– Так что происходит?
– Если бы я знала, дорогой, я бы уже ворвалась, как рыцарь на верном «Лендровере», и спасла прекрасную деву.
– Вы о Конни?
Эшворт терпеть не мог, когда она начинала говорить загадками. Так она держала свои мысли при себе. Как будто не доверяла ему достаточно, чтобы поделиться идеями.
– Ну, и о ней тоже. – Она посмотрела на него. – Ты разузнал какие-нибудь подробности о том месте, где выросла Мэтти? Помимо того, что это было в деревне и рядом с водой? Я тебя отправляла не за этим, но это ведь важная информация. Так что я задумалась…
Вера погрузилась в молчание. Джо вспомнил одну старуху из дома престарелых, бормотавшую себе под нос, перескакивая с темы на тему посреди предложения. Он подумал, что, если и Вера кончит таким образом, никто, кроме него, не будет ее навещать.
Она посмотрела на него, и он понял, что до маразма ей далеко и она ждет ответ.
– Нет, – ответил он. – Думаю, она могла еще что-то рассказать, но в палате закричала какая-то женщина, и Мэтти потеряла концентрацию.
Он помолчал и многозначительно добавил:
– Мне бы помогло, если бы я знал, что именно вы хотите узнать.
– Нет, – ответила Вера. – Это бы тебе совсем не помогло.
– Так что мы теперь будем делать? – Он начал терять терпение. Ему хотелось знать, что Конни с ребенком в безопасности. Ему казалось, что Вера ставит на кон их жизни.
Она не ответила, и он снова почувствовал нехарактерную для нее нерешительность.
– То место у воды, о котором говорила Мэтти, – сказал он. Мысль пришла ему в голову внезапно, когда он посмотрел на мокрую парковку. Причин тому не было, но интуиция подсказывала ему, что убийца был связан с Барнард-Бридж. – Это мог быть домик Конни Мастерс? Сейчас это гостевой дом, но раньше ведь в нем кто-то жил. Семья? Мать Мэтти?
– Какой смысл гадать? – сказала она, отвергнув его идею, даже не подумав. – Это может быть где угодно. Мне нужно сделать еще несколько звонков.
Похоже, она приняла решение. Кости брошены. Он ждал, что она пояснит свою мысль, но она сидела, откинувшись на спинку глубокого кресла и прикрыв глаза.
– Что вам надо от меня? – спросил он через какое-то время. Ему хотелось ее встряхнуть. Хотелось, чтобы она снова загорелась энергией, чтобы к ней вернулась ее неукротимость, дух завоевателя. Ему совершенно не нравилось видеть ее такой слабой.
– Поезжай в Барнард-Бридж, – сказала она, – и присмотри за Ханной Листер.
– Думаете, она может быть в опасности?
Вера не дала прямого ответа. Он даже не понял, услышала ли она вопрос.
– Дженни Листер и Дэнни Шоу, – произнесла она. – Кто-то заметает его следы. – Она посмотрела на него и хитро улыбнулась. – Или ее следы. Я думала, что поняла, что тут происходило, но теперь уже не уверена.
Барнард-Бридж напоминал деревню в осаде. Перед всеми домами на главной улице лежали горы мешков с песком. Ручей, который когда-то тек тонкой струйкой перед домиком Конни, стал больше фута глубиной, а Тайн бурлил под мостом, коричневый, яростный, покрытый кремовой пеной. Людей нигде не было видно. Эшворт снова позвонил на сотовый Конни и оставил сообщение. «Если сегодня ночью дождь не прекратится, будет наводнение. Приезжайте и заберите свои вещи, пока можете».
Но в доме осталось не так много ее вещей. Когда они с Верой проверяли гардероб, они увидели, что основная часть одежды исчезла. А мебель принадлежала хозяину, не Конни. В конце концов, возвращаться ей было незачем. Его сообщение не подействует, даже если она его прослушает.
В доме Листер он нашел Ханну, Саймона и викария, который пришел, видимо, для того чтобы обсудить похороны Дженни. Криминалисты выдали ее тело, и можно было заниматься приготовлениями. На викарии были джинсы и куртка из вощеной ткани, застегнутая поверх пасторского воротника. Ханна пригласила Эшворта в дом и предложила кофе, но он не смог остаться. Ханна будет в безопасности в компании этих мужчин, а в присутствии религиозных людей ему всегда было немного некомфортно. В воскресной школе при методистской часовне, куда мать водила его в детстве, был очень суровый учитель. Эшворт решил пойти к соседям и постучал в дом Хильды.
Она была дома одна. Мориса выгнали, несмотря на погоду.
– О мальчиках не беспокойтесь, – сказала Хильда, когда Эшворт спросил про него. Он улыбнулся, когда она назвала мужа и его друга мальчиками. – У них на огородах сарай размером с дворец. Они были дома все утро, но сейчас дождь немного утих, и свежий воздух им не помешает.
Она занималась чаем, но все равно пригласила его в дом, и он сел на высокий табурет на кухне, пока она месила тесто.
– Домик у ручья, где живет Конни Мастерс, – сказал он, – кто жил там до того, как его начали сдавать?
Эта мысль не давала ему покоя с тех пор, как они встретились с Верой в отеле. Он хотел доказать Вере, что у него тоже есть идеи. Вероника Элиот наверняка заходила в тот дом, когда Патрик утонул. Ведь единственный путь к ручью лежал через сад коттеджа. Значит, там наверняка жила женщина примерно возраста Вероники, раз они дружили и ходили друг к другу в гости. Возможно, у женщины были маленькие дети. Это могла быть мать Мэтти Джонс, та, что отдала ее органам опеки. Мэтти, наверное, старше детей Вероники, но ненамного. Если бы она увидела, как Патрик погиб в воде, запомнила бы она эту картину? Возможно, это могло бы объяснить, почему она таким образом наказывала сына и случайно убила его.
Ему казалось, что именно эту связь и искала Дженни Листер, когда расспрашивала Мэтти для своей книги. В конечном счете из этого вышла бы хорошая история. Все соцработники любят чистые и понятные мотивы, как и некоторые следователи. Вера могла бы сказать, что он снова попал в мир фантазий и детских сказок, но она всегда действовала вслепую, и у нее хорошо получалось.
Он ждал ответа Хильды. Она закончила месить тесто, помыла руки под краном и вытерла полотенцем.
– Мэллоу-Коттедж, – произнесла она наконец. – Несчастливый дом. Народ там никогда не задерживался. Въезжали с кучей планов, как его переделать, но потом продавали, не закончив работы.
– Вот уж не думал, что вы из суеверных, – сказал Эшворт.
– При чем тут суеверия! – выпалила она в ответ. – Сырой, темный и слишком дорогой в ремонте – вот и все.
– Но там произошла трагедия. Погиб маленький мальчик.
– Да, Патрик Элиот. Это было двадцать лет назад, почти день в день. Мы все пришли на похороны. Вся деревня, хотя мы еще не особенно были знакомы с семьей. А потом Вероника отказывалась говорить о мальчике. – Она пожала плечами. – Все считали это странным, но, наверное, люди по-разному справляются с горем. – Она снова помолчала. – А теперь нам идти на новые похороны. Я видела викария у соседей.
– Кто жил в том доме, когда произошел несчастный случай?
