– Не-ет. В данный момент нет. Я позвоню, когда ты мне понадобишься.
Роуз уныло поплелась на кухню, надеясь, что Билл не съел всю кашу. Но никто даже не думал есть. Вся кухня уставилась на странный гладкий шар, который парил над столом. В нем красовалось изображение мистера Фаунтина, повторявшее одно и то же скрипучим голосом:
– Будьте добры маринованную селедку на завтрак. И чтобы тост не подгорел. Будьте добры маринованную селедку на завтрак. И чтобы тост не подгорел.
Миссис Джонс сердито смотрела на шар, уперев руки в бока.
– Когда это я посылала наверх подгоревшие тосты? Что на него нашло? Нет у меня маринованной селедки. Ох, кто-нибудь, уберите эту штуку! – наконец пронзительно выкрикнула она.
– Как? – спросил Билл. Он посмотрел на Роуз, но та избегала его взгляда. Сьюзен осторожно тыкала в шар вилкой, но он только уплывал от нее, продолжая требовать маринованную селедку.
Тут в кухню прошествовал Густавус, шевеля усами и явно надеясь отведать сливочек. Кот оглядел шар, склонив голову набок, а затем легко запрыгнул на стол. Он аккуратно дотронулся до шара, словно тот был бабочкой, а затем принялся перебрасывать его между лапами. Потом схватил его зубами. Шар слабо пискнул: «селедку!» – и сдулся, превратившись в тоненькую ниточку, похожую на клочок рыбьей кожи, прежде чем исчезнуть у кота в глотке. Густавус облизнулся и подмигнул Роуз.
Мисс Бриджес тяжело опустилась на стул и протянула руку, чтобы почесать его за ушком.
– Хороший кот, – пробормотала она. Гус даже замурлыкал. Очевидно, сливок ему очень хотелось. Роуз налила ему полное блюдце, и он уселся к ней на колени.
– Роуз, душенька, тебе придется сходить за селедкой, – сказала миссис Джонс после нескольких больших глотков чая. – Ох, батюшки мои, мне от этой штуки аж поплохело.
Роуз огляделась. Лицо Сары было цвета мела, и у Билла был мрачный вид. Сьюзен, всегда такая суровая, прижимала руку ко рту, будто ее тошнило. Роуз ничего не понимала. Не так уж было и страшно! Всего-то говорящая картинка. «Как мои картинки», – подумала она. Она не могла взять в толк, как все они живут в доме мистера Фаунтина и все равно боятся его волшебства. Только мисс Бриджес казалась спокойной, но и она, по всей видимости, была раздражена:
– Сара, отрежь Роуз хлеба с маслом. Поспеши, Роуз, мы тебе оставим завтрак. Ну почему он только не мог сказать об этом вчера? Слава богу, завтракает он поздно.
Роуз вернулась из рыбной лавки вся раскрасневшаяся. Мальчишка-продавец нагрубил ей, спросив, не желает ли она бесплатного омара вдобавок к селедке, чтобы не пришлось приходить потом жаловаться. Как ни странно, после этого все омары очень оживились, у некоторых развязались клешни. Роуз наблюдала через окно, как они решительно карабкались вниз по прилавку и залезали под юбки зловредной старушки, покупавшей копченую рыбу. Эта старушка, когда вошла в магазин, принялась сетовать, что ей приходится ждать, и на чем свет стоит ругать Роуз, которая якобы кокетничает с продавцами, экая нахалка. Увидев, как омары исчезают у старушки под юбкой, Роуз так развеселилась, что почти забыла о голоде и бежала всю дорогу домой, торопясь рассказать Биллу.
На полном ходу пересекая площадь, она вдруг поняла, что все омары не могли развязаться одновременно. Это она их развязала, сама того не осознавая. Волшебство постоянно выплескивалось из нее, и она понятия не имела, как это остановить. Может, ей действительно нужно научиться этому, чтобы ненароком не сотворить что-нибудь ужасное. Она не злая, но все же иногда сердится. Что она может случайно наделать?
