Да, результаты Реджи видел. Он встал и, заложив большие пальцы за пояс кожаных бриджей, подошел к окну.
— Я не уверен, что ваш опыт применим ко мне, но в любом случае благодарю вас за заботу, — сдержанно сказал он. — Наверное, вам нелегко было все это мне рассказывать.
— Да, вы правы, — последовал спокойный ответ, — но я должен был это сделать. Как знать, возможно, когда-нибудь мой опыт вам все же пригодится.
Реджи отошел от окна и, попрощавшись со Стэнтоном, откланялся. Всю дорогу в Стрикленд он раздумывал над исповедью крестного и в итоге решил, что в его рецепте было рациональное зерно. Реджи стал беспробудно пьянствовать лишь в последние два года. Напряженное ожидание, связанное с решением вопроса о дядюшкином наследстве, безмерно угнетало его, и он с головой окунулся в кутежи, дни и ночи проводил в игорных притонах.
После того как наследство дядюшки отошло к неизвестно откуда взявшемуся Ричарду, его двоюродному брату, Реджи окончательно сорвался с тормозов, демонстрируя всем и каждому, что ему на все наплевать.
Получалось, если бы не переживания по поводу наследства, пьянство никогда не превратилось бы для Реджи в проблему. Вывод напрашивался сам собой: следовало просто-напросто на некоторое время прекратить употреблять спиртное. Он одновременно убьет двух зайцев — докажет самому себе, что способен не пить, и избавится от привычки злоупотреблять выпивкой. Позднее можно будет вновь позволять себе рюмку-другую. Стэнтону не хватило для этого силы воли, но Реджи был уверен, что ему это по плечу.
Вспомнив, как Стэнтон посоветовал обратиться к Богу с просьбой помочь бросить пить, Дэвенпорт снисходительно улыбнулся. Для человека преклонного возраста, сознающего, что жизнь клонится к закату, религиозные предрассудки были вполне естественны. Что же до него, то Реджи был уверен: чтобы бросить пить, ему не нужна помощь Всевышнего.
К тому времени когда он добрался до Стрикленда, в душе его царил желанный покой. Но этот покой был недолгим — на конюшне Реджи увидел леди Элис, собиравшуюся отправиться в свой обычный утренний рейд по имению. Новый, бронзового цвета, костюм для верховой езды замечательно подчеркивал ее высокую, гибкую фигуру.
Заметив Дэвенпорта, Элис на мгновение замерла, но затем, взяв себя в руки, вежливо наклонила голову:
— Доброе утро. Я собиралась съездить к одному из арендаторов, но могу остаться, если вы хотите что-либо обсудить.
Дэвенпорт отрицательно покачал головой и завел в стойло усталого гнедого.
— Нет, отправляйтесь по своим делам. Я хочу поговорить с вами, но это не срочно. Я решил за лето заново отстроить Роуз-Холл. Это потребует расходов, так что придется урезать ассигнования на другие проекты. Мне бы хотелось узнать ваше мнение относительно того, что необходимо для восстановления дома.
— Понимаю, — только и сказала Элис.
По всей видимости, она решила, что он просто хочет избавиться от нее, подумал Дэвенпорт. Что ж, так и было, хоть он и руководствовался самыми благородными побуждениями.
— Я думаю, так будет лучше, — тихо проговорил он.
— Вам не следует винить себя за то, что произошло вчера вечером. — Элис старалась держать себя в руках. — Вы ни к чему меня не принуждали.
Вспомнив, как горячо откликнулась Элис на его ласки, Реджи охрип.
— Вам незачем напоминать мне об этом. Я прекрасно помню, что случилось. Лучше бы этого не было.
Элис побледнела.
— Вы совершенно правы. — Голос ее сорвался. Резко повернувшись, Элис вывела свою кобылу из конюшни, держась прямо, словно гренадер на строевом смотру.
Реджи проводил ее взглядом. В его душе боролись сожаление и раздражение. Пожалуй, Элис Уэстон могла бы и поблагодарить его за проявленное благородство или быть хотя бы чуточку поприветливее.
