На перекрестке с улицей Карла Маркса родители Лены круто развернулись и через пешеходный переход устремились к Онежской набережной. Мимо темнеющего парка, мрачно шелестящего листвой на ветру, мимо примолкших кафешек, впавших в спячку до следующего лета. Жан опасался, что в любой момент родители Лены могут повернуть налево и затеряться среди деревьев. Ищи их тогда в темноте с фонариком от мобильника. Почему-то Жан был уверен: этой паре свет не понадобится. Они так и пойдут с выпученными как у глубоководных рыб глазами. И от этой мысли Жану делалось жутковато.
Однако чета Гордеевых спокойно спустилась до самого здания Речного вокзала и только там повернула налево, к парку аттракционов. Прижимаясь к железной решетке забора, Жан скользнул вперед, чтобы увидеть, что они станут делать. Аттракционы, ударно отработав летний сезон, уже пару недель как закрылись, и ворота парка перехлестывала массивная цепь. Жан осторожно выглянул из-за угла – и не смог сдержать удивленного возгласа. Черт с ней, с конспирацией! Ему показалось, что ворота парка открыты настежь.
Синеватый свет фонарей казался чересчур ярким. Он заливал вход, скрывая прячущиеся в глубине парка исполинские скелеты аттракционов, испепеляя решетку забора и ларьки с фастфудом. Гордеевы вошли в этот сияющий купол и…
* * *
– В смысле «пропали»? – Лена с недоумением посмотрела на Жана.
– Они исчезли. Испарились. Провалились сквозь землю. – Жан вздохнул. – Я не знаю. Просто не понимаю, как это получилось. В какой-то момент свет стал совсем нестерпимым – и вдруг погас. А когда я подошел поближе, ворота были закрыты. На них висела цепь. А родители твои пропали. В смысле ваши родители… – Он неловко поежился под восхищенными взглядами Ярика и Славки. Мальчишки не сводили с него немигающих глаз, жадно ловили каждое слово, но рты до поры до времени держали закрытыми. Слушали старших.
Местом для «собрания напуганных», как метко обозвала его Фаина Григорьевна, определили «Макдоналдс», выбрав столик в самой глубине зала. Шумно, многолюдно, посетители быстро меняются, меньше шансов, что кто-то, подслушав их разговор, вызовет бригаду санитаров со смирительными рубашками. Но самое главное – далеко от дома. Не сговариваясь, все пришли к выводу, что отныне и у родных стен есть уши.
– Если позволите, Жан, я считаю, что провальной вашу операцию назвать нельзя. Не полностью, по крайней мере. – Фаина Григорьевна наотрез отказалась от здешней еды и уже минут пятнадцать потягивала кофе из маленького стаканчика. – Пусть мы по-прежнему в неведении относительно того, чем они там заняты, зато нам известно, куда они для этого уходят.
– А если туда ходят только наши родители? – В задумчивости Лена не замечала, как щиплет себя за ладонь. – Может быть, у вашей дочери свое место. У родителей Славы – свое. И фиг его знает, сколько еще может быть людей, игрушек и мест.
– Улица, Елена. Вы забываете про важность локации. – Фаина Григорьевна многозначительно воздела указательный палец. – Наличие… эм-м, перехода… эм-м… куда бы то ни было именно в непосредственной близости от улицы Пушкина я считаю очередным подтверждением своей теории.
– Ну, знаете…
– Кхм… кха…
Все с удивлением посмотрели на зардевшегося Ярика. Тот еще раз звучно прочистил горло и, убедившись, что все внимание приковано к нему одному, тихо сказал:
– Я согласен с Фаиной Григорьевной. И с Леной согласен, – поспешно добавил он. – В том смысле, что людей и игрушек тут гораздо больше. А вот место, похоже, одно.
– Поделитесь с нами своими выводами, Ярослав?
– Я кое-что выяснил. Лена мне рассказала, что вы думаете про нашу улицу, и я подумал… В общем, я на местном форуме зарегился и спросил…
– На форуме? – фыркнула Лена. – Там еще есть живые люди?
– Елена, – брови Фаины Григорьевны укоризненно поползли вверх, – давайте дадим вашему брату высказаться.
И Ленка, заноза Ленка, которая, сколько Ярик помнил, на замечания взрослых реагировала со злой иронией, вдруг потупилась и пробормотала:
– Да, в самом деле. Извините…
– Эм-м… так вот… – пораженный, Ярик растерянно почесал переносицу. – Значит, зарегистрировался и в нескольких темах закинул вопрос про оживающие игрушки. Там, конечно, много умников было, шуточки тупые, мальчик, иди в садик – вот это вот все. Но один описал нашу ситуацию точь-в-точь.
– Почему вы так решили, Ярослав? – выдержав приличествующую паузу, уточнила Фаина Григорьевна.
– Потому что он тоже явно искал меня… ну или кого-то, кто подтвердит ему, что он не сошел с ума. Он ради этого ответа новый аккаунт завел. Или она, я не знаю, в Интернете не видно. В личку написал, что его родители притащили домой резинового крокодила Гену. А Гена, вы же понимаете, хоть и мультяшка, а все же крокодил. Я как представлю… В общем, наш сценарий, точно говорю. Я спросил, не на улице ли Пушкина он живет, а он аж напрягся, долго не отвечал. Его действительно напугало, что я с адресом угадал. Я его даже на встречу сегодня звал, но он не согласился. Попросил держать в курсе, если мы разберемся, что делать.
– Ярослав, это вы очень здорово придумали. Мои аплодисменты! Если бы я носила шляпу, непременно ее бы сняла. Даже удивительно, что в век высоких технологий никто из нас не додумался до такого хода.
Залившись краской пуще прежнего, Ярик украдкой взглянул на сестру. В ее легкой улыбке читалась гордость. Славка – тот так и вовсе рот раскрыл, восхищенный новым другом.
– Самое интересное не это. Игрушку его родители выиграли в тире на аттракционах. Они так сказали. Только он знал, что аттракционы уже закрыты и ничего они там выиграть не могли. И вот еще что: когда он отказался этого крокодила брать, они все грозились отнести его обратно – мол, там-то его будут ценить и играть с ним. А когда и это не помогло, сказали, что сами будут водить Геночку на аттракционы. Он так и написал – Геночку. Жуть, короче. Но поэтому я и думаю, что именно там все и находится, что бы это ни было.
Не говоря ни слова, Фаина Григорьевна вновь многозначительно ткнула пальцем в потолок.
– Что ж, значит, дело ясное, – Жан кивнул отстраненно, будто соглашаясь с собственными мыслями. – Я пойду туда еще раз, дождусь удобного момента. Заранее уже около парка встану, понаблюдаю…
– Нет, – неожиданно перебил его Ярик. – Некогда наблюдать. – Пытливым взглядом он обвел компанию, на долю секунды задерживаясь на каждом лице. – У вас разве нет ощущения, что мы теряем время? Вроде как мы опаздываем куда-то и вот-вот опоздаем совсем? Еще пару дней назад такого не было. Так, беспокойство небольшое. А теперь у меня в голове сигнал тревоги – как в кино, когда банк грабят.
– И родители приходят все позже, – еле слышно добавил Славик. – И почти не разговаривают. Сидят смотрят на Скорпиона. Я боюсь, что однажды проснусь утром и увижу, что они так и не возвращались…
– Вы правы, Ярослав, – помолчав, сказала Фаина Григорьевна. – Думаю, вы озвучили наши общие опасения. Времени действительно нет. Но что же тогда делать?
