За его попытками избавиться от вредного гаджета я поначалу наблюдала с тихим азартом, потом же поймала себя на том, что отворачиваюсь и мученически закатываю глаза. Он пробовал ковырять браслет найденными на лекторском столе непонятными железками, долбил им об пол, и всё без результата. Хотя я тут лукавлю. Результат был, да не со знаком плюс. В очередной раз орудуя чем-то вроде спицы, он переусердствовал и распорол тыльную сторону ладони. По какой-то по счастливой случайности не задел вены. Пришлось пожертвовать Ольгиным платком.
Я вздрогнула, когда со стороны двери что-то щёлкнуло и клацнуло.
В зал вошёл худощавый блондин. Тут же на стенах включилось несколько тусклых из-за налёта грязи светильников. Дверь сама собой закрылась за визитёром, и снова щёлкнул замок.
Напрасно я напрягала память. Мужчина был мне не знаком. Не могу толком вспомнить незнакомца в беседке, но могу лишь заверить, что это точно не он.
На бандита мало похож. Точнее, у него вовсе не нашлось черт, роднящих с головорезами, которых я раньше видела в кино и криминальных сводках. Ну разве человек в свитере с ромбиками может быть злодеем?
— Кто-нибудь хочет на свободу? — выдал он вместо приветствия таким тоном, словно приглашал робких студентов выйти с докладом к доске.
Сердитое сопение Бартоса мигом прервалось.
— На каких же условиях, позвольте полюбопытствовать, можно получить эту самую свободу?
— Всё просто. Вы скажете мне, где скрывается Антонеску.
— Не имею ни малейшего понятия. Был бы рад лично его придушить.
Мужчина повернулся ко мне, давая понять, что абстрактные ответы его не интересуют.
— А что скажет девочка?
Выполняя завет Бартоса, я честно ответила:
— Я не знаю, где он скрывается.
Недруг сунул руку в карман джинсов.
— Жаль. Я думал, вы окажетесь умнее. Придётся и дальше пользоваться не очень порядочными методами.
На свет появилась фигурка из цветного стекла на длинной цепочке. Миниатюрный предмет изображал конусообразную амфору вроде античных.
Маятник!
В ужасе я отвела глаза.
Ко мне подошли ближе. Сильные длинные пальцы взяли меня за подбородок.
— Да она ничего не знает! Она вообще пустоголовая дура! — взорвался Бартос.
Некогда было оценивать его героизм. Я дёрнулась, высвободившись из хватки, и занесла кулак для второго в жизни удара… Рука наткнулась на невидимое препятствие, от которого по всему телу пробежала колкая вибрация. Коротко взвизгнув, я отшатнулась и упала.
Злоумышленник, как ни в чём не бывало, опустился передо мной на корточки. Вблизи он выглядел старше. Если сначала я ему дала не больше тридцати пяти, то сейчас почти не сомневалась, что ошиблась лет на пять. На его лбу отчётливей выступили три складки. Серо-голубые глаза смотрели, почти не мигая.
— Сиди смирно.
— Я ничего не знаю.
— Если бы это было так, вряд ли бы ты с таким остервенением защищала своё подсознание.
— Весьма спорная логика.
— Тогда переубеди меня.
Он поднял перед моим лицом маятник. В следующий момент Бартос вскрикнул, и послышался звук падения. Даже не догадывалась, что телекинезом можно пользоваться, не глядя на жертву.
Воздух вокруг постепенно застывал, и я в панике сознавала, что всё-таки попала под чары менталиста. От отчаяния хотела крикнуть во всё горло «Нет!», но уже не могла управлять собой.
Мерно раскачивался маятник. Крики Бартоса доходили слабыми отзвуками, будто не могли пробиться сквозь гипноз.
От кончика носа до пяток я ощущала холод, струившийся потоками, отчего казалось, что он живой организм, стремящийся заменить собой кровь.
— Где Бранимир Антонеску?
Голос менталиста повторился дребезжащим эхом.
Мои губы сами собой раскрылись.
— Не знаю.
— Он намекал тебе, где его можно отыскать?
Эхо оглушало и сводило с ума.
— Нет.
— Он давал тебе что-нибудь?
— Нет.
— Он просил тебя что-то для него сделать?
— Нет.
— Ты не замечала за ним ничего странного?
— Нет.
Вместо нового вопроса на меня обрушилась ещё более мощная волна холода. Голову словно пронзили иглы. От невыносимой боли я кричала и молила о пощаде, но меня никто не слышал. Потому что всё это происходило в моём подсознании. Собственное тело отражалось в моих мыслях не плотью, а лишь его слепком изо льда с пляшущими на нём белыми искрами. Нагим, корчащимся от мук.
Жуткое видение пропало внезапно. Даже слишком.
Реальность приняла меня обратно.
Менталист не посчитал нужным скрыть своё разочарование.
— Вы были правы, мастер. У девчонки на редкость пустая голова. Ни единого упоминания Антонеску. С ней кто-то уже поработал.
— Польщён тем, что вы поделились со мной своим профессиональным мнением, — съязвил Бартос.
Увы, от его бравады не было совершенно никакой пользы. От гипноза это не спасло. Щепотка телекинеза и удар в солнечное сплетение вынудили его покориться.
Я даже не пыталась что-то сделать, так как помешать телепату было невозможно. Теперь до меня в полной мере дошло, почему к этой братии относятся с опаской.
Действительно, демон разума. Кукловод. Сволочь, короче.
Менталист властно притянул к себе поверженного метаморфа.
— Быстро открыл глаза!
Борясь с собой, Бартос выполнил его приказ и мгновенно попал под влияние маятника. Он перестал вырываться и теперь, не мигая, смотрел на орудие менталиста. Послушно сел на пол.
С виду ничего особенного не происходит, но так страшно! Наш препод во власти телепата! Не обращая внимания на мои просьбы оставить нас в покое, менталист продолжил допрос.
Бартос, как и я, не знал, где мастер Антонеску. Зато он был в курсе о неких схемах. Возможно, тех, что нашёл Рас.
— Часть в моём доме.
— Где именно?
— Не знаю. Бранко сам их спрятал.
В душе я неприлично злорадствовала. Так тебе, сволочь! А то губу раскатал!
Не стесняясь присутствия дамы, менталист выругался и продолжил допрос.
— Говоришь, часть… Где остальное?
— У Константина.
— Кто это?
— Не знаю.
Так ничего и не добившись, тот был вынужден убрать маятник. Вместо него достал маленький шарик, внутри которого бултыхалась серая субстанция.
