– Я чуть с ума не сошла! Я с одной стороны – тебя нет! С другой стороны – тебя нет! Но в окне-то ты есть?! Как же так?!
Из растрепанных фраз складывалась картина маминых похождений, поисков и открытий. Сквозь всхлипы Варя вымученно улыбнулась, вспомнив, как сама точно так же бродила вокруг дома, пытаясь найти веселых сестричек. Подняв голову, Варя сквозь слезы посмотрела на детскую площадку. На розовых личиках Яны и Оли, выглядывающих из-за крепости, запеклась невыносимая зависть.
Быстрые тяжелые шаги захрупали совсем рядом. Какая-то сила отбросила их с мамой на сугроб. Ветви кизильника затрещали, остервенело рванули куртку, выпуская пуховый подклад. Снег набился в глаза, в нос, ледяным ручейком побежал за шиворот. Барахтаясь как неуклюжий тюлень, Варя выкатилась на дорожку. Мама поднялась секундой раньше. Отряхнулась яростно, крикнула вслед удаляющейся спине:
– Вы что себе позволяете?!
Спина и не думала останавливаться. Топала по прямой, пробивая лопатой снежную борозду. По большим валенкам и фартуку Варя узнала дворника и еще до того, как тот повернулся, поняла – сейчас случится что-то нехорошее.
– Мужчина, вы оглохли?! – распалялась мама.
– Мам, – протянула Варя, теребя ее за рукав.
– Сейчас, милая, сейчас… Мужчина, я с вами разговариваю!
Лопата уткнулась в бордюр, мощным гребком отбросила снег и развернулась на новый виток. Вместе с ней развернулся и ее владелец. Лопата казалась куда живее и самостоятельнее человека. Бывшего человека.
Гневный окрик встал маме поперек горла. Как рыба без воды, она открывала и закрывала рот, но вместо слов наружу вываливался колючий хрип. Из-под дворницкой шапки-ушанки в пустоту глядели две синие ледышки. Кожа тоже блестела синеватым отливом, на фоне которого рваные раны смотрелись особенно красными. Сквозь дыру в левой щеке выглядывали гнилые зубы. Пробившая кожу сломанная челюсть казалась сахарной.
От вида бесстрастного мертвого лица Варя и сама оцепенела, но только на мгновение. Она уже видела, как волк превращается в старуху, она прошла ночью сквозь Лес – мог ли ее напугать какой-то ходячий труп! К тому же рядом мама!
Механическая поступь несла мертвого дворника прямо на них. Мама так и стояла, по-рыбьи хлопая губами. Не дожидаясь, пока великан вновь собьет их с ног, Варя потащила маму за собой. До заветного окошка не успеть, уж больно резво шагает снегоуборщик, а вот в четвертый подъезд…
Варя втянула потерянно мычащую маму внутрь за секунду до того, как мимо, шурша свежевыпавшим снегом, пронесся дворник. Как во сне, дважды нажала шестерку. Даже не задумалась, откуда знает номер. Дверь открылась почти сразу. Мама уже не сопротивлялась, покорно плелась за дочерью. Отрешенная, она кое-как переставляла непослушные ноги по ступенькам, а к лицу ее приклеилась блуждающая нездешняя улыбка.
Квартира оказалась незапертой. Уже в прихожей Варя почувствовала себя так, словно жила здесь уже много лет. Даже больше! Словно здесь прошли ее лучшие годы! Мама, похоже, тоже ощутила нечто подобное. Печать задумчивости сползла, уступив место сдержанному любопытству. В прошлый раз Варя пришла в себя уже на хозяйской кухне, поэтому она тоже с интересом вертела головой, разглядывая новенький шкаф из светлого дерева и скамью, незамысловатые картины с акварельными пейзажами, покрытые пылью сапоги на полке для обуви и пузатый кактус в керамическом горшке. Тепло пахло корицей, резко – имбирем и волшебно – какими-то незнакомыми специями. Арина выглянула из кухни, тряхнув ворохом африканских косичек:
– Обувь можно не снимать! Проходите, чай только что заварился.
