– В этом нет ничего важного, – перебил мужчина. – Самое важное я уже рассказал тебе.
Губы Эрны задрожали от злости. Она скрестила руки на груди и нервно ответила:
– Что? Что ты рассказал мне? Что мы с тобой женаты? Что у тебя строительная фирма? Что мне снились кошмары? Что я странно себя вела с мамой? И все? Это все, что мне следует знать?
Джакоб выпрямился и обошел стол. Он оперся руками о спинку кресла и посмотрел на девушку исподлобья.
– Да. Это все.
Руки Эрны упали, враз сделавшись тяжелыми, она не сводила глаз с мужа и отрицательно мотала головой.
– Это ведь не так. Ты знаешь куда больше, чем говоришь мне…
– Эрна, мы обычная среднестатистическая семья. У нас ничего интересного не происходило. Все, что знал, я уже рассказал тебе!
– Но ты ведь с самого начала ничего мне не говорил ни о таблетках, ни о походах к психотерапевту, ни о том, что у меня есть фирма и партнер!
Джакоб поднял раздраженный взгляд на Эрну.
– О твоем партнере я не рассказал, потому что не считал это важным… А обо всем остальном… потому что думал, раз ты ничего не помнишь, значит, незачем говорить об этом… Можно начать все заново! – чуть ли не кричал Джакоб.
– Что значит «начать все заново»? У нас были какие-то проблемы в отношениях?
Джакоб снова громко выдохнул, пытаясь сдержать нарастающий гнев.
– Послушай, Эрна. Да… доктор Ральф сказал тебе правду: ты чуть не убила меня. Да, из-за ночных кошмаров ты последнее время была сама не своя. Но сама посуди, зачем мне рассказывать тебе об этом, если ты и так все забыла?!
– Затем, что сегодня я снова видела кошмар! Затем, что девушка из новостей мне почему-то кажется знакомой, и она мне снилась, Джакоб! Затем, что в моей книге кто-то хранил пистолет!
Джакоб недовольно цокнул.
– Да не было там никакого пистолета…
– Затем, что вчера на полу под батареей я увидела каплю крови! – голос девушки дрожал от злости и обиды.
Глаза мужчины округлились.
– И затем, что пока я сюда не вошла, ты с кем-то разговаривал. Я четко слышала, как ты ответил: «Она ничего не помнит, я сказал, что не знаю».
Некоторое время они молча переглядывались. Джакоб резко задвинул офисный стул, тот ударился о стол и откатился назад, попав в мужчину. Девушка от неожиданности вздрогнула. В глазах Джакоба пылала ярость. Муж хотел что-то сказать Эрне, но передумал. Он сжал кулаки и зашагал к выходу:
– Ты куда?
Джакоб остановился у дверей.
– Мне надо проветриться.
– Но мы не договорили!
– Как же мне это все надоело… Зачем ты лезешь в прошлое? Ради какой цели? Все равно ничего не изменишь!
– Значит, тебе все-таки есть что рассказать?! Почему ты не честен со мной?
Джакоб бросил яростный взгляд на девушку и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
– Джакоб! Джакоб, остановись!
Эрна выбежала в коридор.
– Джакоб, давай поговорим. Что, черт побери, происходит?!
Но мужчина сделал вид, что не слышит ее. Он спустился по лестнице не обернувшись, быстро надел ботинки и скрылся за входной дверью.
– Да что же с тобой такое? – уже сама себе говорила девушка.
Она села на верхнюю ступеньку, не отводя взгляда от захлопнувшейся парадной двери. Опустила голову на колени и закрыла ее руками.
«Зачем ты лезешь в прошлое? Ради какой цели? Все равно ничего не изменишь!»
– Неужели так трудно обо всем рассказать? Я ведь не прошу многого – только быть честным со мной.
Эрна некоторое время сидела на лестнице, обдумывая слова мужа, но ее размышления прервал звонок. Девушка подняла голову, посмотрев на входную дверь. Она тотчас спустилась, посмотрела на экран домофона. Эрна думала, что муж остыл и вернулся, но вместо Джакоба возле калитки увидела двух полицейских, один стоял ровно, а другой держал руки на боках. Сердце девушки упало куда-то в пятки.
– Зачем здесь полиция?
В памяти всплыл прерванный звонок в полицию после нападения Томаса. Как она собирает вещи и достает из кармана бездыханного убийцы ключи от дома. Хуже всего сбежать с места преступления… Что же теперь будет?
Девушка колебалась. Она медленно сняла трубку, из-за сбившегося дыхания не смогла ничего сказать. Просто нажала на кнопку, и калитка открылась. Полицейские вошли во двор и пропали с экрана. Эрна вернула трубку на место и встала возле двери. Она смотрела в зрачок, дожидаясь незваных гостей. Сердцебиение ускорилось, в горле пересохло: «Черт побери! Неужели они пришли за мной? Вдруг все это время я была в розыске?»
Образ окровавленного Томаса растворился в тот самый момент, когда полицейские подошли вплотную к двери. Не дожидаясь звонка, Эрна открыла, подавляя дрожь в руках. Перед ней стояли двое мужчин, одетых в светло-голубые рубашки с коротким рукавом. Один из полицейских был в солнцезащитных очках, из-за которых было невозможно разглядеть его глаза. Она обратила внимание лишь на короткие черные усы и белые зубы, которые мелькали всякий раз, когда тот перекидывал языком во рту жвачку. Эрна перевела испуганный взгляд на другого служителя порядка. Он стоял от нее по левую сторону. Лысый темнокожий мужчина показался девушке куда более грозным, чем белый полицейский. При каждом вдохе его широкие ноздри раздувались, а лицо приобретало все более хмурый вид. Эрна проглотила слюну и молча ждала, кто из них начнет говорить первым.
– Вы Эрна Кайсер? – спросил темнокожий мужчина.
– Здравствуйте. Да, это я. Что-то случилось? – робким голосом ответила та.
– Мы из отдела по расследованию убийств.
Услышав это, девушка ощутила, как сердце остановилось на мгновение.
«Господи, они все знают! Меня посадят в тюрьму!»
Ноги подкашивались, и Эрна оперлась о дверь, чтобы не рухнуть на пол от волнения.
– Нам нужны ваши показания по делу исчезновения Амалии Вейсе. Вы могли бы проехать с нами?
«Исчезновение Амалии Вейсе…»
На сердце сделалось легче, хотелось протяжно выдохнуть, но девушка сдержала себя. Слава богу, они пришли не по поводу Томаса. Господи, еще чуть-чуть – и Эрна прямо здесь созналась бы, что именно она два года назад убила коллегу отца. Ее не ищут, возможно, берлинская полиция даже не в курсе. Однако почему они пришли к ней? Неужели ее предчувствие не подвело? Незнакомка из новостей была с ней как-то связана?
– Ничего не понимаю. Амалия Вейсе?
– Езжайте с нами в участок. Вам все объяснит детектив, ведущий это дело.
Лицо темнокожего мужчины излучало безразличие. Такое чувство, что он не имел ни малейшего желания углубляться в подробности, ему важно было только исполнить приказ.
