Она отпустит его домой. Пусть он ляжет рядом с женой и станет думать о ней. О ней. А не о жене.
– Мне нужен только ты, и никто другой. Я знаю, ты думаешь, что я слишком молода для тебя. Но я достаточно взрослая, чтобы понимать, с кем хочу прожить всю свою жизнь до последнего дня.
– Речь не только о тебе и обо мне. Есть еще…
– Твоя жена.
После этих двух слов его рука стала жесткой, как у окоченевшего трупа.
– Да, – прошептал Джек.
Тэрин отодвинулась и села на край кровати.
– Я все понимаю. Правда, понимаю. Но я хочу, чтобы ты знал: для меня это не секс на один раз. Для меня это гораздо, гораздо больше. Я бы могла сделать тебя счастливым.
Джек не ответил. Молчание затянулось. Тэрин начала думать, что он даже перед самим собой боится признать правду. Боится признать, что хочет ее и не сможет без нее жить.
– Слушай, ты просто подумай о том, кого хочешь видеть рядом. В постели и вообще в жизни, – сказала Тэрин. – Я подожду, Джек. Я смогу подождать, пока ты не решишь.
Не торопясь, Тэрин застегнула блузку, а потом и зиппер на брюках. Она одевалась, а он молча за ней наблюдал. И даже когда она вышла из номера, он не сказал ни слова.
Оно и к лучшему. Пусть пожалеет о том, что мог бы сказать, но не сказал.
В ту ночь в своем номере в отеле Тэрин спала так сладко и крепко, как никогда за последние несколько месяцев.
На следующее утро, когда она спустилась в ресторан к завтраку, Джек в полном одиночестве сидел за столом в кабинке. Выглядел он ужасно – глаза красные от бессонницы, а лицо болезненно-серое. Тарелка с ветчиной и яичницей была практически нетронутой. А вот Тэрин отлично выспалась и чувствовала себя просто замечательно, аж вся светилась. Она села напротив Джека, он посмотрел на нее с такой жадностью во взгляде, что она просто не могла не улыбнуться.
– Доброе утро, – тихо сказала Тэрин.
– Доброе, – Джек кивнул.
– Все, что я сказала вчера, – правда. Ничего не изменилось.
Он посмотрел на свою чашку с кофе.
– Давай не будем об этом.
– Хорошо.
Ей не составляло труда вести себя непринужденно и даже легкомысленно. Пусть он увидит, что она сильная и со всем в состоянии справиться.
Подошла официантка с кофейником, Тэрин и ей тоже улыбнулась:
– Перевернутую глазунью из двух яиц, пожалуйста, и картофельные оладьи.
– Будет сделано.
Тэрин ждала заказ, а Джек уныло ковырял вилкой в своей тарелке. Тэрин подумала, что ей предстоит ехать домой с этим угрюмым и молчаливым мужчиной. Нет, она не должна ассоциироваться с отчаянием. Она должна стать светом в его жизни, женщиной не просто для секса, а той, кого он будет любить, с кем ему будет радостно и весело.
– Жду не дождусь, когда смогу наконец приступить к работе над проектом, – сказала Тэрин. – Эта конференция – сплошное вдохновение.
– Неужели?
– Для меня словно целый мир открылся. В голове крутится столько идей, в одно эссе не поместится.
Она была так вдохновлена, что Джек просто не смог не улыбнуться.
– И я был таким, когда поступал в магистратуру.
– Тоже казалось, что жизни не хватит на то, чтобы написать обо всех своих идеях?
– Да.
– И до сих пор такое чувствуешь?
Джек пожал плечами. Глядя на него, можно было подумать, что он чертовски устал или даже сдался.
– С годами жизнь становится сложнее, в нее приходит ответственность, а потом и обязательства.
Тэрин накрыла руку Джека ладонью:
– Не давай отобрать радость от того, что ты делаешь. Со мной такого не случится. Я не позволю.
– Надеюсь, так и будет. Хотел бы я одолжить у тебя хоть чуточку страсти и вдохновения.
– Тебе ничего не надо у меня одалживать, Джек. Тебе надо найти потерянное, и все будет хорошо. А я тебе помогу…
– Джек Дориан! Вот так встреча. Кажется, вечность не виделись после той последней конференции.
Тэрин подняла голову. Рядом с их столиком остановилась женщина, брюнетка с проседью. Тэрин ее узнала – она была одной из докладчиц на конференции. На бейджике значилось: доктор Гринвальд, Университет Коннектикута. Женщина посмотрела на стол, где ладонь Тэрин все еще накрывала руку Джека.
Тэрин убрала руку.
Джек побледнел, но смог, хоть и натянуто, улыбнуться:
– Привет, Ханна. Да, кажется, это было в Филли
[17].
– Верно, конференция в Филли, – сказала доктор Гринвальд и посмотрела на Тэрин, пристально так посмотрела, как будто та могла стать героиней ее следующего эссе.
– Это Тэрин Мур, – сказал Джек. – Она работает над выпускным проектом, а я ее консультирую.
– Значит… она твоя студентка.
– Да, – смело вмешалась в разговор Тэрин. – Профессор Дориан дал мне отличный совет, он никогда не отказывается помочь своим студентам.
– И что же это за проект?
– Эссе на тему любовных измен в классических эпосах. Профессор Дориан познакомил меня с другими учеными-филологами и подсказал полезные источники.
– Понимаю.
Но что она на самом деле поняла, когда увидела Джека с каменным лицом, который завтракал в ресторане со студенткой, причем остановился с этой студенткой в одном отеле и она была моложе его в два раза?
– Было бы интересно почитать такую работу, – сказала доктор Гринвальд и коротко кивнула Джеку. – Надеюсь, увидимся на следующей конференции. И передавай привет Мэгги.
Она ушла, а Тэрин не сводила глаз с Джека. Стоило доктору Гринвальд произнести имя его жены, он поджал губы. Джек понимал, как все это выглядит. И она тоже все прекрасно понимала.
Джек быстро выскользнул из кабинки и бросил на стол несколько банкнот.
– Этого хватит за двоих. Я пошел собираться, и ты не задерживайся. Только что получил предупреждение – надвигается снежная буря, надо ехать, пока дороги не замело.
– И даже не позавтракаешь?
– Я не голоден. Увидимся в лобби через час.
Тэрин посмотрела на деньги, которые Джек бросил на стол. Пятьдесят долларов, слишком много для завтрака на двоих. Вот как сильно он хотел побыстрее убраться из ресторана. Официантка принесла яичницу с картофельными оладьями. В отличие от Джека, аппетит у Тэрин не пропал, она съела все до последней крошки.
На обратном пути в Бостон они практически не разговаривали, а когда подъехали к дому Тэрин, Джек не вышел из машины, не предложил донести ее сумку и вообще не выразил желания проводить ее до квартиры. Он просто сидел, ссутулившись за рулем, и все.