Воздерживаться от спиртного оказалось делом гораздо более трудным, чем Реджи ожидал. На второй день мысли о выпивке превратились в настоящую манию. Снова и снова он представлял, как открывает буфет в библиотеке и наливает в бокал янтарного цвета жидкость. Ему даже казалось, что он чувствует на языке терпкий и жгучий вкус и ощущает, как после первого глотка по телу бежит привычная теплая волна.
Несколько раз он ловил себя на том, что готов проделать все это на самом деле, но в последний момент ему все же удавалось остановиться. Это придавало сил — в душе росла уверенность, что он способен избавиться от алкогольной зависимости и обязательно сделает это.
Стояла пора сенокоса, в утренние часы Дэвенпорт косил вместе с работниками — нелегкий, подчиненный строгому ритму физический труд помогал ему отвлечься от мыслей о выпивке. Когда косарям приносили еду — хлеб, сыр и эль, — он уходил в сторонку, чтобы не подвергаться искушению. Но это всего лишь эль, молило его исстрадавшееся тело, эль, а не вино или виски. Он совершенно безвреден.
Должно быть, что-то в этом роде нашептывал в раю змей-искуситель на ухо Адаму. Однако Реджи продолжал упорно держаться — он слишком часто напивался пивом и элем. Нет уж, думал Дэвенпорт, если не пить, то не пить совсем — обманывать себя он не намерен.
В свой первый «трезвый» день Реджи побывал на ярмарке в Дорчестере и купил четырех молодых гунтеров отличных статей. На следующий день он приступил к их обучению. Выездка лошадей — дело, требующее терпения и сосредоточенности, а именно это Дэвенпорту и было нужно. Возясь с гунтерами, он на какое-то время забывал о мучительном желании выпить.
Дорсет не лучшее место для охоты, однако неподалеку от Стрикленда были охотничьи угодья. Тренировки проходили как на пересеченной местности, так и в специальном загоне. Маленький Уильям при первой же возможности взбирался на ограду загона и наблюдал за происходящим. У мальчика были задатки настоящего лошадника.
Старший из братьев Спенсеров не отличался такой тягой к лошадям, как Уильям, но был понятлив, ловок и весьма усерден. Реджи учил Питера править экипажем. Занятия с ним также отвлекали Дэвенпорта от мыслей о спиртном.
Однако, как бы Реджи ни загружал себя работой, вечерами ему приходилось туго. Он становился суетливым и раздражительным, не хотелось ни читать, ни разговаривать. Реджи нашел спасение в долгих прогулках по имению, позволивших ему лучше узнать то место, где жили его предки. Солнце садилось поздно, и прохладными светлыми летними вечерами он бродил по поместью из конца в конец, наведываясь в самые укромные уголки, пересекая долины между холмами, где паслись овечьи стада, поля, на которых созревали рожь и пшеница, и заливные луга.
Гулял он обыкновенно до наступления темноты. Но даже прогулки не могли полностью снять нервное возбуждение. Поэтому всякий раз прогулка заканчивалась на той самой укромной поляне на берегу озера. Дэвенпорт раздевался и, нырнув в воду, плавал до полного изнеможения, чтобы по возвращении домой уснуть и хотя бы на время забыть о том, чего настойчиво требовал его истерзанный алкоголем организм.
На четвертый день Реджи был уже не способен справляться с раздражением. Чувствуя, что может сорваться и обидеть юношу, он отменил урок с Питером. Реджи даже подумывал о том, чтобы обедать отдельно от Элис и Спенсеров, но в конце концов решил оставить все как есть. За обедом он теперь почти не разговаривал, опасаясь задеть своих сотрапезников неоправданно едким замечанием. Молодые Спенсеры были слишком хорошо воспитаны, чтобы комментировать изменения в его поведении, и лишь по временам бросали на него озадаченные взгляды. Элис вообще на него не смотрела.
