Посвящается моему другу Джону. Он первый заметил, что у меня есть литературный дар.
ПРОЛОГ
Остров Малл, Шотландия, 1799 год
В углу окутанного дымом бара сидел молодой человек и в одиночестве потягивал виски. Не то чтобы он не мог найти себе компанию, но, казалось, высокая стена незримой преградой встала между ним и островитянами.
Минуло уже более пятидесяти лет с тех пор, как шотландские войска под предводительством принца по прозвищу Красавчик Чарли были разбиты на болотах в Каллоден-Муре. Но шотландцы отличаются хорошей памятью, по этой самой причине каждый шотландец считает своим долгом обвести вокруг пальца какого-нибудь богатого англичанина.
Одиночество отнюдь не тяготило достопочтенного Джерваза Брэнделина. Проведя месяц в горах Шотландии, он привык к одиночеству и… к виски.
Брэнделин сделал большой глоток неразбавленного огненного напитка и с наслаждением ощутил разлившееся по всему телу тепло.
В баре стоял тяжкий дух, исходящий от фермеров и рыбаков, глаза разъедало дымом горящего торфа. Оглядевшись, Джерваз перехватил взгляд девушки, прислуживающей в баре, и махнул ей рукой, чтобы она принесла еще одну порцию виски. Брэнделин выпил уже достаточно, но после целого дня верховой езды, да еще под проливным дождем, хотелось тепла и уюта.
Владельцами гостиницы, на которую неожиданно для себя наткнулся Джерваз, были англичане, сумевшие придать своему заведению несвойственный суровой Шотландии веселый дух.
Девушка склонилась над ним. Конечно, она могла поставить на стол целую бутылку виски, но тогда джентльмену будет уже не до ее прелестей. Каждый раз, заполняя бокал гостя виски, девушка наклонялась все ниже, открывая его взору пышную грудь. Возвращаясь к стойке, она вызывающе вертела бедрами.
— Ваше сиятельство желает чего-нибудь еще? — многозначительным тоном спросила она.
В ответ Джерваз лишь слегка улыбнулся. Они флиртовали, если в данном случае уместно это выражение, уже более двух часов. Дело явно принимало приятный оборот.
Девушке уже стало известно, что Джерваз — английский аристократ, к тому же состоятельный. Надо сказать, что молодой джентльмен еще не получил титула лорда, но его слуга Боннер никогда не упускал возможности упомянуть в разговоре, что его господин унаследует состояние виконта Сент-Обена.
Подобное замечание, брошенное как бы невзначай, обычно действовало магически: к господину и слуге начинали относиться с должным уважением и старались обслужить их как можно лучше. Разумеется, им приходилось слегка переплачивать за еду и постель, но это того стоило — их принимали превосходно, как в лучших лондонских гостиницах.
— Что же еще ты можешь предложить? — лениво спросил Джерваз, проводя рукой по почти высохшим волосам.
«Интересно, — мелькнуло у него в голове, — на этих чертовых Гебридских островах бывает хоть что-нибудь сухое?»
Выдержав паузу, девушка налила в его бокал темно-янтарной жидкости и при этом как бы невзначай прижалась грудью к его плечу.
Джерваза резанул мускусный запах давно не мытого тела. Что и говорить, он предпочел бы общество более изысканной особы, но, не видя женщин несколько месяцев, Брэнделина готов был провести ночь и с этой пышной леди, тем более что она столь явно предлагает себя. Джерваз одобрительно похлопал ее по крутому бедру.
Уверенная в своих чарах, она кокетливо улыбнулась:
— А у нас, между прочим… есть кое-что интересненькое… Вам может понравиться…
Он поднял глаза на вырез ее платья. Полуобнаженная грудь дразняще манила.
— Кое-что? — переспросил Джерваз.
— М-да-а… Кое-что… — с расстановкой повторила соблазнительница. Невооруженным глазом было видно, что она имела большой опыт в любовных утехах. Скорее всего его ждала бурная ночь.
— Ты знаешь, в какой я комнате? — тихо спросил молодой человек.
— Угу, — ответила она.
— Когда ты освободишься?
— Через час, милорд. Так вы полагаете, мне стоит прийти к вам? — многозначительно спросила девушка, намекая на то, что хоть Джерваз и нравился ей, она — девушка бедная и поэтому вынуждена быть практичной.
Не ожидая от нее ничего иного, Джерваз вынул из кармана золотой и бросил ей. Та так ловко поймала монету, что окружающие ничего не заметили.
— Этого хватит, чтобы доказать мое… уважение? — с лукавым блеском в глазах спросил Джерваз.
Девушка улыбнулась, обнажив крупные, неровные зубы:
— М-м-м… вполне… Для начала.
Бесцеремонность служанки поразила Джерваза: он дал ей больше, чем пришлось заплатить за виски и за постой. Хозяин заведения содрал с него колоссальные деньги. Впрочем, Брэнделин был в хорошем настроении, поэтому, приподняв бокал, он слегка улыбнулся:
— Ну что ж, значит, до встречи.
Повернувшись, девушка направилась к стойке, заманчиво покачивая бедрами. Джервазу нравились ее плавные движения, и он подумал о том, сумеет ли она повторить их в постели. Опрокинув остаток виски, Джерваз решил, что это последний бокал, иначе к ночи он будет не в форме.
За стойкой бара девушка, удовлетворенно улыбаясь, разливала по кружкам эль.
Бетси Мак-Лин, кухарка, по выражению лица своей кузины, сразу все поняла.
— Ну что, Мэгги, договорилась с английским лордом?
— Ага, — ухмыльнулась Мэгги Мак-Лин. — Пойду к нему попозже. Хорош черт, правда? И щедрый.
Бетси повернулась в сторону англичанина. Что и говорить — красив! Высокий, широкоплечий, мускулистый; на вид ему было двадцать с небольшим; одежда дорогая, но не броская — редкость в здешних краях. Правильные черты придавали лицу непроницаемое холодное выражение. Он резко отличался от подвыпивших посетителей.
— Не знаю даже, Мэгги, я видела его вблизи — глаза у него какие-то холодные… И серые. Но если тебе нравится… А мне вот его слуга по душе.
— Да что ты, Бетси? И каковы же твои успехи? — игриво поинтересовалась Мэгги, не сводя глаз с Джерваза.
— М-м-м… Мы увидимся с ним… позже. Он, конечно, не сможет много заплатить, но зато, когда он смотрит на меня, я чувствую, как тепло разливается по всему моему телу.
— Нет, это его сиятельство — настоящий красавец, — фыркнула Мэгги. — И уж я его ублажу.
— О себе лучше подумай, — пожала плечами Бетси, направляясь в кухню.
Допив виски, Джерваз решил проветриться на свежем воздухе. Когда он поднялся из-за стола, голова у него слегка закружилась. Выпей он еще пару бокалов, ноги перестали бы повиноваться ему.
Дождь кончился, но даже сейчас, в середине мая, было холодно и промозгло. Преодолев, покачиваясь, сотню ярдов, Джерваз вышел на берег. Мягкий плеск волн заглушал голоса, доносившиеся из открытых дверей. Прислонившись к большому валуну, Брэнделин принялся бросать в воду камешки. Меланхолия, навеянная тихим плеском воды, была приятной. Джерваз предался размышлениям и воспоминаниям.
