Перепрыгивая через две ступеньки, он буквально взлетел по ней вверх. Переведя дух, осторожно приоткрыл дверь и проскользнул на этаж. Его цепкие глаза быстро выхватили Зака. Тот стоял в пятнадцати метрах, спиной к Мэтту, и целился в женщину в черном рабочем халате по колено и светлыми волосами, собранными в хвост. Рядом с ней еще одна работница салона пыталась остановить кровь, текшую из раны на ноге.
Мэтт замедлил шаг. Он все бы отдал сейчас за свой длинноствол!
Пол второго этажа покрывал ковролин, отлично приглушавший шаги. Но Мэтт все равно старался ступать как можно тише и ровнее, чтобы не привлечь внимание Зака.
Они с Бри загнали Уоллеса в ловушку. Но женщина в черном грозила спутать им весь план.
Мэтт нацелил «Глок» на Зака. Увы, дистанция все еще оставалась слишком большой. Выстрелив в Зака, Мэтт рисковал зацепить женщину. В его груди заклокотало раздражение. Вряд ли у него появится более выгодная позиция. Но ведь он мог задеть и Бри! Проклятие! Нужно как-то убрать с пути женщину, тогда Бри достанет Зака. Но как?
Может, ему чем-то отвлечь Уоллеса?
Нет! Эта идея никуда не годилась. Зак был крайне возбужден, и любой неожиданный шум мог побудить его нажать на курок. Да, другого выбора у Мэтта не оставалось: надо было подступить к Заку как можно ближе и отвлечь его внимание на себя!
Мэтт сделал еще несколько шагов вперед. В отсутствие прикрытия его кожа засвербела от уязвимости. Стоит Заку обернуться, он его сразу увидит! И может в него выстрелить, а он, Мэтт, не посмеет открыть ответный огонь из боязни попасть в невиновную женщину.
Между тем Зак двинулся к ней нетвердой походкой. Подойдя к женщине вплотную, он схватил ее за хвост и ткнул дулом в мягкую плоть под подбородком. Он что – решал про себя, убивать ее или нет? Или просто растягивал момент, чтобы насладиться ее страданием? А, может, он уже окончательно тронулся рассудком и больше ни о чем не думал вообще? Какая разница! Мэтт не мог допустить, чтобы женщина погибла.
– Брось оружие! – выкрикнул он.
Зак резко обернулся, выпустил женщину и выстрелил в Мэтта. Тот упал на пол и перекатился через плечо в проем открытой двери. Пуля вонзилась в дверной косяк, расщепив дерево.
Вскочив на ноги, Мэтт осторожно выглянул из-за косяка. Зак уже повернулся к женщине спиной.
– Я убью тебя! – выкрикнул он, устремившись к Мэтту.
Лицо Зака побагровело, вены на шее вздулись. Казалось, еще немного – и его хватит удар.
Мэтт выстрелил в стену напротив Зака. Тот моргнул, но шагов не замедлил. Он шел к Мэтту так, словно мнил себя неуязвимым и несокрушимым, как робот.
Или так, словно ему было все равно – останется он в живых или умрет.
Но в таком случае был только один способ его остановить.
Позади Зака Мэтт увидел, как на лестничную площадку, с пистолетом в руке, поднялась Бри. Но на ее пути все еще находилась женщина в халате.
Проскользнув мимо раненой сотрудницы, Бри крикнула ей:
– Пригнитесь!
Опустись женщина на колени, Бри покончила бы с Заком. И, наверное, раньше, чем тот выстрелил в Мэтта сквозь стену.
Женщина повернула голову. Мэтт затаил дыхание.
– Зак! – раздался крик.
Кто это?
Между женщиной в халате и Заком встала еще одна сотрудница салона. Стефани! Вероятно, она пробралась сюда по центральному коридору. И скорее всего из самых добрых побуждений: спасти свою коллегу. Но, черт подери, она только все испортила!
– Пожалуйста, не убивай больше никого! – дрожащим голосом взмолилась к мужу Стеф. – Я сделаю все, что ты захочешь.
Подняв руки ладонями к Заку, она надеялась обуздать обезумевшего мужа. Но, похоже, подписала себе смертный приговор.
Глава тридцать четвертая
Стеф!
Сердце Бри сжалось. Вместо того чтобы убежать или спрятаться вместе с остальными, Стефани бросилась искать мужа.
Честь и хвала ей за мужество и преданность. Но черт! Черт! Черт!
Еще три секунды и Бри бы уложила Зака. А теперь они оказались в прежнем положении, с той только разницей, что вместо женщины в черном халате между Заком и Бри стояла Стеф.
– Пожалуйста, не убивай меня, – обратилась она снова к мужу. – Я ведь ношу нашего ребенка. Твоего ребенка!
– Сомневаюсь, что это мой ребенок, – прислонился спиной к стене Зак; продолжая держать под прицелом Мэтта, он вытащил из-за пояса второй пистолет и навел его на жену.
– Я никогда тебе не изменяла, – сказала Стеф. – Никогда!
– Ты лжешь! – покачал головою Зак.
– Нет! Это твой ребенок! – воскликнула Стеф голосом, полным и ужаса, и боли. – Почему ты мне не веришь?
– Потому что ты обманывала меня, – на удивление ровным тоном произнес Зак.
– Нет, – возразила Стефани. – Никогда.
Воцарившееся после ее слов молчание растянулось на несколько секунд.
– Я не верю тебе, – прервал его Зак; и его голос – как и рука – дрогнул. – Перед тем как уйти на работу, ты зачем-то собрала свои вещички. Ты решила меня бросить. Верная, порядочная жена так бы не поступила.
– Да! Я ухожу от тебя! Потому что ты меня вконец запугал и измучил; я хочу защитить нашего малыша, – от слов Стефани повеяло отчаяньем и безысходностью. – Я ничего не могу изменить, я не могу тебя заставить мне поверить. Но я всегда была тебе верна. Я любила тебя с первой нашей встречи. Между нами была особая связь. Но ты позволил своей беспочвенной ревности встать между нами.
– Ты изменяла мне, – проговорил ее муж тоном, лишенным – как и его лицо – всяких эмоций.
– Нет, Зак, никогда! – повторила Стеф.
Но в потемневших глазах Уоллеса продолжало светиться неверие и непрощение.
– С тех пор, как ты потерял работу, ты сильно изменился. Стал неуверенным в себе. Начал выискивать во мне недостатки и пытаться найти им подтверждение. Я, как могла, старалась сделать тебя счастливым. А сейчас я не знаю, что еще предпринять. Скажи это мне ты. Чего ты от меня хочешь?
– Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты принадлежишь мне и только мне!
Зак даже глазом не моргнул. Он не внял ничему, что сказала ему Стеф. Только начал переступать с ноги на ногу, отбивая ботинками чечетку. Нервное возбуждение искало выхода, адреналин рвался наружу.
Бри такое наблюдала прежде не раз. Зак внушил себе, будто с ним обошлись дурно, несправедливо. И никакие слова, никакие доводы не могли поколебать его внутреннее убеждение. Ему больше некуда было направить свой гнев, и всю свою энергию он вложил в слепое лжеверование, отказаться от которого теперь он не хотел или уже не мог.
Поздно!
Зак нажал на курок. Но выстрела не последовало. Пистолет лишь глухо щелкнул – его обойма была пуста.
