Где-то среди них шагал Патрик О’Грейди, непись с сознанием реального человека, ставший тем, кто все это начал, прокляв меня в Тристаде.
Все неписи, которых я видел внизу, – от великих правителей до последнего глупого канализационного трогга – шли на безнадежную битву, чтобы спасти родной мир. Сердце защемило так сильно, что я не выдержал.
Метнулся вниз, вышел из убыстрения, всмотрелся в напряженные лица.
– Ждите здесь! Скоро вернусь! – велел я и рванул вперед, туда, где из горла лощины уже выливалась лавина игроков.
Вылетев вперед, я завис в воздухе так, чтобы все меня видели, поднял перед собой руки:
– Остановитесь!
Спустившись, я бросил взгляд назад. Нежити оставалось до нас около километра, а легаты Чумного мора уже парили почти над нашими головами, но не атаковали. До битвы считаные минуты.
Я вспомнил, чему учил меня Белиал. Закрыв глаза и сверяясь с описанием навыка, быстро начертил на земле пальцем дьявольский символ.
– Я, демоноборец, отрекаюсь от этого звания и призываю легионы Преисподней на помощь! – Однако только слов было мало, я подтвердил свое заявление, активировав Пентаграмму отрекшегося демоноборца.
Земля вокруг загорелась, расцвела тысячами кругов с Пентаграммами призыва, оттуда выстрелило множество красных лучиков. Небо враз потемнело, нависло бурой пеленой, набухло, а потом по нему до самого горизонта прокатился слепящий огненный сполох. Такой же побежал по земле, будто молния разорвала твердь напополам, трещина начала расползаться вширь – вокруг нее словно растекалась лава, от которой поднимался смолянистый дым с запахом серы.
Прямо у меня под ногами разверзлась щель, оттуда полыхнуло, но не жаром, а холодом великого ничто. Забеспокоившись, я взлетел, но тут хлынул горячий ветер, сбил меня с ног, и, кувыркнувшись в воздухе, я едва не упал на землю, но удержался.
– Скиф, что происходит? – обеспокоенно крикнул приблизившийся Ярый.
Ответа не понадобилось. В черном дыму один за другим, будто взрывы авиабомб, полопались огненные сферы порталов, и с легким шипением миру являлись демоны: кто вылезал из порталов, кто с треском раздирал когтями ткань мироздания, кто, истекая лавой, вырастал из-под вздрагивающей земли.
Все пятьдесят два легиона Преисподней явились на мой зов. Я оказался в окружении четырех могущественных демонов: Молоха, генерала Диабло, Астарота, генерала Люция, Улцибера, генерала Азмодана и Аваддона, нового старого генерала Белиала.
Они встали плечом к плечу передо мной, нависли – такие огромные, что заслонили небо. Их уровни не считывались, система сообщала лишь, что они «??? – го уровня».
– Ау-у! – рявкнули все демоны, ударив себя кулаками в грудь.
Мои ошеломленные союзники застыли, армия колыхнулась, и воины помимо воли попятились, ощетинились мечами и копьями, подняли щиты, маги приготовились кастовать заклинания, глядя на пышущих жаром гигантских демонов. Немудрено – один краснозвездный инфернал или рокотанк, подпирающий небосвод, мог бы пройтись по обеим армиям, растоптав воинов в кровавую кашу, а генералы-то еще мощнее…
Аваддон выступил вперед. Глаза его улыбались, но в голосе звенела сталь:
– Бывший демоноборец Скиф! Докладывает командующий объединенными легионами Преисподней генерал Аваддон. Легионы явились на твой призыв и готовы к бою! Жду ваших приказаний!
Интерлюдия 1. Маргарита
По темнеющему небу над Калийским дном плыли облака, и крышу небоскреба, где шла церемония прощания с Алексом Шеппардом, то накрывала тень, то заливало светом солнце.
По плану безопасников «прощание» должно было продлиться до конца дня, после чего якобы гроб полетит в гражданский дистрикт Алекса и будет сдан в крематорий. На крыше было не протолкнуться – слишком многие хотели проститься с человеком, изменившим их жизнь к лучшему.
Маргарита Вуд стояла у изголовья и видела, что сходство куклы, лежавшей в гробу, с оригиналом было стопроцентным. Даже ей, знавшей, что это не Алекс, хотелось плакать.
Она не привыкла думать о себе как о Маргарите. Девочка лет до шести и не подозревала, что это ее полное имя, ведь дома все звали ее не иначе как Ритой. Однако, став финансовым и коммерческим директором компании «Пробужденных» в одном лице, она была вынуждена подписывать документы, где использовалось полное имя. Возможно, стоило поступить как Алекс, родившийся Александром, и официально изменить имя на Риту? От этой идеи губы сами растянулись в улыбке, и девушка тряхнула длинным хвостом рыжих волос, отгоняя неуместные мысли. Улыбаться над гробом своего парня как минимум странно.
Из собравшихся, кроме нее, только Мария, Хайро и Вилли знали, что в гробу кукла, распечатанная на биопринтере. Помимо работающих внизу Сергея Юферова и Йошихиру Уэмацу, внимательно изучающих происходящее с камер наблюдения, были еще двое посвященных в план: Эд, ушедший с крыши из-за того, что у него разболелся живот, и Рой, который, наверное, был сейчас с настоящим Алексом.
И безопасники, и телохранительница ничем не выдавали своих чувств. Им было проще, ведь хладнокровие взрослых объяснимо и понятно. Рите же надлежало играть роль безутешной соломенной вдовы, а она то и дело отвлекалась, оглядывала друзей Алекса, чтобы попытаться понять, кто же предал его, и оттого забывала изображать безутешность.
Мелисса Шефер, казавшаяся бледной тенью себя самой, переминалась с ноги на ногу рядом с насупившимся Маликом Абдуалимом, прятавшим руки в карманах. Бывшая девушка Алекса натянула капюшон серого худи по глаза, плакала ли она, было непонятно, но периодически всхлипывала, то и дело сморкаясь в черный платок, контрастирующий с ее очень длинными, хищно выглядевшими ногтями, покрытыми белым лаком. Эти ногти выбивались из образа пацанки и свойского парня. Наверное, наследие воспитания на острове «Белых амазонок».
Как бы там ни было, а Мелисса горевала так, что у Риты отпали последние подозрения в том, что она и есть засланный «крот». За последние дни девушки почти сдружились, и Рите не хотелось разочаровываться в Тиссе. Судьба бывшей «амазонки», рано потерявшей мать и воспитывавшейся отцом-тираном, была не легче, чем у самой Вуд, но Тиссе удавалось смотреть на мир словно не видя его недостатков – такой черты характера Рите очень не хватало.
Нет, Тисса точно не «крот». Да и о Малике такого не скажешь, хотя Алекс, наверное, в первую очередь заподозрил бы их. Ведь они уже предавали его: девушка променяла отношения на красивую жизнь, а парень воровал легендарные кинжалы из кланового хранилища. И это не считая их публичного выступления на Играх – когда Алекс получил тот «нож в спину», Рита готова была убить обоих. Но сейчас стало очевидно, что эти двое сами не свои от переживаний.
У бледного и осунувшегося Малика кожа отдавала зеленью, он не отводил взгляда от пола. Не вынимая рук из карманов штанов, парень угрюмо стоял в стороне и за всю церемонию, кажется, и словом ни с кем не обмолвился.
