Послышался слабый шлепок. По-моему, это удар по лицу… Или показалось?
Новый шлепок был звонче, и боль от него словно осколками стекла разлетелась по щеке.
С жалким всхлипом я открыла глаза. В полумраке разглядела черты Бартоса, и сон как рукой сняло.
Всё-таки он всё знал!
Стоило ему чуть наклониться, как у меня сработал инстинкт самосохранения. Мой кулак угодил ему в скулу. Только спустя мгновение поняла, какую ошибку совершила — в ответ может удар похлеще прилететь! Терпя боль в шее, я съёжилась в скрипучем кресле… кресле?
Шипя, Бартос потёр ушибленное место.
— Не ожидал от тебя такого.
— Так вам и надо!
Тот покачал головой. По его губам пробежала насмешливая ухмылка.
Чуть дыша, я таращилась на него как загнанная в угол мышь на кота. И без того несвязные мысли перепутались и затянулись в тугой клубок, распутать который с первого раза не представлялось возможным. Я опустила ладони на деревянные подлокотники и услышала сухой стук. Присмотрелась.
Моё запястье обвивал металлический браслет с тусклым свечением малинового цвета. Просто так браслет не снимался и ничего похожего на застёжку или хотя бы кнопку у него не было.
Я метнула в Братоса полный презрения взгляд.
— Что это?!
— Ну-ну, зачем так грубо? Не по душе пришёлся? Странно, обычно девочкам нравится розовый.
— Перестаньте! Ваши шутки неуместны. И лучше вам отпустить меня сразу, иначе вам придётся ответить за моё похищение!
— Хм. Значит, тебя похитил я… А кто же тогда похитил меня?
Явно наслаждаясь моим замешательством, Бартос приподнял правый рукав пиджака, и продемонстрировал точно такую же железяку.
— Это тебе не какие-то браслетики-неразлучки для влюблённых. Я сам не в восторге…
— Так я вам и поверила, — перебила его я. — Вы хотите ввести меня в заблуждение. Чтобы я, считая вас товарищем по несчастью, разболтала всё, что знаю. Не прикидывайтесь белым и пушистым, вам это не идёт.
Опять лыбится. Зачем-то повторил: «Белым и пушистым». Наверное, впервые столкнулся с этим фразеологизмом.
Тем временем я встала и попробовала пальцами размять шею. Сколько же я спала, раз она так затекла?
— Ольга, ты же не идиотка. Понимаешь же, что нормальный маг не нацепит сам на себя блок. Тем более видишь, он нелегальный. Его даже достать трудно. Ну что ты глазами хлопаешь, кино про бандитов, что ли, никогда не смотришь? Технологии используются лишь тогда, когда магические силы блокируют незаконно.
Быстренько я переварила новую информацию.
— То есть, вы сейчас не можете колдовать?
— Я тебе больше скажу, ты тоже не можешь колдовать.
Ну для меня это давно не новость.
Сделав несколько неуверенных шагов, я огляделась по сторонам. На первый взгляд, помещение было похоже на заброшенный кинотеатр, но осмотрев всё, мне стало понятно, что я немного ошиблась. Это был планетарий со старыми, впитавшими бархатом пыль, креслами. В центре находился монструозный проектор на тонких лапах, который когда-то воспроизводил на куполообразном потолке звёздное небо. У стены стоял стол с обшарпанной кафедрой и моделью некой планетной системы. Прежде здесь людям рассказывали об астрономии…
По спине пробежал холодок. Никогда не любила подобные мероприятия. А если уж быть совсем откровенной, я была в нашем городском планетарии всего один раз. Первоклашка Олечка Фокина испугалась огромного проектора и, когда зал погрузился во тьму, во всеуслышание заревела. Чтобы не срывать сеанс, маленькую плаксу вывели в коридор, где она, чуток успокоившись, стала рисовать в блокнотике…
Я смахнула с себя воспоминание, как налипшую паутину.
Вот не зря же я ещё в том возрасте имела предубеждения против планетариев.
Бартос сидел в одном из кресел в первом ряду и сосредоточенно занимался своим браслетом. Даже пытался стянуть его с помощью подлокотника, но безуспешно. Искать выход он даже не пытался.
Преодолев робость, я подошла к нему ближе.
— Нас здесь заперли?
— Догадливая.
— Но зачем?
Мастер человеческих преобразований даже не повернулся ко мне. Его внимание было сконцентрировано на браслете.
— Точно не знаю, — вполголоса сказал Бартос. — Но если это из-за Бранко, я убью его при нашей следующей встрече. Можешь не сомневаться.
— Из-за Бранко? — эхом повторила я.
— Ты его знаешь как мастера Антонеску.
Память мне ничего не подсказала. Но я решила с ним не спорить. Я со скрипом опустилась в соседнее кресло.
— Но при чём тут я?
— Совсем ни при чём. Просто под руку попалась.
Ничего себе, под руку попалась!
— Меня выкрали из Соловьиного бельведера!
— А меня на мосту через Академку, и что?
— Я и так ничего не понимаю, а вы тут ещё ёрничаете!
Хрясь!
От подлокотника отлетел приличный кусок. Свежей раной желтела древесина на уцелевшей его части.
Бартос выругался и выдернул из ладони щепку. Браслет, конечно, так и остался на своём месте.
Он явно не собирался делиться со мной своими подозрениями, так что я оставалась в пугающем неведении. Мы с ребятами не были на сто процентов уверены, что своенравный преподаватель это главная угроза Академии, но такового поворота точно никто не ожидал.
А на инспектора мы даже не подумали. Как подло, они же с Горациком приятели.
Бартос бросил своё неблагодарное занятие и, прикрыв глаза, откинулся в кресле.
Если он не лжёт, то хотя бы в данный момент я могу не ожидать от него подвоха. Не заколдует, и то хорошо. Попробую хоть что-нибудь узнать, но сама откровенничать с ним уж точно не буду.
— Давно мы здесь?
— Тьма его знает, — прошипел он. — Сам недавно очухался. Только, в отличие от некоторых, на полу.
Плохо. Но попытка не пытка.
— И вот ещё что, — неожиданно продолжил Бартос. — Кто бы нас здесь ни удерживал, настрой у него серьёзный. Если кто придёт, не хами и не дерзи. Это моя прерогатива.
От услышанного я немного растерялась.
— И что мне делать? Молчать?
— Можешь молчать — молчи. Не можешь — не ври.
За время, проведённое в зале планетария, можно было отсидеть, как минимум, одну пару и захватить минутку-другую перемены. Неизвестность и безделье нехило расшатывали мои нервы. Соседство с тем, кого я недавно считала чуть ли не вселенским злом, так же не способствовало приятному досугу. Бартос охотно вступал в беседу и говорил довольно много, однако всё не по делу. Из его болтологии я не узнала ничего нового, лишь получила подтверждения того, что он не высокого мнения о женском интеллекте. В общем, та ещё язва.
