«А если она умрет раньше времени? – думал Томас. – Нет, она мне нужна живой. Убить еще успею».
Он вернул препарат в портфель. Мужчина с вожделением потрогал грудь Эрны. Такая небольшая и упругая. В штанах сделалось тесно. Эта девушка просто сносила ему голову. Переполненный желанием, Томас перенес Эрну на кровать. Он осторожно уложил ее, представляя, как осыплет бездыханное тело лепестками роз, когда вдоволь наиграется. Томас быстро сбегал на кухню, взял оттуда нож и разрезал траурное платье. Он делал это с таким выражением лица, словно получил долгожданный подарок, который нужно было осторожно распечатать, чтобы не повредить. Затем Томас отошел на несколько шагов от девушки, чтобы полюбоваться телом. Ее кожа была такой ровной и белой, как фарфор, на бедрах виднелись небольшие растяжки, но это ничуть не портило фигуру. Томас отложил кухонный нож на стол, полез в карман и достал оттуда мобильный. Сделав пару фотографий, вернул телефон на место. Он будет вспоминать ее, когда все закончится. Вдоволь налюбовавшись, мужчина подошел к Эрне и просунул под ее спину руки, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Томас не знал, что девушка несколько минут как пришла в себя. Она притворялась. Выжидала подходящий момент. Когда Томас наклонился к ней максимально близко, она со всей силы стукнула головой в нос. От боли мужчина вскрикнул и отпрянул назад.
– Сука!
Пока тот прикрывал рукой кровоточащий нос, Эрна выскочила из комнаты в попытке бегства. Высвободила рот и принялась разгрызать скотч. Она совсем не обращала внимания на головную боль, которая продолжала пульсировать после удара. Ей двигало лишь одно – желание спастись. Выбраться из дома живой. Когда Эрна освободила руки, она подбежала к входной двери. Ключей нигде не было. Девушка быстро соображала, что ей делать. Если она сейчас будет звать на помощь, Томас все равно успеет ее убить. Эрна должна сама себя защитить. Побоявшись, что мучитель сейчас выйдет в коридор, девушка устремилась на кухню. Боковым зрением она видела, что Томас показался в дверном проеме спальни. Он прикрывал нос руками и быстро моргал, пытаясь остановить поток слез.
– Тебе не сбежать! – прорычал он ей в спину.
Полуголая Эрна забежала на кухню. Она потянулась к ручке от ящика, где хранились столовые приборы, и хотела уже схватить нож, как подоспевший мучитель потянул ее за ногу. Она упала на пол, ударившись носом о ящик. Внезапная острая боль пронзила место удара, от которой из глаз брызнули слезы, а по губам заструилась кровь: теплая, липкая, с металлическим привкусом. Полка вылетела из направляющей, столовые приборы разлетелись в разные стороны. Девушка неудачно упала на руки, облокотившись всем весом на вилку, упавшую вверх задранными зубчиками. Прибор больно впился в кожу, отчего Эрна вскрикнула. Она достала вилку из руки и выронила ее, когда Томас бесцеремонно перевернул девушку на спину. Он снова уселся на жертву, крепко обхватывая талию ногами.
– Ты все испортила, дура! Все испортила! – кричал ей в лицо мужчина.
По губам мучителя бежала тонкая струйка крови. Эрна хорошо приложилась к его носу.
Томас смотрел на разбитый нос девушки и понимал, что не сможет сделать того, что планировал. Она испортила себя. Испортила свое лицо. Стоило вколоть ей тот препарат, наиграться, а уж потом фотографировать. Какой же он все-таки еще неопытный! Он несколько секунд удерживал жертву, обдумывая, что может сделать. Он не хотел просто убивать ее. Томас слишком много о ней думал. Ему важна была эта игра. Мужчина решил, что задушит ее, а потом сделает то, о чем несколько дней фантазировал.
