Трудности, встреченные в пути, недостроенное жилье, плохое снабжение, отсутствие сельскохозяйственного инвентаря – эти и другие проблемы свидетельствовали о характерной для советской системы недостаточной подготовке условий, необходимых для осуществления принятых решений. В результате опыт участников этого начинании нередко окажется неудовлетворительным, а порой и катастрофическим, в то время как советская пропаганда будет, разумеется, воспевать самоотверженный труд сплоченных коллективов, подобных 70 семьям солдат 79-го кавалерийского полка, которые своими руками построили все необходимое для жизни и работы колхоза им. Баумана в Узбекской ССР.
Важно отметить, что на практике не всегда легко найти различия в условиях перевозки и обустройства добровольных и принудительных мигрантов. Случаи несанкционированного возвращения на родину также наблюдаются и в той и в другой ситуации. С политической точки зрения, однако, отличие было фундаментальным, и власти без устали это подчеркивали. Солдаты-переселенцы имели право на почести и привилегии, положенные первопроходцам и безупречным с социальной точки зрения гражданам, тогда как спецпереселенцы сталкивались с многочисленными формами дискриминации. На практике, однако, хлеба не было ни для одних, ни для других. Кроме того, нередко критике подвергался отбор красноармейцев.
Слишком многие из них оказывались недостаточно самоотверженными и были готовы уехать при малейших трудностях, несмотря на отсутствие документов или даже возможное обвинение в дезертирстве. «Обратничество», то есть возвращение на родину, было действительно частым явлением. На 1 января 1932 года из 13 482 красноармейцев, переехавших с семьями на Дальний Восток, 8,3 % уехали назад, несмотря на огромное расстояние. Все это, разумеется, плохо соответствовало поставленной цели создать образцовые колхозы, способные положительно повлиять на весь процесс коллективизации
[520]. Документы военных архивов позволяют понять разрыв между реальностью и желаниями, как об этом свидетельствует следующая таблица по РСФСР (табл. 4).
Чтобы помочь красноармейским колхозам стать по-настоящему «большевистскими», в 1933 году им были предоставлены многочисленные льготы
[521]. В течение 1–2 лет с момента создания колхоза семьи солдат освобождались от обязательных государственных натуральных поставок. Каждое хозяйство имело право на корову или теленка и могло держать подсобный участок, с которого в течение первых трех лет не взимались налоги. Кроме того, были приняты меры, направленные на улучшение условий перевозки и обустройства переселенцев. Отныне красноармейцам предоставлялся отпуск на 10–15 дней, чтобы перевезти семью и помочь ей обосноваться на новом месте. Это должно было предотвратить часто встречавшуюся ранее ситуацию, когда красноармеец, познакомившись с условиями жизни в колхозе, уезжал оттуда якобы за семьей и больше не возвращался. Чтобы соответствовать своему статусу передового, каждый красноармейский колхоз должен был обзавестись школой, клубом, избой-читальней, фельдшерским пунктом, дорогами, телефоном, радио, а также ветеринаром и агрономом. Во избежание повторения первоначальных ошибок на каждом уровне власти был назначен чиновник, лично отвечавший за успешное осуществление программы. С осени 1933 года число переселенцев стало расти
[522] (табл. 5).
Таблица 4. Движение за создание красноармейских колхозов, основные показатели (21 декабря 1932 года)
* В июле 1933 года колхозы Западной области покинуло 127 семей, а 160 красноармейцев числились дезертирами.
Источник: РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 465. Л. 22.
Таблица 5. Результаты создания красноармейских колхозов, 1933–1934 годы
Источник: РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Л. 1–4, 38–40.
Показатели за 1934 год превзошли ожидания. В одной РСФСР было создано 28 колхозов (в том числе 3 в Карелии и 10 на побережье Азовского и Черного морей), где поселилось 1400 семей, тогда как еще 2750 семей переехало в уже существующие колхозы
[523]. С 1932 году над каждым колхозом брала шефство воинская часть, которая отбирала среди солдат кандидатов на переселение
[524]. Этот метод отбора работал лучше, чем предыдущий. Так, в октябре 1933 года 46-я артиллерийская дивизия отобрала 25 человек для отправки в 3 передовых колхоза, расположенных в Краснополье и Коростенском районе УССР. Среди кандидатов было 10 членов партии и 9 комсомольцев, что обеспечило совершенно невиданную в пограничных районах Украины долю коммунистов – 76 %. Благодаря новым переселенцам доля красноармейцев с семьями в этих колхозах должна была достичь 50 %. Половина солдат уже имели семьи, остальные нашли себе жен в колхозе
[525]. Несмотря на все предосторожности и многочисленные льготы, полностью покончить с дезертирством не удалось, и некоторые переселенцы по-прежнему выражали недовольство разрывом между обещаниями и реальностью. Так, красноармеец Леоненко, член партии, из крестьян-бедняков, переехавший без семьи, заявлял: «Я нанес большую ошибку, что сюда приехал. Мне так разукрасили этот колхоз, что я полагал, что здесь хорошо, а оно совсем не так. Это я себя на всю жизнь связал. Если бы все сдать и уехать…»
[526]. И все же случаи бегства стали более редкими.
В 1933–1934 годах движение красноармейских колхозов переживало явный подъем. Создание образцовых с экономической и идеологической точек зрения сельскохозяйственных предприятий было тогда в моде. Газеты восторженно писали о героях соцсоревнования, многочисленные доски почета восхваляли передовиков производства. В январе 1933 года на пленуме ЦК ВКП(б) Сталин дал старт движению колхозников-ударников, одним из прообразов которого были красноармейские колхозы. Вписываясь в долгую традицию колонизации имперских окраин, они не ограничивались восточными рубежами. Проект красноармейских колхозов был частью общесоветской логики модернизации, защиты территории и обеспечения безопасности на границах.
