У Джека пересохло во рту. Когда он в прошлый раз сидел в этом кабинете, выдвинутое против него обвинение было чистой воды выдумкой и его легко было опровергнуть. В этот раз все было не так. В этот раз он был виновен по всем статьям, а за сексуальную связь наказание одно – моментальное увольнение.
– Профессор Дориан?
– Я думаю, это какая-нибудь обозленная студентка. Возможно, та, кому я поставил низкую оценку. И она так решила мне отомстить.
Доктор Сакко долго и пристально смотрела на Джека, ожидая, что какой-нибудь мускул на его лице дрогнет и выдаст его.
– Значит, таков ваш ответ.
– Да.
Джеку было противно врать. Он ненавидел себя за то, что, как глупый мальчишка, безоглядно увлекся Тэрин. Проклинал тот день, когда познакомился с ней. Презирал себя за то, что не смог повести себя достойно. За то, что не стал мужем, которого достойна Мэгги. Когда он в прошлый раз сидел в этом кресле, его обвиняли в том, что он защищал вымышленного учителя, который закрутил роман с вымышленной студенткой. Это было как превью предстоящего аттракциона. Его жизнь имитировала искусство во всем его глупом и трагическом великолепии.
– Что ж, тогда до появления новых свидетельств будем считать этот вопрос закрытым, – сказала доктор Сакко. – И простите за доставленные неудобства.
До появления новых свидетельств.
То есть она за ним наблюдала. А значит, на его репутацию упала тень и он всегда должен быть начеку.
Джек встал, собираясь уйти, но возле двери все-таки задержался.
– Вы сказали, что звонок был анонимным. Но она ведь могла чем-то случайно выдать себя?
Элизабет Сакко прищурилась, и Джек тут же пожалел, что задал ей этот вопрос.
– А почему вас это интересует?
– Если уж меня обвиняют в чем-то настолько серьезном, я бы хотел иметь хотя бы отдаленное представление о том, кто это делает.
– Ну, одно могу сказать точно, звонила не девушка, а молодой человек.
– Молодой человек? – изумился Джек.
– Да.
И Джек сразу понял, кто это был. Коди Этвуд, парень, который повсюду хвостом ходил за Тэрин. Он явно был в нее влюблен, можно даже сказать, поклонялся ей. Друзей, похоже, у Коди не было, так что Тэрин была для него как яркое солнце, а он вращался вокруг нее.
Это Тэрин подбила его позвонить Элизабет Сакко.
Какие еще орудия пыток она для него припасла?
33. Джек
Это стало напоминать паранойю. Когда Джек на следующий день шел по кампусу, у него было такое чувство, будто все окружающие знают его секрет. Как будто у него на лбу вырезана алая буква «А». Эстер Принн
[19], знакомьтесь, это Джек Дориан.
Каждый раз, входя в аудиторию на свой семинар, Джек слышал гул голосов и отдельные приветствия студентов. Но в то утро его встретила странная и даже вызывающая опасения тишина. Стул, на котором обычно сидела Тэрин, был не занят, ее место словно бы превратилось в черную дыру, которая всасывает в себя весь свет. А вот Коди пришел на занятия и, когда Джек посмотрел на него, не выдержал и отвел взгляд в сторону.
Понятно – это он звонил в офис Элизабет Сакко. Сукин сын. Уже распустил слух в группе? Поэтому они все на него уставились?
Студенты не должны были увидеть, что он раздражен и даже напуган.
– Доброе утро, – поздоровался Джек.
Он твердо решил, что проведет занятие, как обычно, хотя тревога, словно крыса, методично грызла его изнутри.
Ну хоть с Тэрин общаться не придется.
Джек надеялся, что она бросила его курс, чтобы избежать сомнительного удовольствия – смотреть друг на друга через стол все последние недели семинара. Может, петля у него на шее чуть ослабла и теперь он вздохнет немного свободнее?
Но надежды Джека не оправдались. Днем, когда он сидел в «Данкин донатс» в Шиллман-холле, петля у него на шее затянулась еще туже.
Джек пил кофе и просматривал свои заметки, касающиеся «Людского пятна» для курса «Современный американский роман», а когда поднял голову, то увидел Тэрин. Она надвигалась на него, как ястреб пикирует на свою жертву. В этот день Тэрин была в черном – цвет фатума, – а ее лицо было спокойным и неподвижным, словно высеченное из гранита. Не говоря ни слова, она со скрипом придвинула стул к его столику.
– Тэрин, а я как раз думал, почему ты не пришла на занятия… – начал Джек.
– Говорить буду я, – перебила его Тэрин. – А ты будешь слушать.
Она села и подалась вперед: ни дать ни взять приготовилась к атаке.
Джек с опаской глянул на студентов, которые сидели за столиками поблизости, но, похоже, появление Тэрин не привлекло их внимания. Они продолжали болтать и даже не подозревали, что всего в нескольких футах от них разворачивается довольно неприятная сцена.
– Может, выйдем на улицу? – предложил Джек.
– Нет. Поговорим здесь.
– Хорошо, но тогда не могла бы ты успокоиться? Давай обойдемся без прилюдных сцен.
– Прилюдные сцены – это не про меня, Джек. Я все обдумала и, уж поверь, чувствую себя куда спокойнее, чем ты.
Джек еще раз быстро оглядел кофейню и тихо спросил:
– Что тебе надо? Просто скажи, чего ты от меня хочешь?
– Давай я выложу все по порядку. Во-первых, я не вернусь на твой семинар. Понимаю, для тебя это большое облегчение, но вот тебе сюрприз – я не схожу с дистанции. О нет, я пойду до конца. Во-вторых, ты поставишь мне высший балл, потому что я этого достойна. Достойна как студентка, но, кроме этого, ты должен мне за всю ту боль, которую причинил. В-третьих, ты потянешь за все ниточки, до которых можешь дотянуться, и дашь мне то, чего я хочу. Для начала я хочу получить должность ассистента кафедры, и ты напишешь мне рекомендацию, достойную пера Элоизы д’Аржантей. А если не напишешь, я пойду прямиком к Элизабет Сакко и расскажу ей о том, как ты задурил мне голову.
– Тут твое слово против моего, Тэрин. Как ты докажешь…
– Я скажу тебе как. Ты оставил в моей квартире небольшой сувенир.
Тэрин достала из кармана телефон и чуть ли не ткнула его в лицо Джеку.
Он смотрел на фотографию и видел только приближенное изображение темно-зеленой ткани.
– И что это такое, позволь спросить?
– Не узнаешь? Это обивка дивана у меня дома.
– Ну и какое отношение эта обивка имеет к нашему разговору?
– Уже забыл, чем мы занимались на моем диване? Не видишь, наверное, маленький белый след, который на нем оставил? Но он там, поверь, он никуда не делся.
