Про меня, к счастью, на какое-то время забыли.
— Ой, а это что, почки? — удивилась Маришка. — Вот, смотрите, у ушек.
— Похоже на то, — ответил Горацик. — Вполне возможно, что через день-два цветочки появятся.
Офигеть, свинке теперь так до самого цветения ходить. Но она вроде не переживает, даже выглядит довольной.
В коридоре зазвонил колокол. Ребята нехотя пошли к своим ящикам.
Горацик велел дежурным посадить свинок в клетку и отнести на кафедру.
— На тренировке всё-таки отработай кусты, — попросил меня препод, давая мне персонально погладить своего монстрика.
— Хорошо, — пообещала я. Хорошая получилась животинка, красивая. А листочки действительно на ощупь как бархат.
— На правах создателя можешь дать ей имя.
— Ей?
— Это самочка.
Я уставилась на свою бывшую свинку. Ох, тебе, оказывается, теперь имя положено. Нельзя мне такое задавать, ведь ни ума, ни фантазии.
— Э… Ну, пусть будет Флорой, — предложила я.
— Прекрасно, — одобрил Горацик и передал гибрид по имени Флора дежурным.
Фух, пережила ещё одну пару.
В коридоре, не обращая внимания, на выходящих из аудитории студентов, Аделина суетливо собирала с пола нечто невидимое. Ей в тот момент было всё равно, что она сидит в неподобающей для женщины позе: прямо на корточках, на каблуках и в юбке.
А наши окна радовали глаз хаотично вырезанными кругами. Причём не дырками, как от теннисных мячей, а именно правильными геометрическими фигурами. Будто трафаретом пользовались.
Мастер Горацик бросился к Аделине.
— Что же ты делаешь, девочка?
Секретарша с испугом повернулась на голос.
— М-мастер…
— Не трогай стекло, брось. Я сам.
Он бережно взял её за руки и вытряхнул осколки на пол. Повинуясь короткому заклинанию, стекляшки так плотно влетели на свои места, что от многочисленных стыков не осталось и следа.
Студенты не стали задерживаться из-за такого обыденного зрелища и поспешили на перемену.
— Вот безобразники! Думают, если родились магами, то им всё можно! — громко заворчал Горацик. Наверное, чтоб всем авансом стало стыдно.
— Подумаешь, хулиганство какое, — небрежно сказал мне Рудольф, когда мы отошли на безопасное для сплетен расстояние. — Вот когда зимой разлили экстракт лавиники, это да! Прямо перед деканатом. Классно было, последнюю пару отменили. Помнишь?
И с таким восторгом вспоминает! Я не удержалась от улыбки.
— Ага, прикольно, было.
Мерный стук шариков, подаренных Расом перед конференцией, успокаивал. Перекатывая их в руке, я смотрела на девственно чистую доску и пыталась сочинить новое послание для мистрис Томаски. Психологичка наверняка расстроится, если её с Ольгой игра вдруг прервётся. А мне нельзя подставлять своего двойника, все и так теперь думают, что она перед носом декана наколдовала неизвестного науке зверя.
Написать, что нам, студентам, хочется спать и кушать? Нет, не так. Это уже было. Да и ничего из вышеперечисленного моя душенька пока не желает.
Маришка влетела в аудиторию и с грохотом кинула свою сумку на край парты. Баул опасно покосился и шлёпнулся на пол. Девушка беззлобно ругнулась.
Не успела я попросить у неё помощи в составлении эпистолы, как она уставилась на меня чуть ли не мерцающими глазами насыщенного василькового оттенка.
— Знаешь, зачем меня вызвала на кафедру Абиати? Это всё её внучок! Прикинь, он попросил, чтобы она дала ему студента-метаморфа, типа для помощи в его проект-работе. Так она меня за него «сосватала». Говорит, что мы друг другу идеально подойдём. Студенческая взаимопомощь, всё такое… Только я ни за что не поверю, что кукловод всего лишь запутался в наших формулах. Вот и Абиати не особо верит, она так упорно намекала, будто её драгоценный Маттео влюбился в меня во время конференции! Я прям там чуть не рухнула! Она ему других помощников пыталась навязать, а он вроде как выбрал меня, и бабуля дала добро.
Услышав о Тео, я мигом перестала щёлкать шариками. Хоть предположение о том, что он влюбился в мою подругу, было донельзя наивным, где-то в груди колко царапнула ревность. С чего бы это? Он же не моя собственность!
Я натянуто улыбнулась.
— А может, вправду влюбился?
— Даже если так, ему ничего не светит. Парень-телепат — это ж убиться можно! Будет постоянно контролировать да ещё заложит в голову программы вроде «Мне не нужны подарки, прогулки под луной и ужины при свечах». Нет уж, мне такое счастье даром не нужно.
Дверь тихонько скрипнула. Мы вздрогнули и оглянулись, но никто в аудиторию не вошёл. Это был все лишь сквозняк.
— Стоит признать, что Тео не дурак, — Маришка захлопнула дверь. — Резвый такой. Выведал у бабки, что я пишу у неё работу, чтобы быть поближе к нам. И ведь не успокоиться, пока не узнает, что на самом деле произошло в лесу.
— А я его понимаю. Его в тот дурацкий портал засосало, и к тому же Бартос…
Подруга покачала головой.
— Это с его слов. Вполне вероятно, что он по собственной воле вошёл в портал. И заколдовать его могли в пылу ссоры, например. Бартосу же ничего за это не было, ходит по академии, довольный, песенки насвистывает. Такое впечатление, будто его не сдали только потому, что они оба заодно.
Если мои подозрения в адрес менталиста носили абстрактный характер, то Маришке удалось их облечь в конкретные теории. А они, в свою очередь, не красили Тео.
И всё равно я чувствовала, что мне необходимо с ним увидеться. Невозможно по-настоящему узнать человека, довольствуясь лишь сплетнями и чужими умозаключениями.
Стараясь не выдать бардак, творившийся в тот момент у меня в голове, я убрала шарики в карман брюк и взяла мел.
— Но что может связывать студента и преподавателя из двух разных вузов?
— Оль, в свете последних событий это не самая большая странность.
Я неопределённо угукнула и на пробу провела линию на доске. Написать «Привет!» и не мучиться?
— Спасибо, что помогла мне сегодня с покемоном… То есть, со свинкой. Ты же знаешь, я так боюсь подставить вас всех.
— Я ничего сделать не успела это ты сама.
Так и не доводя букву «п» до конца, я выронила мел.
Я?! Да вы что!
— Не может быть.
— Почему же? Может, — не согласилась Маришка. — У обычных людей случаются косяки, когда они сами пытаются использовать магию. В основном у них вообще ничего не выходит, а бывают и такие исключения. Держу пари, это Аделина окно в коридоре разбила. Хорошо, что неудавшееся заклятье в сторону улетело, а могло же и в лицо!
