Погрузившись в свои мысли, я на несколько мгновений отвлеклась и не видела, как спутник Генриетты Ивановны достал какой-то приборчик и теперь держал его в руке.
– Хорошо, хоть этот захватил. – Он начал что-то разглядывать и подкручивать – вот все, что я могла увидеть при слабом освещении. – Та-ак… Ага, я был прав! Тот прибор, что остался в гостинице, даст более точные показания, но, судя по этим энергонастройкам, получается, что человек, у которого артефакт, чувствует девочку, догадывается, что от нее исходит угроза, и попытается от нее избавиться.
– Боже мой! – воскликнула Генриетта Ивановна. – От Агнии!
– Не берусь утверждать на сто процентов, но думаю, это так.
Федор взглянул на часы.
– Все, Гера, мне уже нужно на самолет. В общем, так. Ты должна срочно разыскать эту Агнию и рассказать, что ей нужно делать.
– А что нужно делать?
– Поехали, узнаешь по дороге. Но дело очень серьезное.
– Но у меня нет ее телефона!
– Найдешь! Все, пошли!
Они быстро встали и устремились к выходу.
А я продолжала неподвижно сидеть за столиком. Мороженое растаяло, коктейль я так и не допила – и уже не хотелось.
У меня появилось такое чувство, будто на мои плечи наваливается нечто тяжелое, такое, что буквально вдавливает меня в землю.
Я поняла: это ответственность. Ответственность за то, что теперь лишь от меня зависит жизнь не только тех, кто работает на ТЭЦ, но и живет в нашем городе.
Я вышла на улицу. Странные облака стали еще больше и еще страшнее. К ним как будто добавилось кровавости. Но какое отношение они могут иметь к техногенной катастрофе? Да, одноклассник Федор что-то говорил об этом Генриетте Ивановне, но я не расслышала.
В конце концов, я пришла к выводу, что мне известно хотя и многое, но далеко не все. Я знаю, что черный копатель находится в непосредственной близости от меня – это раз, что он очень опасен – это два, и что я должна каким-то образом забрать у него амулет и передать его бестелесному всаднику – это три. Но я не знаю, что объединяет нас с копателем, кроме совместного проживания (какие-то два слова, которые я сразу же забыла), и чем на самом деле является эта природная аномалия.
Нет, подумала я, пожалуй, не стоит ждать, когда позвонит Генриетта Иванова. Вдруг закрутится, забудет? Лучше самой немедленно сходить в школу и узнать все, что ей сказал одноклассник.
Но меня ожидало разочарование. Генриетта Ивановна там больше не появлялась, а номер ее телефона никто из учителей мне так и не дал. Я дошла до самого завуча, и когда я сказала, что мне это жизненно необходимо, она сдержанно улыбнулась, а на слова, что я хожу по лезвию бритвы, громко рассмеялась и ответила:
– Осторожнее, не поранься.
Что оставалось делать?
Мама еще не пришла с работы, значит, идти домой нет смысла. Наверное, стоит где-нибудь остановиться и прокрутить в голове всю информацию.
Я села на первую попавшуюся лавочку и опять, уже в который раз, вспомнила сегодняшний сон – шепот, похожий на шелест листвы:
– Будь осторожна… Он близко… Он совсем близко…
Кто – близко? Теперь уже можно не сомневаться: дядя Ираклий. Вот и опять я вернулась к нему. О нем уже думано-передумано сто раз! Надоело уже. Лучше заняться делом.
Он. Мысли вслух.
Надо же, ни с того ни с сего возникло ощущение, что девчонка узнала про амулет. Но… как? Если это на самом деле так, то плохо, очень плохо. Надо думать, что с ней делать.
Глава 13
На лавочке возле подъезда сидели старушки.
Конечно, ни одна девочка не будет прислушиваться к тому, что они говорят, – чушь всякую да сплетни!
Я уже почти прошла мимо них, подошла к подъезду, как меня остановило произнесенное кем-то имя Ираклий. Я замедлила шаг. Возможно, речь идет о дяде Ираклии – не так часто встречается это имя.
– Так их, мужиков, разве поймешь? А бизьнисьменов тем более, – проскрипела одна из бабок. – Вот и энтот каких-то девиц к себе приволок. Да не одну, а цельных две. Одна-то совсем девчонка, я ее еще путем не разглядела…
Я еще больше замедлила шаг.
– Чтой-то я не поняла, кто это такой шустрый?
– Дак о ком говорим-то! Ираклий, поди. Бизьнисьмен-то наш с третьего этажа.
Я остановилась и, сделав вид, что кого-то жду, достала телефон. Если идет речь о нашем Ираклии, то при чем здесь «бизьнисьмен»? Ведь дядя, даже если он дядя в кавычках, – врач городской больницы, травматолог. Может, они говорят о каком-то другом Ираклии?
А может… Может, «наш-то» Ираклий вовсе не врач? Может, он просто обманул, что работает в больнице?
Все это пронеслось в голове за несколько секунд – писать об этом гораздо дольше, чем думать.
Я подошла к старушкам поближе и встала почти рядом, периодически то поглядывая на часы, то всматриваясь вдаль.
– Это который врач? Первый раз слышу, что он еще и бизьнисьмен!
– А че тут какого? Был врачом – стал бизнисьменом, ведь после брата-то салоны остались, и не один…
«У Ираклия есть брат? А ведь он ничего об этом не говорил», – подумала я и как будто бы невзначай подошла еще ближе.
– Да у него же их несколько! Салонов-то! Ой, а цены!
– Не говори, кума! Я как-то зашла туды, чтобы посмотреть, что продает наш сосед, и не поверишь – сердце ка-ак хватанет-хватанет, ажно до гипертонического криза! Скорая едва откачала.
– Ой, говорят, они такое творят…
Я вся обратилась в слух.
– Ну что, что?
– Ну так энто…
И тут как назло телефон, который я держала в руке, разразился мелодией. Звонила мама.
– Агния, ты где? У тебя все нормально?
Я рванула к подъезду, подальше от бабок.
– Да, мамочка, я уже здесь, открывай, – и нажала на кнопку домофона.
Чего только я ни передумала, дорогой дневник, поднимаясь на третий этаж! Теперь уже в моей голове была самая настоящая путаница. Единственное, что было понятно на все сто процентов, так это то, что я должна спасти город. И на все сто процентов непонятно, как это сделать.
Но я и не предполагала, дорогой дневник, что еще немного, и у меня появятся новые вопросы. И жизнь станет еще непонятнее. И… страшнее.
Он. Мысли вслух.
Ну, теперь все выяснилось! Как хорошо, когда везде свои люди. Даже в школе! Оказывается, вместе с этой Агнией учится моя любимая крестница. Она-то и рассказала странную, на ее взгляд, историю: у этой девчонки прямо во время урока в учебнике появился кусочек шелка. Говорят, неизвестно, что за кусочек и откуда он взялся. Ха-ха, я-то знаю! Это тот кусочек, в который был завернут амулет, а я, дурак, его не удосужился подобрать. Точнее, так радовался находке, что даже забыл о том, что этот шелк стократно усиливает действие амулета.
