Вероника посмотрела на нее, оторвавшись от собственных забот.
– О да, милая, лучше возвращайся и поиграй здесь. Там довольно опасно. Лучше возвращайся на берег.
– Она в порядке, – коротко ответила Конни. Наверное, Вероника слишком опекала своего сына в детстве. Да и вообще, какое она имеет право вмешиваться?
Элис нашла на берегу палку и тыкала ей в растения на другом берегу ручья. Там цвели огромные зонтики купыря, выше ее самой, чьи кружевные листочки и рифленые ножки, наверное, казались ей лесом, загадочным и волнующим.
– Возвращайся! – крикнула Вероника. В ее голосе почти звучала паника. – Ну пожалуйста, возвращайся.
Элис обернулась и нахмурилась, но проигнорировала слова незнакомки.
– Она в порядке, – снова сказала Конни. Она вспомнила, как Вероника смотрела на Элис, когда они пришли к ней на обед. – Правда, я считаю, что дети должны чувствовать вкус приключений. Они должны научиться справляться с небольшими опасностями, вы так не думаете?
– Как вы можете так говорить? – Вероника была на грани срыва. – Вы! Вы позволили ребенку умереть у вас на руках.
Наверное, Элис услышала ее истеричный голос и повернулась на тон, хотя слов не разобрала. На мгновение воцарилась тишина. Вода бежала по гальке. Вдали грохотал трактор. Конни не решалась заговорить. Она не хотела выйти из себя при дочери.
– Простите, – сказала наконец Вероника. – Это было невежливо.
Видимо, подхватив напряжение между взрослыми, Элис начала рубить купырь палкой, сбивая растения и топча их, прокладывая себе дорожку вглубь. Никогда она еще не была так далеко от дома. Конни начала собирать чашки и тарелки. Ей хотелось, чтобы Вероника поскорее ушла. Она понимала, что в лучшем случае они теперь будут лишь терпеть присутствие друг друга. Мысль о том, что они могут подружиться – что ее могут включить в волшебный круг людей, которых приглашают на великолепные обеды в большой белый дом, – была нелепой.
– Смотрите, что я нашла!
Элис была почти скрыта из виду, голос звучал странно и приглушенно. Конни встала, радуясь возможности оставить Веронику. Она пошла к реке, в движении избавляясь от напряжения в мышцах. Перешла ручей и встала на большой плоский камень посередине, чтобы не замочить туфли.
Элис стояла на небольшой полянке посреди трав и смотрела вниз.
– Хочешь забрать ее, мамочка? Можно оставить ее нам?
И она нагнулась, чтобы поднять смятую кожаную сумку.
Глава двадцать пятая
Вера созвала всю команду обратно во временный штаб расследования в Киммерстоне, чтобы провести брифинг по убийству Дэнни Шоу. Джо Эшворт не мог понять, что с ней. Ярость словно бежала по ее жилам, вызывая спазмы. Она как будто решила, что мальчика задушили специально, чтобы поиздеваться над ней. Эшворту казалось, что в этот вечер она выглядит еще более чокнутой, чем обычно. Она приехала в участок раньше всех и ходила туда-сюда по кабинету. Он знал, что лучше с ней не разговаривать, и в тишине ждал, пока соберется остальная команда.
Следующим приехал Чарли. Глаза, как у ищейки, бумажный стаканчик с кофе в одной руке, какая-то булка, завернутая в пергамент, – в другой. Чарли всегда был на грани какого-то кризиса, глубокой депрессии или нервного срыва. Когда от него ушла жена, пару месяцев им казалось, что он совсем пойдет ко дну. Она всегда выполняла все бытовые дела: стирала и гладила его одежду, готовила ему еду и убирала за ним бардак. Как будто была ему матерью. Они не представляли, как он справится без нее. Но он взял себя в руки и пережил это, и каждый раз, как он приходил в участок, это казалось чудом. Он даже научился пользоваться стиральной машиной, а в последние дни наловчился бриться перед уходом из дома. Дотошный. Так Вера описывала Чарли Эшворту: «От него не стоит ждать инициативы, но дай ему четкие инструкции, и останется только его завести и отпустить».
Холли пришла последней, и что-то в том, как она смотрела на других, в ее самодовольной улыбке, которой она одарила Веру, извиняясь за то, что заставила всех ждать, подсказало Эшворту, что она разузнала что-то важное. Она дождется конца, а потом объявит свои новости. Как какой-нибудь чертов фокусник, вытаскивающий кролика из шляпы.
Вера сердито их осмотрела. Написала имя Дэнни на доске, с нажимом выводя маркером буквы.
– Наша вторая жертва. Дэнни Шоу. Мать, Карен, работает на ресепшене в фитнес-клубе в «Уиллоуз». Отец, Дерек, строитель и застройщик, переживает финансовый кризис. Дэнни был единственным ребенком. Испорченный, скверный, вырос, уехал в университет и вернулся домой угрюмым. Перестал общаться. Хотел стать юристом, и, можно сказать, у него был мотив для убийства Листер. Если Дженни Листер застала его за воровством у коллег.
– Думаете, его убийство могло быть местью? – спросил Чарли. – За то, что он ее задушил?
Вера остановилась, застыв, с вытянутой к доске рукой. Эшворт подумал, что она отругает Чарли, обзовет его дураком за такую неправдоподобную идею. Это бы сняло напряжение.
– Я об этом не подумала, но стоит поразмыслить. Кому Листер была настолько дорога, чтобы за нее убить?
– Ее дочери, – выкрикнула Холли с задних рядов.
– Или парню ее дочери, – сказала Вера. – Он без ума от девушки. Могу себе представить, что он пойдет на убийство, если она попросит. Не стоит о нем забывать.
– Откуда Ханне знать Шоу?
Эшворт поддерживал мозговые штурмы, но это было просто безумие, сплошные фантазии.
– Может, они вместе ходили в школу? Между ними разница всего один год. Мы знаем, что Саймон ходил в пафосную школу в городе, но Дэнни и Ханна оба учились в старшей школе в Хексеме. Проверьте у учителей, других детей. Это еще одна связь между Шоу и Листерами. Холли, разберись с этим. У тебя это хорошо получается, и ты ближе им по возрасту, чем остальные.
Она замолчала, чтобы отдышаться, глубоко вдохнула.
– Еще новости. Пока мы были с семьей Шоу, мне позвонили. Нашлась сумка Дженни Листер. Про блокнот ничего не известно. Ждем. Угадайте, где ее обнаружили? В Барнард-Бридж! Прямо через ручей от Мэллоу-Коттеджа, где живет Конни Мастерс. – Она обвела взглядом помещение. – Есть мысли?
Тишина. В соседнем кабинете раздался смех. Шум действовал Вере на нервы, и Эшворт ждал, что она снова выскажется об их безмозглости и о том, какие они дерьмовые детективы, но она сдержалась. Вместо этого она кивнула Чарли.
– Что у тебя на Моргана? По словам матери Дэнни, они были приятелями. По крайней мере, Морган, кажется, сильно влиял на парня.
Перед этим она отправила Чарли снова поговорить с теми, кто работал или играл в фитнес-клубе в день смерти Дженни Листер. Видел ли кто-нибудь из них Майкла Моргана тем утром? Его клиника в тот день не работала, но он мог пользоваться залом или бассейном. Эшворт представил себе, как Чарли провел весь день, попивая чай в опрятных гостиных по всей долине Тайна, беседуя с пенсионерами из группы по аквааэробике. Такие задания он любил.
