– А вот пусть он завтра и покажет нам, на что способен, – сказал третий голос, настоящий бас. – Сколь начитан и как считать умеет.
– Всенепременно. Вот отвеселимся сегодня – и завтра все покажем. Надеюсь, вы не будете против, любезнейший?
Юрий Николаевич согласно кивнул, а про себя подумал:
«Дожить бы еще до завтра».
Коляска отъехала, а Юрий Николаевич бросился искать камердинера.
Тот чистил костюм Евстафия Митрофановича.
Увидев Юрия Николаевича, спросил:
– Случилось что-нибудь?
Учитель в двух словах рассказал о прошедшей бурной ночи и о своих предположениях.
– Я давно наблюдаю за этим Игнатьевым, – сказал Петр Кириллович. Весьма и весьма скользкая личность. Но никак не думал, что он решится на подлость. Интересно, что он задумал? И, главное, с кем? Кто ему взялся помогать?
– Разумеется, кто-то из наших.
– Понятно, что из наших. Надо бы вычислить, кто это. Знаешь, ты работай, а я подумаю. Я все-таки лучше тебя наш народ знаю.
Юрий Николаевич немного успокоился – все не один будет решать эту проблему, спустился в зал, достал листок, в котором поминутно был расписан весь сегодняшний день, и снова вспомнил об услышанном ночью разговоре.
Какой-то поляк…
Какие-то цифры… Бумаги…
Если речь шла о бумагах, то значит, сообщник Игнатьева должен проникнуть в кабинет Ильина и выкрасть какой-то документ. Но ведь ключ-то только у него, Юрия Николаевича. Может, злоумышленник открывает замки отмычкой?
Хорошо бы застать этого ловкача на месте преступления. Конечно, неплохо было бы установить непрерывное наблюдение за кабинетом, но как? Может, в таком случае, стоит ему, Юрию Николаевичу, подниматься на третий этаж хотя бы раз в полчаса. Нет, раз в пятнадцать минут. А еще лучше – раз в десять минут. Придется все делать самому – кому поручишь, когда каждый под подозрением? Хорошо, что Петр Кириллович не остался в стороне, но у него тоже сегодня куча дел, да и вообще, ответственность за репутацию Ильина все же лежит на нем, Юрии Николаевиче. В конце концов он был свидетелем разговора, ему и отвечать.
Глава 10
– Кать, что это? – Вениамин невольно замедлил шаг. Остановилась и Екатерина Александровна. На мгновение у обоих мелькнула мысль, что они столкнулись с необычным атмосферным явлением: навстречу им, в свете солнечных лучей, двигались три ярких, вытянутых вверх, пятна: красное, зеленое и синее. Но очень скоро стало понятно, что это кто-то из березовцев прогуливается с утра по поселку в нарядных длинных платьях. Да причем втроём! Кто это может быть?
– Ни фига себе! – воскликнул Вениамин. – А говорят, денег у деревенского населения нет.
Приблизившись, Екатерина Александровна узнала в «необычном атмосферном явлении» своих учениц – Зюзеву, Грязеву и Князеву.
У всех трех из-за растекшейся туши под нижними веками виднелись черные подтеки, тени размазались и теперь темными пятнами лежали на висках и на лбу, губная помада расплылась, делая губы несимметричными и безобразно кривыми. Ну и видок!
Екатерине Александровне неловко было сказать при постороннем, что лучше быть вообще без макияжа, чем с его остатками, поэтому она решила ограничиться словами приветствия.
– Здравствуйте, девочки.
– Здрасте… – в голос ответили Зюзева, Князева и Грязева. В глазах у каждой мелькнул радостный огонек: пришло их время! Наконец-то появился тот, кто сможет в полной мере оценить их неземную красоту, причем, вовсе не березовец, а приезжий! Пусть даже один – пока один!
Но, как говорила Рита, одной красоты мало. Необходимо уметь подать себя. И прежде всего нужно улыбаться. Улыбаться, улыбаться и улыбаться. И тут же на лицах у всех трех появилось нечто, напоминающее звериный оскал.
Вениамин невольно попятился.
– Какие вы нарядные! И я даже догадываюсь, откуда это на вас. Вы что, подружились с Ритой? – продолжала Екатерина Александровна.
– Да, и она нам все это подарила, – ответила Зюзева, не сводя глаз с Вениамина и резко отводя правое плечо в сторону – тоже школа Риты. Странное движение повторили Князева и Грязева.
– А она дома?
– Нет, они с Бронниковым рванули в Ильинск. Там у еенной тети день рождения, – с томным видом пропищала Князева и закатила глаза. Глядя на нее, глаза закатили Зюзева и Грязева.
Вениамин чувствовал себя несколько растерянно – ему еще никогда не приходилось общаться с такими странными девушками.
– Так это те, которые были в доме Хохрякова в 1916 году? – спросил он.
– Ну да, – сказала Грязева и еще раз повела плечом.
– И что они вам рассказывали?
– Да много чего, всего не упомнишь. Вам лучше у ней самому спросить.
– Это мысль, – согласился он. – Послушай, Кать, а может, мне в самом деле смотаться в Ильинск?
– А что, дворец посмотришь – когда ты еще сюда попадешь? Хотя мне трудно понять, при чем тут Ильинск и Юрка.
– А вдруг повезет, и хоть что-нибудь удастся о нем узнать. Вдруг именно там программа перенастроится, и я увижу нашего друга. Просто я подумал, что если смартфон постоянно показывает этот дворец, то, может, находясь там, я смогу что-то определить, кто его знает! Ну согласись, что нужно использовать всякую возможность.
– Вообще-то ты прав…
– Когда отсюда идет автобус в Ильинск?
– Через десять минут, – в один голос ответили девчонки, в очередной раз изобразив на лицах оскал.
– Вот и славненько, – сказал Вениамин. – С ребятами поговорю, дворец посмотрю – мало ли, Кать, вдруг что-то, да получится. Хотя надежды, прямо скажем, почти никакой.
– Зато отдохнешь. Вид у тебя усталый.
– Еще бы! Сколько уже времени с Пашкой чуть ли не сутками сидим у монитора. Не бросать же друга в беде!
Через пять минут Вениамин уже трясся по неровной дороге в старом автобусе, а еще через четыре часа вышел на центральной площади Ильинска. Прямо перед ним возвышалось белоснежное здание дворца, ныне – краеведческого музея.
– А ну-ка, что там у нас… – подумал Венимин и полез в карман за смартфоном, чтобы в очередной раз войти в программу.
Карман был пуст.
Глава 11
За два часа до этого из точно такого же старого автобуса вышли Рита и Никита. И замерли, увидев перед собой трехэтажного красавца.
Какое-то время стояли, боясь пошевелиться – вдруг, одно неловкое движение – и прекрасное видение исчезнет!
Видение не исчезало, напротив, на крыльцо видения выбежала высокая молодая женщина и помахала рукой.
– Наверное, это и есть тетя Лера, – сказала Рита.