К тому времени, как она позавтракала, было уже поздно, и мисс Бриджес сердито сказала, что сегодня не придется убирать в мастерской. Мистер Фаунтин передал на кухню сообщение – на сей раз нормальным образом, через Сьюзен, – о том, что ожидает гостя к обеду. Заранее он об этом не предупреждал, соответственно, все были в панике.
– Дама, – бормотала миссис Джонс. – Зефир. Быть может, бисквит со взбитыми сливками. Бланманже. Ох, я бы сделала такое бланманже, если бы время было.
Роуз было доподлинно известно, что зефир – это ткань, из которой шьют рубашки, поэтому она забеспокоилась, не повредилось ли что-то в голове у миссис Джонс от явления утреннего шара. Но обед, который в конце концов отправили наверх, оказался шедевром.
– Надеюсь только, что эта дама оценит мои труды, вот и все, – раздраженно сказала миссис Джонс, опускаясь на стул и обмахиваясь ладонью.
– Кто она? – спросила Роуз, глядя, как Сьюзен торжественно выплывает из кухни с серебряной супницей в руках. Она знала, что мисс Бриджес дежурит наверху, а значит, никто не сделает ей выговор за любопытство.
Миссис Джонс пожала плечами:
– Еще одна волшебница. Мисс Бриджес сказала, что он пригласил ее поговорить о работе. – Она встревоженно взглянула на желе, покоившееся на боковом столике. – Оно не успело как следует загустеть. Если они не съедят суп и рыбу быстро, оно совсем расплывется.
Роуз с восхищением посмотрела на желе. Бледно-розовое, оно покачивалось на серебряном блюде, наполненное внутри заварным кремом и украшенное сливками и засахаренными фиалками – теми самыми, которые недавно покупали они с Биллом.
– Все равно не понимаю, как вы затолкали крем внутрь желе. – Она хихикнула. – Волшебство какое-то!
Миссис Джонс окинула ее строгим взглядом.
– Ничего подобного, юная леди! Я же говорила тебе, когда ты пришла: никакого волшебства на моей кухне. Хитрая формочка, вот и все. Волшебство, тоже мне…
– Простите, миссис Джонс, – робко прошептала Роуз. – Я пошутила, я только хотела сказать, что оно выглядит потрясающе.
Она пошла в судомойню помогать Саре и Биллу мыть кучу посуды, в которой готовили обед, и еле сдержала слезы. Миссис Джонс всегда была так добра к ней. Пусть тот амулет и бесполезен, но она дала его Роуз из лучших побуждений. Что будет, если миссис Джонс узнает тайну Роуз? Кухарка так не любит магию, будто считает ее отвратительной. «Все будут меня ненавидеть, – подумала Роуз, и с кончика ее носа скатилась слеза и упала на сковородку, которую она вытирала. Роуз сердито провела по капле полотенцем. – Билл уже со мной не разговаривает. Надо от этого избавляться».
Неожиданно по дому разнесся громкий крик. Роуз закрыла уши ладонями. Как будто из мастерской звонили – в звуке слышалось волшебство. Окна завибрировали от чистой ярости, и стекло в буфетах задрожало.
– Что еще за напасть? – выдохнула Сара.
– Мисс Изабелла, – предсказал Билл. – Кто ж еще. Интересно, кто посмел сказать ей «нет»?
Наверху что-то разбилось, все вздрогнули, звонок из парадного зала бешено зазвонил.
Сара и Билл выжидающе посмотрели на Роуз. Несомненно, ей, как самой младшей служанке, нужно было отвечать на звонок. Не снимая рабочего передника, Роуз взлетела вверх по лестнице и обнаружила мисс Бриджес, стоящую над ворохом кружева, который молотил ногами по черно-белому полу. Повсюду валялись осколки большого фарфорового цветочного горшка, а обитавший до недавнего времени в нем папоротник был расплющен о дверь столовой.
