Значит, он никогда не узнает о том, что она за него заступилась. Это будет ее маленькой тайной.
Пока.
11. Джек
На выходных Чарли прислал Мэгги и Джеку еще один буклет с рекламой велопутешествий по Брайс-Каньону, с фотографиями туристов на тандемах или с поднятыми бокалами вина на совместных с другими туристами ужинах. Все они были самых разных возрастов, от миллениалов до ровесников Чарли.
И прямо на одной такой фотографии Чарли написал: «Представьте, что это мы!»
В свои семьдесят Чарли был в отличной форме, он регулярно катался на велосипеде и ходил в спортзал.
– Черт, почему бы нам это не сделать? – спросил он по телефону. – Я впишусь сразу, как только вы будете готовы. Ребята, давайте, как говорится, карпэ диэм, пока у нас еще есть диэм, который мы можем карпэ
[10]. В тот вторник светлые перспективы Чарли начали несколько затуманиваться. Из-за боли в спине он не мог поднимать тяжести, и Джек заехал к нему, чтобы заполнить корзину поленьями для дровяной печи.
– Доктор сегодня утром звонил, – как бы между прочим сказал Чарли, пока Джек укладывал очередное полено в корзину. – Хочет, чтобы я прошел дополнительные тесты.
Джек отряхнул ладони от древесной пыли:
– Что за тесты?
– Ну, для начала МРТ-сканирование.
– И зачем это?
– Говорит, что рентген показал кое-какие отклонения в моем позвоночнике. Но не сказал, какие именно.
Джеку как будто ледяную иголку в сердце воткнули.
– Мэгги знает?
– Не хочу ее беспокоить, у нее своих забот хватает.
– Это может быть из-за рубцевания после того падения с велосипеда несколько лет назад. Ты ведь позвоночник тогда сломал.
– Не важно, из-за чего, мне назначено на четверг.
Джек редко задумывался о том, что Чарли стар и ему, соответственно, недолго осталось. Они были знакомы пятнадцать лет, Чарли всегда был воплощением здоровья, и его неминуемая смерть для Джека была некой абстракцией в далеком и смутном будущем.
По дороге обратно в кампус Джеку совсем не хотелось думать о том, что у Чарли возникли серьезные проблемы со здоровьем, и тем более не хотелось думать, как это повлияет на Мэгги.
С телефона поступил сигнал о новом сообщении. Джек открыл его, пока ждал зеленый свет на перекрестке. Сообщение пришло от некой Элизабет Сакко. Имя ничего Джеку не говорило, но у СМС был адрес университета.
Джек открыл сообщение и, пока читал, напрягался все больше и больше.
Уважаемый профессор Дориан,
согласно моей должности в университете, я обязана реагировать на все сигналы о гендерной дискриминации, включая сексуальные домогательства и словесные оскорбления. В мой офис поступила жалоба на то, что вы нарушили «Раздел IX».
Краткое резюме инцидента:
Согласно поданной жалобе, на семинаре «Несчастные влюбленные» вы в процессе обсуждения литературных произведений, где учителя-мужчины имели романтическую связь со своими ученицами, допустили неуместные замечания.
Наш университет серьезно относится к подобного рода заявлениям, соответственно я хотела бы назначить вам встречу и обсудить этот вопрос. Вы вправе прийти на встречу со своим адвокатом или юридическим консультантом.
В дополнение к вышесказанному, буду признательна, если вы не станете с кем бы то ни было обсуждать этот вопрос.
Надеюсь на ваш скорый ответ.
Вернувшись в офис, Джек сразу открыл веб-сайт университета, и вот она: «Доктор Элизабет Сакко. Управление по вопросам равенства и соответствия требованиям университетов. „Раздел IX“». Джек и думать забыл, что в университете есть офис, работа которого целиком посвящена рассмотрению жалоб о сексуальных домогательствах.
Эта жалоба на него – полная чушь. Его никогда не обвиняли в нарушении этических норм.
Прежде чем ответить, Джек несколько минут просто сидел за столом и старался собраться с мыслями. Если ответ будет звучать так, будто он оправдывается, это может оттолкнуть доктора Сакко еще до их разговора. Если ответ будет пренебрежительным, ее может оскорбить сам факт, что он не отнесся к поданной на него жалобе всерьез.
Джек выбрал нейтральный тон и написал доктору Сакко, что готов с ней встретиться на следующий день в любое удобное для нее время. Остаток дня его преследовало не поддающееся объяснению чувство вины, как будто он и в самом деле совершил нечто предосудительное. В голове крутились самые мрачные варианты, и даже появилось дурное предчувствие, что эта жалоба на него превратится в снежный ком и заживет своей жизнью. Что, если доктор Сакко примет сторону студентки? Джек не сомневался, что жалобу подала именно девушка. Что, если из него захотят сделать жертвенного ягненка? Принесут в жертву на алтарь толерантности. Какая ирония, ведь он всегда был горячим защитником прав женщин, а теперь его могут поставить на одну доску с такими типами, как Харви Вайнштейн. Или он зря паникует? Возможно, все не так плохо, да, Элизабет Сакко среагировала на заявление, но расследовать слухи – это ее работа, только и всего.
Однако на следующее утро, когда Джек стоял у двери офиса с табличкой «Управление по вопросам равенства и соответствия требованиям университетов», у него было такое чувство, что он вот-вот окажется в «Процессе» Кафки, где герой Йозеф К. однажды утром был арестован, но так никогда и не узнал, в чем его обвиняют.
Джек открыл дверь, секретарь встретила его холодной улыбкой и уточнила:
– Профессор Дориан?
– Да.
– Доктор Сакко ждет вас. Сюда, пожалуйста.
«…на плаху».
Джек ожидал увидеть существо, подобное ограм
[11], но доктор Сакко оказалась довольно милой женщиной лет сорока с небольшим, в сером брючном костюме. У нее была короткая стрижка и круглые очки. В общем и целом Джеку показалось, что она похожа на женщину-пастора.
Он устроился в кресле напротив ее стола и еле сдержался, чтобы не брякнуть: «Какого черта я здесь делаю?»
В этом офисе расследовались жалобы на дискриминацию по половому признаку, сексуальные домогательства и психологическое насилие. В прошлом году здесь расследовали жалобу студентки, которая заявила, что ее изнасиловал какой-то пьяный хоккеист. То, в чем обвиняли Джека, – чепуха по сравнению с тем случаем. Это вообще могло оказаться местью за низкий балл.
