Впрочем, каре за незаконный переход границы предстояло стать еще более суровой в рамках репрессивных операций, запущенных в 1937 году. Отныне дело принимало форму открытой охоты на нелегалов. Это подразумевало полный пересмотр первоначальной большевистской риторики, провозглашавшей открытость страны пролетариям и революционерам всего мира.
Начало «репрессированию перебежчиков – нарушителей госграницы СССР» было положено приказом НКВД № 00693, подписанным 23 октября 1937 года в рамках секретных операций Большого террора. Сам по себе факт перехода границы становился теперь поводом для ареста, причем эта репрессивная акция выглядела дополнением к национальным операциям. Обоснованием для решения заняться иммигрантами служило недавнее прошлое, описание которого стоит привести полностью, настолько ярко оно свидетельствует о полном переосмыслении советской истории:
В результате операций, проведенных по полякам, немцам, корейцам, харбинцам и другим, следственным путем установлено, что разведки почти всех государств, наряду с методами вербовки шпионских, диверсионных и террористических кадров непосредственно на территории СССР, широко применяли метод переброски своей агентуры под видом перебежчиков. Эта агентура, с заданиями насаждения шпионской и диверсионной сети, организации повстанческих ячеек и совершения диверсионных актов легально переходила нашу границу под видом:
– лиц, ищущих в СССР политического убежища в результате преследования полицейских властей за революционную деятельность,
– лиц, ищущих в СССР лучших материальных условий жизни, вследствие безработицы и голодного существования в своей стране,
– дезертиров из частей армии и пограничной охраны, спасающихся от жестокого армейского режима, тяжелого материально-бытового положения или от наказания, грозящего за совершенные политические преступления,
– реэмигрантов и эмигрантов-кочевников сопредельных с нами стран среднего и ближнего Востока, идущих в СССР вследствие притеснений, голода, тяжелых экономических условий и т. п.
Показаниями арестованных агентов иностранных разведок, особенно поляков, устанавливается, что ныне арестованные предатели и шпионы, проникшие в органы НКВД, всю систему фильтрации и расселения перебежчиков построили таким образом, чтобы создать самые благоприятные условия для беспрепятственного внедрения и успешного оседания в нужных пунктах нашей территории агентуры иностранных разведок.
Следственная работа над перебежчиками и их фильтрация были превращены в простую формальность. Зачастую перебежчику было достаточно только заявить, что он ищет в СССР политического убежища, как его немедленно освобождали из-под стражи и направляли вглубь страны для свободного проживания.
Перебежчики расселялись на территории СССР группами. Учета их почти не велось. Агентурная работа среди них поставлена крайне скверно. Перебежчики получали все возможности перемещения из одного района в другой, беспрепятственно устраивались на работу в интересующие их предприятия и учреждения, безнаказанно устанавливали связи с закордоном.
Насколько слаба работа над перебежчиками и насколько беспечны в отношении их чекисты, показывают хотя бы такие факты.
Из числа задержанных пограничной охраной в 1937 г. 6 тысяч перебежчиков и дезертиров разоблачены, как агенты иностранных разведок, только 244 человека. Из числа около 15 тысяч перебежчиков поляков учтено только 9 тысяч.
В то же время проведенными операциями из среды перебежчиков разоблачено огромное количество шпионов и диверсантов, вскрыты созданные ими крупные шпионские, диверсионные и повстанческие организации.
В целях решительной ликвидации возможностей проникновения к нам агентуры противника под видом перебежчика, приказываю:
1. Всех перебежчиков, независимо от мотивов и обстоятельств перехода на нашу территорию немедленно арестовывать и подвергать самой тщательной и всесторонней следственной проработке.
2. Перебежчиков, разоблаченных как агентов иностранных разведок, предавать суду военной коллегии или военных трибуналов.
3. Всех остальных перебежчиков, подозреваемых как агентов иностранных разведок и оставшихся не разоблаченными, заключать в тюрьмы ГУГБ или лагеря через представление следственных дел на Особое совещание. Перебежчиков этой категории при нахождении их в тюрьмах или лагерях подвергать самой тщательной агентурной разработке с целью выявления их принадлежности к иностранным разведкам.
4. Начальнику 8-го отдела ГУГБ разработать и установить систему обязательной дактилоскопической регистрации всех задерживаемых перебежчиков и централизованный их учет.
Установить порядок рассылки начальникам пограничных отрядов и начальникам УНКВД списков перебежчиков, содержащихся в тюрьмах ГУГБ и лагерях и еще не разоблаченных.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
Генеральный комиссар государственной безопасности Ежов
[689].
Операция против беженцев вписывалась в общую серию ксенофобских мер, две категории которых уже упоминались ранее: этнические чистки на границах и высылка иностранцев, не принявших советского гражданства. Слежка за иностранцами входила тогда в обязанности 3-го отдела ГУГБ, который после его реорганизации в марте 1938 года занимался посольствами, консульствами, торгпредствами и иностранцами, проживающими в СССР. Он следил за уроженцами государств, считавшихся «фашистскими», к которым относили наравне с немцами поляков, латышей, иранцев, корейцев и ряд других национальностей. В его ведении находились также политэмигранты, репатрианты и советские граждане, имевшие контакты с заграницей в рамках своей работы в Коминтерне, государственных и партийных учреждениях. В результате этой реорганизации, осуществленной в первую очередь в западных приграничных районах, особые отделы, действовавшие в армии, на флоте, транспорте и предприятиях связи, получали полную самостоятельность. Отождествление шпионов с иностранцами являлось частью все более явной подготовки к грядущей войне
[692].
