В этот же день ЕИВ утвердил закон «Об уравнении в правах с финляндскими гражданами других русских подданных», предоставляющий всем гражданам Российской империи на территории Финляндии равные с местными гражданами права, а также возможность подачи бумаг и прошений во все официальные учреждения и всем должностным лицам на русском языке. Закон допускает исключения в отношении евреев.
Похоже, что пока есть время, премьеру нужно прочитать лекцию о вреде антисемитизма. Использовать для этого Книгу судеб. Рассказать, что не в таком далеком будущем к власти в Германии пришел диктатор-антисемит по фамилии Гитлер. Он разогнал евреев, обескровив финансы, научные кадры, культуру. Все евреи собрались в Америке и создали атомную бомбу, о которой мечтал Гитлер, но которую ему не смогли создать. Правда, к моменту создания бомбы Гитлер пустил себе пулю в лоб, зато японский микадо огреб от этой бомбы по полной.
Российский антисемитизм привел в революцию выдающихся людей, которые поставили на колени весь правящий класс, оставив от него рожки да ножки, да еще эмиграцию во всех странах.
Если постоянно вырывать на своей голове волосы, то останешься лысым, а лысина от постоянного травмирования может получить какое-нибудь нехорошее заболевание. Если же за волосами ухаживать, чаще мыть, расчесывать, подстригаться, то человек всегда будет выглядеть красивым, здоровым и добрым.
Ехали мы в отдельном премьерском вагоне, где был его кабинет, спальня, туалет, ванная комната и конференц-зал для совещания, он же обеденный зал.
Я размещался в купе вместе с адъютантом премьера ротмистром Сенцовым. Небольшое уточнение – ротмистром Отдельного корпуса жандармов Сенцовым. Не мог же просто ротмистр гусарского или уланского полка быть адъютантом министра внутренних дел. Я – простое исключение, пехотный подполковник, на которого оглядываются многие сотрудники МВД.
Как-то вечером Сенцов спросил меня:
– Господин подполковник, а правда, что вы за пять лет прошли путь от рядового до подполковника?
– Правда, Сенцов, правда, – сказал я.
– Но как же так возможно? – спросил Сенцов, который по годам был постарше меня. – Существуют сроки присвоения очередных чинов, старшинство в звании, наличие вакансий, то есть все то, что замедляет продвижение наверх для офицеров недворянского происхождения, да и дворянам тоже нелегко приходится.
– Понимаете, Сенцов, – ответил я, – я себя помню с двадцати пяти лет. Что было до этого, я не знаю, но по всем навыкам и умениям представляется, что я окончил либо военное училище, либо университет, но я служил в армии и был офицером. Поэтому я в первый же вечер в качестве вольноопределяющегося навел порядок в казарме, зараженной неуставными отношениями, и взял на себя командование ротой, которая стала беспрекословно подчиняться мне. Командование пошло на эксперимент и оставило меня командиром роты, присвоив чин зауряд-прапорщика. До службы мне пришлось сдать экзамены за полный курс гимназии и университета. Поэтому я стал заурядом. Потом в течение года я сдал экзамены за курс военного училища и получил чин поручика, так я обогнал своих сверстников. Потом меня перевели в Военно-ученый комитет Главного штаба, а оттуда в аппарат премьер-министра. Вот и все.
– У нас все говорят, что вы дьявол, который шагает по головам своих соперников, – засмеялся Сенцов.
– Потом офицерам расскажете, что спали со мной в одном купе и не видели у меня ни копыт, ни рогов, – сказал я, – а вот насчет чьих-то голов, это уже напраслина. Никто не может посетовать, что я кого-то подставил, сподличал или написал донос. Если кто-то так скажет, то Дуэльный кодекс в Российской армии никто не отменял, а за стрельбу из нагана у меня есть приз. Зато мы с вами находимся у истоков рождения новой России, которая помчится по рельсам технического прогресса, и все развитые страны Запада будут нас догонять. Кто-то из классиков говорил, что раньше во Франции за российский рубль давали пять франков, а сейчас бьют в морду. Так вот, скоро российский рубль будет цениться выше всяких марок, гульденов, долларов, песо и к нам будут приезжать учиться, а не мы к ним. Давай-ка, друг Сенцов, вздремнем, а то шеф просыпается ни свет ни заря, и нам надо рядышком быть, мало ли чего.
Поезда в то время ходили не так быстро, как сейчас. На паровозной тяге сильно не разгонишься, зато у пассажиров всегда находилось время, чтобы обсудить все вопросы, на которые у них не было времени в повседневной столичной жизни, особенно в условиях министерства внутренних дел, бывшего как бы государством в государстве.
– Расскажите мне, как вы видите военную реформу, – предложил мне Столыпин, держа в руках мои семь пунктов.
– Российская армия в кратчайшие сроки должна стать современной и боеспособной армией. Первое – перевооружение современным оружием, причем российского производства, а не импортным, типа японских винтовок «Арисака», пылящихся на складах. Будущее за ручным автоматическим оружием. Увеличить производство патронов и снарядов. Второе. Офицерский состав учить военному деле настоящим образом. Нужны боевые офицеры, а не паркетные шаркуны. В армии повсеместно отменить «прусский шаг». Мы – русские и шагать должны как русские. Отменить разноцветные мундиры и эполеты всякого рода, а также уменьшить количество золота, вензелей и всяких шифровок на погонах всех военнослужащих, как ненужное расходование средств, выделяемых на оборону. Стрелковую подготовку сделать основной дисциплиной, по которой оценивается боеготовность части. Офицерский корпус нужно пополнять грамотными специалистами и выпускниками университетов. Третье. Организовать централизованное снабжение армии продовольствием и не обременять полки ведением своего войскового хозяйства, создавая предпосылки для финансовых махинаций и злоупотреблений.
– Так, а вот вы пишете про изучение истории, это еще к чему? – спросил меня премьер.
– История – это очень опасное оружие, которое не только острое, но еще и обоюдоострое, – начал объяснять я.
– Какое еще острое оружие? – усмехнулся Столыпин. – Наши доблестные воины под предводительством князя Олега прибили его щит над вратами Царьграда. Разгромили всех половцев и печенегов, терзавших русскую землю. На Куликовом поле освободились от монголо-татарского ига. Штурмовали турецкие крепости. Изгнали войско Наполеона из России. Александр Невский, Дмитрий Донской, Александр Суворов. Михаил Кутузов. Павел Нахимов. Одни эти имена чего стоят! – патетически сказал Столыпин.
– Петр Аркадьевич, – сказал я, – прошу выслушать меня спокойно и уже потом дать оценку моим словам. Князь Олег был в Царьграде в 907 году, когда Московского княжества не было и в помине, а было Киевское княжество и была Киевская Русь. А это не Россия. Москва появилась только в одна тысяча сто сорок седьмом году, когда печенегов и хазар уже не было в помине и они не терзали Россию. И Московское княжество появилось только в 1263 году и не без помощи Золотой Орды. Куликовская битва была в 1380 году, а монголо-татарское иго пало в 1480 году. В этот промежуток хан Тохтамыш сжег Москву и побил множество русичей. И Киевская Русь была присоединена к Московскому княжеству только в 1654 году во время Переяславской Рады. Поэтому, когда народ будет изучать историю так, как это положено, то это может сказаться и на единстве Российской империи, созданной из ранее бывших самостоятельными царств и княжеств, наименования которых перечислены в гербовой записи его императорского величества.
