Она вернулась в свое кресло у камина, и Эшворт проследовал за ней.
– Наша Вероника что-то скрывает, – сказала Вера. – Но это не делает ее убийцей. Возможно, она стащила пару фунтов из кассы Женского института, а теперь трусит, как бы мы не прознали. Хотела бы я знать, с чего она вдруг стала так ладить с Конни Мастерс. Я совсем не понимаю, в чем здесь дело. Впрочем, не вижу, чтобы тут была связь с Дэнни Шоу, если только она не выбрала его в качестве любовничка.
– Шоу мог быть тем человеком, который заходил в домик к Конни в день убийства.
– Думаешь, мог? – спросила она, дружелюбно подшучивая над ним, потому что, конечно, она уже и сама об этом подумала.
– Значит, это наш план на завтра? Отправиться в Барнард-Бридж, показать Конни фотографию Дэнни Шоу и поболтать с Вероникой?
– Ага. – Вера зевнула. – Для начала сойдет. И, если удастся достать более свежее фото Моргана, где он с бритой головой, тоже нужно будет показать Конни. – Вера посмотрела на него. – Ты что, планируешь торчать тут всю ночь? Не знаю, как насчет тебя, но мне нужно хорошенько поспать. А твоя женушка скоро забудет, как ты выглядишь. Давай, убирайся отсюда.
Джо был поражен. Обычно Вера пыталась задержать его у себя до раннего утра. Много раз она предлагала ему заночевать в пустой комнате: «Ну, не порть все, малыш Джоуи. Выпей еще пару стаканчиков и составь старушке компанию».
– Мы не поговорили об Элиасе Джонсе, – сказал он.
– Верно. – Она ухмыльнулась. – Как там говорится? – Она напряглась, пытаясь вспомнить фразу. – «Слон в комнате». Проблема, о которой все знают, но не хотят говорить. Вот что такое Элиас Джонс в нашем деле. Мы все знаем, что эта проблема есть, но больше мы о ней не говорим.
Джо подумал, что она притворяется более пьяной, чем есть на самом деле. Она могла выпить больше, чем многие мужчины, которых он знал. В любом случае, лучше уйти сейчас, пока она не передумала. Он встал и пошел к двери, думая, что она вот-вот его остановит. Но она по-прежнему сидела у камина и смотрела на огонь.
На улице было так холодно, что на секунду у него перехватило дыхание. Металлический запах льда в воздухе, возможно, последние заморозки сезона. На мгновение он остановился и посмотрел в окно на Веру, погруженную в кресло. Глаза были закрыты. Даже отсюда, глядя на нее в полудреме, он чувствовал силу ее характера.
«Если кого и можно назвать «слоном в комнате», – подумал он, – так это Веру Стенхоуп».
Глава двадцать восьмая
Когда они встретились в Барнард-Бридж, было еще холодно. Трава покрылась росой, над рекой стоял низкий туман. В Мэллоу-Коттедже окна были зашторены, никаких признаков жизни. Они решили поехать сначала к Элиотам. Вера не возражала против того, чтобы нарушить покой Вероники, но у Конни, возможно, ночь прошла тяжело, и Вера подумала, что лучше дать ей поспать.
Когда Вера приехала в деревню, Эшворт уже был там. Он стоял перед машиной и смотрел вниз на берег ручья, где нашли сумку Дженни Листер. Одет в шерстяное пальто с деревянными пуговицами и напоминал студента тех времен, когда она еще была молодой.
– Ее могли скинуть отсюда, – сказал он. – Без проблем.
– Ты, может, и скинул бы. А у меня она не пролетела бы и пары ярдов. В школе меня никогда не брали в команду, когда играли в лапту.
Она развернулась и повела его по дорожке, покрытой гравием, к белому дому.
Элиоты завтракали, и Ханна вместе с ними. Они сидели за столом в симпатичной кухне, где Вера побывала во время своего первого визита. Вероника, стильно одетый седоволосый мужчина – видимо, Кристофер, ее муж, – Саймон и Ханна. На Ханне еще был халат, волосы спутаны, вид полубессознательный. Дверь открыл Саймон. Остальные не пошевелились. Никакого удивления или неудовольствия. Они словно запечатлены на фотографии. В кухне пахло хорошим кофе и круассанами. На столе стоял кувшин с садовыми цветами. Все это напоминало снимок в модном воскресном журнале.
Вера удивилась присутствию молодых людей. Этого она не ожидала, но показать не хотела. Она поставила стул рядом с Кристофером, оставив Эшворта стоять позади себя.
Саймона, казалось, позабавило, что их семейный уклад был нарушен, а родители застыли в молчании.
– Кофе, инспектор? Или вы предпочитаете чай? Ханна сочла, что может остаться здесь на ночь, и мы решили попробовать.
Он потянулся к девушке и прикоснулся к ее руке.
Вера подумала, что Ханна сейчас едва ли способна принимать какие-либо решения сама.
– Чаю, дорогой, будь добр. Такого же крепкого, как ты. А мой сержант любит кофе.
Она повернулась к отцу Саймона.
– Нас не представили. Меня зовут Вера Стенхоуп. Инспектор полиции Нортумберленда, отдел особо тяжких преступлений.
Мужчина не ответил, и она добавила:
– Я знаю, что вы были в отъезде, но вы наверняка слышали, что в долине произошло убийство?
– Конечно, – наконец ответил он. – Мать Ханны. Ужасная трагедия.
Приятный голос, глубокий и звучный, как у певца.
– Вы хорошо ее знали?
– Не очень. Конечно, мы несколько раз встречались, из-за детей.
Он встал, стряхнул крошку с серых брюк и снял пиджак со спинки стула.
– Боюсь, мне пора идти. Встреча в девять.
Его тело выглядело моложе лица. Интересно, не ходит ли он в зал. Она не спрашивала, есть ли у него карта «Уиллоуз», но его имя наверняка привлекло бы внимание, когда запрашивали список клиентов. «Хватит догадок», – подумала Вера и отметила про себя, что нужно будет это проверить. Похоже, что все, кто имел отношение к этому делу, так или иначе были связаны с «Уиллоуз». Это место – словно центр паутины.
– Имя Дэнни Шоу вам о чем-нибудь говорит?
Он остановился, держа руку на столе. Она уловила запах лосьона после бритья. Ногти на руках были идеально чистые.
– Нет, – ответил он. – Не думаю.
И он вышел из кухни, не дожидаясь объяснений этим вопросам. Отсутствие любопытства в нем показалось ей очень странным, и она уставилась ему вслед сквозь открытую дверь кухни. Она думала, что он пойдет на наверх, почистить зубы или взять документы для работы. Ей нужно было задать ему еще несколько вопросов. Но он наклонился, чтобы поднять портфель, стоявший в прихожей, и вышел из дома. Ей показалось, что он пытается сбежать. Ей хотелось окрикнуть его, но, в конце концов, они знали, где он будет, и это выглядело бы нелепо. Лучше прийти к нему в офис и поговорить наедине. Она уже проверила – в день убийства Дженни Листер его не было в стране. Они услышали звук его машины, скрежет шин о гравий.
После его отъезда Вероника как будто ожила.
– Что такого срочного случилось, инспектор, что вы нарушили наш покой в такой ранний час?
– Убийство, – ответила Вера, наслаждаясь мелодрамой. – Вот что такого срочного.
