– А о чем они разговаривали?
– О замужестве Стеф. Она часто плакала.
– А мама и Стеф когда-нибудь ссорились?
– Было дело… Они поругались, когда Стеф решила снова сойтись с Заком. Мама была против. Она всегда его недолюбливала.
– А что сказала Стеф? – спросила Бри.
– Она сказала, что мама возненавидела всех мужчин после расставания с Джастином.
Эрин сильно разозлилась на Джастина, когда его арестовали во второй раз.
– Но потом они помирились, – продолжил Люк. – Мама извинилась перед Стеф, и они остались подругами, – мальчик вздернул голову. – Но, по-моему, прежней близости между ними уже не было. Они больше не болтали подолгу и не обменивались смс-ками так часто, как раньше. Когда Стеф у нас жила, они с мамой каждую пятницу куда-нибудь ходили. Ничего такого. Просто в кино или в ресторанчик поужинать.
– Пятничные девичники?
– Ну-да, – кивнул Люк. – Только после той ссоры они прекратились.
– Мама и Стеф помирились, однако их отношения стали более прохладными.
– Точно. Как будто они все время испытывали какую-то неловкость.
И все же Стефани называла Эрин лучшей подругой… Уж не лгала ли она и в этом? Может, между ними еще что-то произошло?
– А ты случайно не знаешь причину разрыва Зака и Стеф? – спросила Люка Бри.
– Зак однажды заявился сюда. Они разговаривали на крыльце. А все окна были открыты. И я невольно слышал весь их разговор. Зак сказал, что Стеф ему изменила, – Люк передернул плечами. – Стефани все отрицала, но Зак был уверен в измене, по крайней мере, поначалу.
– А потом?
– Стеф убедила Зака в том, что он ошибался. Сказала, что любит только его, – щеки Люка залил румянец смущения.
В этот миг к ним подъехала на пони Кайла.
– Ну, что? Наездилась?
– Да! – Кайла спешилась и повела Тыковку в конюшню.
Следующие полчаса Люк обновлял познания Бри в области ухода за лошадьми и конской амуниции.
– Я должна попрактиковаться, – призналась Бри.
Люк указал жестом на конюшню:
– Вы можете покататься на мамином коне, Ковбое. Он просто создан для прогулок верхом! Ведет себя спокойно, никогда не лягается, не заносится. И ему тоже не мешает размяться.
– Ладно!
Эта идея взбодрила Бри. В числе ее немногих добрых воспоминаний из детства был чудесный старый пони. Его пришлось продать после смерти родителей. Бри до сих пор горевала о нем.
Да! Что бы ни случилось, она должна найти способ сохранить конюшню Эрин! И она это сделает, даже если ей придется кинуться в ножки Адаму ради денег!
Они вывели на выгон остальных коней. Бунтарь взбрыкнул и умчался прочь, вздымая копытами комья грязи. Ковбой остался на выгоне, предпочтя скачке травку.
– Бунтарь просто пышет энергией, – заметила Бри, наблюдая, как квотер-хорс Люка гарцевал у изгороди.
– Да, – кивнул мальчик. – Я проедусь на нем, когда он выпустит пары.
Все втроем они вернулись в дом, скинули верхнюю одежду и вымыли руки. Пока Дана готовила на кухне бутерброды, Кайла поделилась с ней впечатлениями о прогулке на пони.
– Мне надо в душ, – вспомнила вдруг Бри о том, как сильно запачкалась, работая в конюшне. Ее джинсы были облеплены лепешками грязи, и даже волосы впитали конский запах.
Поднявшись наверх, Бри вошла в ванную, закрыла дверь и начала раздеваться, бросая вещи прямо на пол. Класть их в корзину для грязной одежды было нельзя – она грозила провонять. Такие вещи следовало сразу стирать.
Бри стянула носки и сорвала с лодыжки пластырь. Царапины, оставленные колючей проволокой, уже покрылись сухой корочкой. Бри вгляделась в татуировку и скрываемый ею выпуклый шрам. Затем повернулась и осмотрела в зеркало татуировку на тыльной стороне плеча. Шрам на лодыжке образовывали две тонкие линии – следы впившихся в ее кожу собачьих клыков. А вот тыльную часть плеча Бри покрывала целая паутина из кривых линий – в этом месте зубы агрессивного пса вонзились в ее плоть гораздо глубже.
Рисунок на плече повторял дизайн татуировки на лодыжке – рубцы, в которые со временем превратились рваные раны, оплетали ветви темно-зеленые виноградной лозы с крошечными голубыми цветочками. Эти ветви начинались у ключицы и причудливо перевивались на плече. На спине утонченные побеги тянулись вверх от поясницы до лопатки. В центре, над самой выдающейся частью рубца, художник наколол стрекозу величиною с кулак. Оттенки ярко-синего и бледно-зеленого завораживали своей радужной переливчатостью.
Над этой татуировкой художник корпел целых полгода. Бри прекрасно запомнила тот день, когда работа была закончена и немые, но зримые свидетельства трагедии, пережитой ею в детстве, полностью скрыла изысканная композиция – под стать фреске, нанесенной поверх граффити. Уродливое напоминание о прошлом превратилось стараниями мастера и терпением Бри в прекрасный образец нательной живописи. И Бри почувствовала, что наконец-то отпустила прошлое.
Но сейчас гибель Эрин воскресила все его уродливые эпизоды – сложные, нестабильные и бурные взаимоотношения родителей, финальное и непоправимое предательство отца…
Увы, последнее слово в их браке осталось за ним…
Но брак Эрин был другим. Джастин никогда не проявлял к ней жестокости.
Кто же убил Эрин?
Неужели Бри так ошиблась в отношении Стефани? Неужели Стеф обманула ее, прикинувшись лучшей подругой сестры? Их отец был хамелеоном, способным изменять свою личину сообразно ситуации и социальному окружению. Может быть, и Стефани обладала таким же «талантом»? И на самом деле она – ловкий манипулятор?
Бри потерла пальцами виски. От предположений, пришедших ей на ум, голова пошла кругом. Нет, Стеф не могла лгать Эрин, мужу и ей! Бри не желала в это поверить.
Тот незнакомец, который проник в дом сестры, и которого попыталась догнать Бри, был мужчиной. Может, вовсе не он убил Эрин?
Факт оставался налицо: Стефани сказала Бри, что видела Эрин в последний раз во вторник, в четыре вечера, когда та уходила с работы. И, тем не менее, она за чем-то позвонила ей в шесть. Забыла ли Стеф об этом звонке или намеренно солгала?
Бри включила душ и встала под струю воды. Живительная влага побежала приятными струйками по ее телу, смывая грязь.
Одно время Эрин и Стеф были закадычными подругами. Они всецело доверяли друг другу и делились сокровенными секретами. Возможно, Эрин было что-то известно о Стефани. Какая-то страшная тайна, которую та берегла как зеницу ока. Если Стефани изменила своему мужу, об этом мог знать лишь один человек – Эрин. И, возможно, от ее молчания зависела судьба брака Стефани.
Ополоснувшись, Бри выключила воду и вытерлась, затем обернула себя полотенцем, подоткнув его край на груди, вышла из ванной и потянулась за телефоном.
