вампиров и чёрной магии. Одним словом, жизнь прекрасна…
— Мсье Сандерс, — вдруг сказал Пьер, — а какого роста был великан?
Я чуть не поперхнулся. Пьер слишком рассудительный для своего возраста, к чему такие наивные вопросы?
Как бы то ни было, нельзя было терять авторитет. Я махнул рукой в сторону.
— Да с мельницу, а то и больше.
Дети как по команде уставились на маячившую вдалеке ветряную мельницу. Наверное, чтобы лучше представить великана.
Пьер не унимался.
— А какого роста был Жак?
Ох, не Жак, а Джек… А?
— Ну… — замялся я. — Примерно, с меня, а тебе зачем?
— Вы сказали: «великан высыпал из мешка монеты и стал их пересчитывать», так? Как он их пересчитывал, они же для него всё равно что песчинки?
— Монеты могли быть огромными, как раз для великана.
— Допустим, — кивнул мальчик. — Тогда почему дальше Жак «взял мешок денег»? Вы бы ни одну великанскую монету не подняли, а тут целый мешок, уж извините.
Я чертыхнулся про себя. Интересно, кто выставил меня идиотом, составитель сборника или переводчик с английского?
— Это сказка. Из бобового зёрнышка не мог вырасти стебель до неба, но тебя это почему-то не смутило, — парировал я.
— Так то волшебство, а я вам говорю про очевидную чушь. Даже в сказке должен быть здравый смысл.
Всем явно пришлась не по душе неожиданная дискуссия. Лефюр пробурчал: «Ну, начина-а-ается» и со стоном потянулся. Луиза, раскладывавшая перед собой цветы для будущего венка, замерла, уставившись на меня. Мари нахмурилась, а мальчишки забросили дрессировку кузнечика.
И как быть? На правах взрослого отмахнуться от маленького зануды?
Вдруг меня осенило.
— Знаешь, Пьер, а ты прав. В книгах бывает чушь, порой крайне возмутительная. Но не всякая чушь вредна и опасна. Что плохого в том, что монеты в сказке непонятного размера? Да ничего, — победоносно возвестил я и продолжил чтение. — «Джек взял мешок денег и сунул его себе за пазуху». Боже, я сам запутался.
В воздухе зазвенел детский смех. Не удержавшись, я присоединился к всеобщему веселью. Пожалуй, и от глупости бывает польза.
Интересно, есть ли смысл читать сказку дальше?
— Эй, а это кто там? — Лефюр старательно вытянул шею. — Городские. Заблудились, что ли?
Со стороны дороги к нам шли трое чужаков. Двое были молодыми ребятами, может, не намного старше меня. С виду вполне обычные, где-нибудь в городе я бы прошёл мимо и не вспомнил о них. Один чихал на всю округу и почти не убирал от носа платок. Вероятно, его мучил насморк, хотя мне больше верилось в то, что он так среагировал на обилие трав и цветов. Второй выглядел здоровым, но его лицо с рассеянным взглядом не выдавало присутствия интеллекта. Сбоку ковылял невысокий бородатый мужчина лет сорока. На фоне своих спутников он выглядел совсем маленьким, и было нелепо наблюдать за тем, как он понукает молодых людей, точно пастушок сбежавших гусей.
— День добрый, господа и дамы, — подойдя ближе, коротышка приподнял шляпу и кивнул девочкам. «Дамы» недоверчиво наморщили носики.
Я захлопнул книгу. Что ж, будем надеяться, знакомство не затянется.
— Добрый день.
— Я инспектор Легран.
Ох, не понравилось мне слово «инспектор». Не выношу проверок. То есть, я бы к ним спокойней относился, если бы не мсье Марто, который в ожидании «гостей из столицы» ухитрялся поставить на уши не только школу, но и всю деревню. Этим-то что здесь понадобилось?
— Вам нужна помощь? Ищете кого-то? — спросил я.
— А что это вы сразу насторожились?
— Я всего лишь задал пару невинных вопросов.
— Вас выдала мимика, мой друг. По-моему, вы чего-то боитесь.
— Уверяю вас, вы заблуждаетесь.
— Я и заблуждение вещи несовместимые. А что касается вопросов, то я могу на них ответить.
Его приятели переглянулись между собой, зашептались. Больной смачно высморкался.
Я встал и отряхнул одежду. Не собираюсь смотреть на эту компанию снизу вверх.
— Хотя я привык, что это другие отвечают на мои вопросы. Я ищу некого Роберта Сандерса, — деловым тоном произнёс Легран и предъявил жетон.
Что там?.. Префектура полиции?!
Я чуть было не лишился чувств. Мной заинтересовались слуги закона — дело плохо! Как же они узнали про осквернение могилы, если местные не стали поднимать шумиху? Как вышли на мой след?
— И что-то мне подсказывает, что это вы, — холодно сказал Легран.
Должно быть, меня опять подвела мимика.
Чувствуя себя загнанным в ловушку, я отдал книгу Пьеру и попросил детей оставить меня наедине с гостями. Те послушались, но с явным нежеланием. Наверное, им было жаль покидать облюбованное место из-за взрослых узурпаторов.
