Отличниками можно считать всех участников конфликта, включая меня с Маришкой. Как же я рада, что нашей троице практика не грозит!
Миша подошла к нам слишком близко, мне невольно захотелось сделать шаг назад.
— Твоя девушка? — обратилась она к Расу, указывая на меня. — Хорошо смотритесь.
Это с чего такие комплименты?
Рас напрягся, мне показалось, что на его кулаке блеснул металл.
— Не злись, волчонок, я всего лишь подбираю себе пару на практику, — Миша сделала честные глаза. — Поверь, ничего больше.
— Выбери кого-нибудь другого, — посоветовал ей Рас.
Хорошо хоть у наших студентов хватило такта не позорить нас при менталистах. Им вовсе необязательно знать, что нас отстранили от участия в конференции.
— У вас всё в порядке? — к нам уже спешила София со своей группой.
Разве не видно? Или это нормально, что Фил стоит в чужом пиджаке, накинутом на плечи, а его одежда разбросана по земле?
Но и ябедничать нельзя.
— Мы с девочками попросили показать нам телекинез, — нашлась я, — увлеклись немного.
Староста сделала вид, что поверила. Она отправила Нору показывать гостям академический музей, а сама устроила нам разбор полётов:
— Вы что наделали, придурки?
— Ничего…
— Орали на всю Академию!
— Мы хотя бы не колдовали.
— А надо было их превратить во что-нибудь, — мстительно сказал Рас.
— Или самим превратиться, — поддакнул Рудольф.
София грозно двинулась к парням. Надо же, она и без каблуков выше Раса!
— Вы обязаны оставаться паиньками, даже если вас провоцируют.
Но парни не собирались её поддерживать.
— Да они реально психи! — негодовал Рудольф. — Уж лучше бы ваши некроманты приехали.
— Ты бы и к ним драться полез? — возмутилась Маришка.
— А что? Они хоть как уложат, так и поднимут.
— Руди!
Внезапно София перевела строгий взгляд на меня.
— Так, Ольга, а ты чего здесь торчишь? Бегом в пятую аудиторию на генеральную репетицию!
Вот чёрт, совсем с этими страстями забыла про гимн!
До официальной части оставалось всё меньше и меньше времени, и мы должны были тратить его на репетицию. Гимн я знала в духе «там помню, тут не помню, а лучше дайте текст». Будет неудобно, если я в микрофон выдам отсебятину.
Маришка дала мне на этот счёт странный, но очень дельный совет:
— Где слова не помнишь, рот открывай, будто говоришь «сорок восемь-двадцать четыре, двадцать четыре-сорок восемь». Со стороны на пение похоже.
Едва дойдя до крыльца академии, я перешла с быстрого шага на бег.
Когда я ворвалась в аудиторию, там уже находились все наши хористки. Никто даже не думал распеваться, девчонки просто весело галдели. Я села за ближайшую парту.
— Ну вот чего ты опаздываешь, — пожурила меня второкурсница Лира, негласный лидер академического хора. — Теперь тебе всё персонально объяснять придётся.
— Мы в конце выступления превращаемся! — крикнула девушка с задней парты. — Нам сегодня разрешили.
Вот это новости! А почему я узнаю об этом только в последний момент? Ах да, опоздала же…
— Как? — только и смогла сказать я.
— Да как угодно, — по-своему поняла меня Лира. — Лучше в животное.
Интересно, стали бы они так затеваться, если бы знали о стычке с телепатами у Соловьиного бельведера?
Блин, что же делать? Если очень повезёт, меня сможет изменить Маришка, она будет сидеть в первых рядах с другими докладчиками. Хотя сложно назвать это везением, я ещё не до конца привыкла к превращениям!
— Оль, о чём задумалась?
О том, что надо обязательно во что-то превратиться, а я ни фига не умею колдовать!
— Да вот, Образ подбираю, — сказала я вслух.
— Возьми что-нибудь из Коллекции и не парься, — посоветовала Лира.
— Только не черепаху, — услышала я за спиной, — её со сцены не видно будет!
Черепаха? Я, то есть Ольга, черепаха?! Никогда бы не подумала…
Рыженькая девушка с моего курса хлопнула в ладоши.
— О! А возьми свой новый Образ!
— Какой? — не поняла я.
— У тебя их много? — хихикнула рыжая. — Который в прошлую Нестабильность проявился.
Все были в курсе новинки, кроме меня. Должно быть, это действительно что-то крутое, а иначе как можно объяснить одобрительные возгласы и восторженные вздохи?
Что же это за Образ такой? Я до сих пор не узнала, чем страдает моё альтер-эго в дни Нестабильности. Сперва постеснялась — вдруг у волшебников не принято такие вещи спрашивать? Потом вот забыла.
Хоть на черепахе не настаивают, и на том спасибо.
Переговорить с друзьями так и не поучилось. После репетиции, на которой, кстати, никто не превратился, мы сразу же отправились в конференц-зал.
Осталась я со своей проблемой один на один. Мало того, что сама опозорюсь, так ещё испорчу девчонкам выступление, а гостям — впечатление от Академии.
А я ещё стою практически в середине…
Раздались фанфары, настраивая слушателей на торжественный лад.
Я не могла ни о чём думать, кроме предстоящего позора, не замечала никого перед собой. С каждым куплетом моя тревога росла в геометрической прогрессии.
Вот уже скоро конец…
В последний раз допели припев…
Со школы помню, что на сцене нельзя крутиться, так что пришлось рассчитывать на боковое зрение. Так, мои соседки уже превратились, справа — в волчицу, слева — в пятнистую кошку.
Одна я как лохушка.
Ой, а вдруг Маришка с Расом поняли, в чём прикол? И одновременно кинутся мне помогать?! Боюсь, я не переживу их совместного колдотворчества, мне плюшевой ящерицы за глаза хватило!
Надо что-то делать!
Я подхватила кошку на руки и с чувством выпалила в микрофон:
— Добро пожаловать в Академию превращений!
Аплодисменты смыли с меня всё волнение. Фух, выкрутилась!
И преподы вроде довольны. Бартос ободряюще показывает два больших пальца, рядом улыбается психологичка…
Хористки уже скинули Образы и пошли усаживаться на свободные места. Ну и я вместе с кошкой.
Не успела я сесть, как ко мне подтянулась с заднего ряда мистрис Николис
— Ты почему так тихо пела?
Потому, что от страха почти все слова забыла. Ну не буду же я на весь зал голосить «сорок восемь-двадцать четыре, двадцать четыре-сорок восемь»?