* * *
Она была той же прекрасной эльфийкой, что при первой встрече, и все же неуловимо иной. Разглядывая ее, Варя никак не могла взять в толк, что изменилось. Словно вместе с прической Арина надела и новое лицо, и фигуру. Только движения и голос оставались по-прежнему плавными, текучими.
Красный чай с кардамоном чуть кислил, и Арина предусмотрительно положила Варе два кубика сахара. Смотрела пытливо, прислушиваясь к чуть свистящему дыханию. На столе белесо чадили ароматические палочки. Мама косилась на них неодобрительно, но помалкивала. Прятала подрагивающие губы за чашкой, перебегала глазами с предмета на предмет, не в силах задержаться на чем-то одном.
Варя легко могла ее понять. Кухня тоже неуловимо изменилась, раздалась вверх и вширь, обросла модной дизайнерской мебелью. Но не огромный холодильник, не круглый стол на гнутых кованых ножках, не матовые дверцы настенных шкафов приковывали взгляд, а множество странных и удивительных мелочей, превращающих обычную кухню в волшебную лабораторию.
Над батареей висели пучки сушеных трав, из которых Варя худо-бедно могла опознать ромашку. Пузатые пыльные банки рядками выстроились на полках под подоконником. Широкие матерчатые этикетки с нечитаемыми подписями скрывали содержимое, и, наверное, это было даже к лучшему. Повсюду стояли розовые свечи и оплывшие фигурки животных, лежали странные предметы и старинные книги. Под абажуром покачивались на прозрачной леске куриные лапки. На холодильнике кто-то шуршал и фыркал. Все это существовало в неожиданной гармонии, все было на своих местах, даже когда казалось, что этой вещи там ну совсем не место!
Арина озабочено покачала головой, протянула Варе дымящую палочку.
– Постарайся вдохнуть поглубже, – велела она. – Скоро пройдет.
Варя послушно втянула носом пахнущий вишней дым. От обилия ароматов кружилась голова и хотелось спать. Выдыхала Варя уже чисто, без хрипов. Мама с удивлением смотрела на нее, забыв донести чашку до рта. Чтобы начинающийся приступ бесследно исчез меньше чем за секунду – разве такое возможно? Тогда-то в маминых глазах впервые мелькнуло что-то необычное, как-то по-новому она глядела теперь на Арину, но Варя не придала этому значения.
– У вас очень хорошая девочка. – Улыбка Арины блеснула идеально ровными зубами. – Красивая, умная, любопытная, в хорошем смысле слова. Только храбрая до безрассудства. Впрочем, что я вам рассказываю? Вы, должно быть, и сами знаете…
Мама притворно вздохнула:
– Ох, знаю, знаю… И в кого такая? Я вот жуткая трусиха, высоты боюсь – а она на скалолазание ходит! Я их записи смотреть спокойно не могу, сердце замирает – а она говорит: мам, придешь на соревнования? Представляете?!
Светская беседа не клеилась, слова звучали натужно, неестественно. Мама нервничала, перекладывала чашку из ладони в ладонь, мелко покусывала нижнюю губу. Арина понимающе кивнула, дотронулась до ее плеча, как старая подруга:
– Не волнуйтесь, Лена. У меня бояться нечего. Здесь уважают личные границы и не лезут на чужую территорию. Но, пожалуйста, поймите меня правильно, Двор не лучшее место для маленькой девочки.
– О господи! – выдохнула мама, не зная, куда спрятать дрожащие руки. – Арина, что это? Хоть вы объясните, как это вообще возможно?!
– Не объясню, – грустно улыбаясь, Арина покачала головой. – Я не ученый и понимаю в устройстве мира лишь чуточку больше вашего.
