Если бы она ненавидела своего отца! Дэвенпорту, однако, было совершенно ясно, что Элис тяготит ее жизнь вдали от дома. Хотя сама Элис была убеждена, что герцог Дэрвестонский никогда не примет блудную дочь обратно, Реджи считал, что она ошибается.
За какую-нибудь минуту его планы коренным образом изменились. Приняв тяжелое для себя решение, он собрал в кулак всю свою силу воли и изобразил на лице улыбку.
— Я просто пытался подсчитать, сколько раз мы еще сможем повторить то, чем занимались, учитывая, что тебе придется уйти к себе, чтобы не навредить своей репутации.
— Ты никогда этого не узнаешь, пока не попробуешь, — озорно улыбнулась Элис.
— Ты права. Хватит разговоров.
Реджи крепко прижался губами к ее губам. Сегодня Элис еще была с ним и принадлежала ему, и Реджи был полон решимости сделать так, чтобы ни он сам, ни его любимая никогда не забыли эту ночь.
За те часы, что они были вместе, каждый из них сделал множество открытий. Чем больше удовольствия Реджи дарил Элис, тем больше наслаждения дарила ему она, радуясь тому, что узнала, что значит любить и быть любимой, и чувствуя, что теперь ей не страшно умереть. Ей очень хотелось сказать Реджи, что она любит его, что ни один другой мужчина никогда не завоевывал и не завоюет ее сердце и душу, не обладал и не будет обладать ее телом так, как он. Но она молчала, боясь испортить словами их чудную, незабываемую ночь.
Эта ночь помогла им распутать еще один узелок непонимания, все еще существовавший между ними. Прижавшись щекой к груди Реджи после очередного взрыва страсти, Элис неожиданно для себя самой прошептала:
— Кроме ребенка Джилли, сколько еще у тебя может быть детей?
Реджи озадаченно поднял голову с подушки.
— О чем ты?
Раз уж она затронула эту тему, ей ничего не оставалось, кроме как продолжать не очень приятный разговор. Элис пояснила, что она имеет в виду.
— Почему ты решила, что отец ребенка Джилли — я? — спросил Реджи, в голосе которого звучал не гнев, а скорее любопытство.
— Я видела, как однажды ночью она выходила из твоей комнаты. И ты разрешил ей остаться в имении и продолжать работать, несмотря на беременность. Мэй Геральд по этому поводу сказала, что немногие мужчины в состоянии проявить такую терпимость.
— Понимаю, — пробормотал Реджи. Объяснения Элис, по всей видимости, порядком его позабавили. — Но в данном случае я полностью отвергаю все обвинения. Гарантирую, что ее ребенок появится на свет не через девять месяцев после моего прибытия в Стрикленд, а значительно раньше.
После этого он рассказал Элис об отчаянной попытке горничной вступить с ним в любовную связь с тем, чтобы приписать ему отцовство. Выслушав Реджи, Элис была удивлена, но в то же время почувствовала огромное облегчение.
— Значит, ты не платил Маку Куперу, чтобы сплавить ему Джилли?
— Не стоит делиться этим предположением с Маком, не то он может забыть о том, что ты — леди, — предостерег Реджи. — Идея женитьбы на Джилли принадлежит ему, и он очень гордится собой.
— Вот как, — пристыженно пробормотала Элис. Наступила долгая пауза, которую в конце концов прервал Реджи, решивший все же ответить на заданный ему вопрос.
— В течение многих лет я предпринимал необходимые предосторожности, чтобы не плодить незаконнорожденных детей. Мне бы не хотелось, чтобы мой ребенок жил жизнью отверженного. Но однажды я, судя по всему, все же не уберегся.
Элис посмотрела на бесстрастный профиль Реджи, тускло освещенный слабым язычком пламени последней догорающей свечи.
— Значит, ты не знаешь точно, родился ребенок или нет? — спросила она.
— У меня был роман с одной леди — она состоит в партии вигов, которая в жизни придерживалась столь же либеральных принципов, как и в политике. Первых двух детей она родила от мужа. После этого, как мне кажется, для нее стало делом чести, чтобы отцом каждого следующего ее ребенка был не он, а какой-нибудь другой мужчина, причем повторений в этом Деле она не допускала. Через несколько лет после того, как наш роман закончился, я встретил ее в парке в окружении детишек. Среди них была девочка, внешне немного похожая на меня. Я навел справки об этой бедняжке. Если судить по возрасту, она вполне может быть моей дочерью.
— А что, та женщина тебе ничего не сказала? Реджи пожал плечами:
— Возможно, она и не подозревает, что я отец той девочки. Но даже если это в самом деле моя дочь, что бы я мог поделать? Она растет в благополучной семье, в условиях, которые я вряд ли смог бы ей обеспечить. Ее родители — по-своему неплохие люди. С моей стороны было бы жестоко рушить ее уже сложившуюся, устоявшуюся жизнь.
По тому, каким хриплым вдруг стал голос Реджи, нетрудно было понять, как тяжело ему сознавать, что его дочь навсегда для него потеряна. «Может быть, — подумала Элис, — ему стало бы легче, если бы он стал отцом еще одного ребенка, которого воспитал бы сам, научив его преодолевать встречающиеся в жизни препятствия и трудности, — он, человек, в свое время лишенный столь необходимой ему помощи и поддержки?»
Элис всегда хотела иметь детей, но теперь — она сама удивилась этому — единственным человеком, от которого она согласилась бы их рожать, был Реджинальд Дэвенпорт.
Впрочем, одернула она себя, мечтать об этом слишком рано. Она поняла, что нравится Реджи и что он в самом деле испытывает к ней сильнейшее физическое влечение. Возможно, решила Элис, со временем это может перерасти у него в более глубокое чувство. Она бы дорого дала, чтобы завоевать его сердце, а самый лучший способ добиться любви повесы — это доставить ему удовольствие в постели.
И хотя восходящее солнце уже окрасило восточный край неба в розовый цвет, Элис принялась демонстрировать своему любимому все, чему она научилась за прошедшую ночь, отдаваясь ему со всей копившейся долгие годы страстью и ничуть не уступая ему в желании изведать наслаждение, которое могут доставить друг другу мужчина и женщина. В эти бесконечные минуты, когда она то и дело проваливалась в сладкую бездонную пропасть, ей стало казаться, что их с Реджи и в самом деле объединяет не что иное, как любовь.
Глава 24
Поцеловав на прощание Реджи, Элис ушла от него буквально за несколько минут до того, как в доме началась обычная утренняя суета. Вскоре в комнату Элис вошла горничная с чашкой кофе на подносе.
Выпив кофе, она встала и оделась, после чего не без труда заставила себя взглянуть в зеркало. Несколько мгновений она видела перед собой красавицу, которой восхищался Реджи, но затем чары рассеялись, и она снова превратилась в Элис Уэстон. Впрочем, нельзя было не заметить, что глаза у нее сияют и вид чрезвычайно довольный и счастливый.
Тихонько насвистывая, она вышла из комнаты, жалея о том, что весь день будет вынуждена провести в дальнем конце поместья и не увидит Реджи до самого обеда. Занимаясь привычными делами, она то и дело ловила себя на том, что тупо смотрит куда-то в пространство и улыбается.