Томас продолжал разъяренно смотреть в переполненные страхом глаза жертвы. Его руки потянулись к шее. Он сдавливал ее все сильнее, пока девушка не начала сипеть и дергать ногами. Лицо покраснело, а тонкие пальцы вцепились в кожу Томаса. Она делала ему больно. Впивалась ногтями, но мужчина терпел. Он смотрел на девушку, слегка опустив голову, и зловеще улыбался. Эрна видела лишь его жуткую широкую улыбку и звериные глаза. Комната начала расплываться. Еще чуть-чуть – и сердце жертвы перестанет биться. Девушка опустила правую руку и лихорадочно стала искать на полу что-нибудь острое. Когда пальцами почувствовала нож, схватила его и из последних сил вонзила в живот Томаса. Тот вскрикнул, словно подстреленный зверь, схватился за бок и упал на пол. Эрна, кашляя, торопливо поднялась с пола, взяла с плиты глубокую сковородку и, пока мучитель пытался дотянуться до ножа, с силой огрела его по голове. Она смотрела на Томаса, сжав зубы. Набрала воздуха в легкие и ударила мужчину еще раз. Затем снова занесла орудие мести над головой мучителя, но остановилась. Ее дыхание было обрывистым, тело трясло. Эрна выронила сковородку из рук, та звонко упала на пол. Томас лежал неподвижно с окровавленным лицом и торчащим ножом в левом боку. Из раны текла кровь. Ноги девушки ослабели, и, упав на колени, Эрна разрыдалась. От всех навалившихся событий ей казалось, что она сходит с ума. Смерть отца… нападение… Ее разум отказывался принимать случившееся. Трагичных событий было слишком много. Слишком много для ее психики.
Стоило бы вызвать полицию… но сейчас она сидела и понимала, что не способна соображать ясно, не способна подняться. Ее как будто покинули силы. Эрна смотрела сквозь слезы на тело Томаса. Мужчина не подавал признаков жизни. Скорее всего, она задела печень. По крайней мере, ей так показалось. Девушка упала на пол, содрогаясь в плаче, осознавая, что несколько минут назад могла умереть. Теперь ее жизнь не будет прежней. Воспоминания сегодняшнего дня всегда будут преследовать ее… Жизнь превратится в ад. Ей придется давать показания, скорее всего, дело дойдет до суда. Она ведь убила человека, пусть даже защищаясь…
«Господи! Я убила человека!»
Эрна подползла к телу и дотронулась двумя пальцами до шеи Томаса. Пульса нет. Девушка встала с пола на трясущихся ногах вышла из кухни в поисках телефона. Ее сумка стояла в коридоре, она взяла ее и извлекла оттуда мобильник. Дрожащей рукой набрала «110» и приложила телефон к уху. Мертвую тишину разорвали гудки. Девушка стала их считать:
«Один, два, три, четыре…»
Напряжение нарастало. Почему-то звонок в полицию показался Эрне плохим решением. Ей придется сидеть здесь с трупом, придется объясняться, рассказывать все, что сегодня случилось… И все это в тот день, когда она должна оплакивать отца…
Когда по ту сторону провода ответил женский голос, Эрна сбросила вызов, роняя мобильник на пол. Что-то случилось в ее голове. Она забежала в комнату, где мучил ее Томас, открыла шкаф и, найдя там спортивный серый костюм, переоделась, отбросив в сторону изуродованное платье. Нашла дорожную сумку, наполнила ее вещами, которые первыми попадались на глаза. Она сгребла с полок все, что могла. Торопливо зашла в комнату Каспара. Залезла в отцовскую копилку, забрав оттуда всю наличку, и прихватила ключи от машины. На прикроватной тумбочке заметила книгу, подписанную для отца. Глаза снова наполнились слезами, она взяла ее с собой, небрежно бросая в сумку.
Обув кроссовки и прихватив телефон, Эрна вернулась в кухню. Обыскала карманы Томаса, с отвращением оглядывая его тело, и нашла ключ от дверей. Измученная, с окровавленным лицом девушка выбежала на лестничную площадку и захлопнула дверь. Она перекинула сумку через плечо, сбежала на первый этаж и направилась к парковке. Нашла свою машину, серебристую «Шкоду Октавиа», уложила сумку в багажник, а сама села за руль. Перед тем как завести автомобиль, Эрна подняла голову, ища глазами окна своей квартиры. Она увидела в окне отца, который грустно смотрел на нее, приложив широкую ладонь к стеклу. В сердце защемило, а глаза наполнились слезами. Эрна зажмурилась и потрясла головой, затем снова посмотрела в окна квартиры – Каспара уже не было. Прикусив нижнюю губу, она завела двигатель. Машина резко тронулась с места.
