Но не успела я домыть плиту, не уставая нахваливать средство, которое оказалось прямо как в рекламе: провела губкой — и чисто! — как раздался настойчивый такой звонок в дверь.
А так как глазка у Светки почему-то не было, то стоящий на лестнице Богдан оказался для меня полным сюрпризом.
Господи, а я тут в старой футболке, розовых перчатках для уборки и с гулькой на башке!
— Привет, — говорит он, и я мгновенно тону в прозрачных глазах, забыв обо всем.
— Светка ушла, — цепляюсь за последнюю надежду.
— А я к тебе.
Он шагает в коридор, и я пячусь, впуская его, и задним числом придумываю, что просто не хочу устраивать шоу для соседей по площадке. Сейчас вот скажу еще разок, что тот поцелуй был ошибкой, и сразу выгоню.
Но Богдан успевает первым:
— А я заявление на развод подал.
Я ахаю, приложив руки в мокрых перчатках к щекам.
— Так ты не…
— Не шутил. Не издевался. Не больной.
— И… — Я снова пячусь, упираясь в стену, потому что ноги рядом с ним подкашиваются неизменно. То ли от таких новостей, то ли… вообще от него. — Что теперь?
— Теперь нам дали месяц на примирение. Через месяц я зайду забрать свидетельство о разводе и буду свободным человеком.
— Покажи… — сипло прошу я.
Подло, конечно, считать обманщиками всех мужчин, после того как меня обманул один, но кто бы на моем месте не усомнился?
Он понимает. Достает телефон, листает галерею фотографий и показывает мне на экране размашисто подписанную бумагу. И пока я рассматриваю ее — Богдан Анатольевич Чернов, 1990-го года рождения — его дыхание ощущается ласковым теплом на моем виске. Тяжелое, частое дыхание.
И когда поднимаю глаза, Богдан все еще рядом, стоит вплотную и чертовски сложно не поддаваться всем тем желаниям, что я испытываю сейчас.
— Жена согласилась? — спрашиваю полушепотом, пропадая в его голодном взгляде.
— Она сама предложила, — усмехается краем губ. — Согласился я. Мы часто ссоримся.
— И миритесь.
— Не в этот раз.
Он отводит прилипшую к щеке мокрую прядь за ухо, и от касаний его пальцев мурашки разбегаются по всему телу. Тянется к моим губам…
Зажмурившись, чтобы избежать искушения, я двумя руками отталкиваю его от себя.
— Нет! Никаких поцелуев, пока ты женат!
— Даша… — стонет Богдан. — Я же развожусь!
— Это ничего не значит! У меня был знакомый, который подавал заявление в ЗАГС с каждой случайной подружкой. Знаешь, что они ему в ту ночь устраивали, какие волшебные кульбиты? А жениться потом вовсе не обязательно! Вот и разводиться тоже. Если через месяц никто из вас за свидетельством о разводе не придет, вы останетесь женаты.
— Даш… — Богдан ловит мою руку и стаскивает наконец с нее резиновую перчатку. Гладит пальцы, очерчивая их, перебирая с невероятной нежностью. — Неужели ты не чувствуешь того же, что и я? Что вот это, случившееся с нами, — навсегда?
— Если оно навсегда, — шепчу я срывающимся голосом, — то тридцать дней — совсем не срок.
Всматриваюсь в его лицо, ища подвох.
Он не смеется надо мной?
Он правда думает, что на меня это подействует?
Он готов отступить и подождать, или это просто трюк избалованного бабника?
— Тридцать дней… — Богдан произносит это медленно, словно осознавая бесконечность срока. Он притягивает меня к себе, и я позволяю это, безвольная дура. — Ты мне нужна, Даш. Ты мне так нужна, что я готов ждать тебя гораздо дольше. Только если точно знать, что у этого ожидания будет правильный финал. Пообещай мне.
Какой смысл верить обещаниям? Он же сам не сдержал того, что дал жене.
Глава Узнать друг друга
По-хорошему мне бы попрощаться и уйти.
По-честному. Выдержать тридцать дней аскезы и вернуться к ней очищенным и свободным.
Начать наши отношения по-настоящему с нуля, без шлейфа прошлого и без налипшей грязи.
Но я всего лишь человек.
Я знаю, что моя женщина пахнет теплом и утром, что у нее нежные пальцы, смущенная улыбка, самые мягкие в мире губы, самое громкое на свете сердце — я слышу, как оно бьется.
Я знаю, какая она — настоящая. Но я ничего не знаю о том, что ее такой сделало. Как она стала такой? Может ли она расхохотаться во все горло, а не только кусать губы? Запрыгнуть на меня с разбегу — о, думаю, может: она так лихо меня поцеловала!
Какие книги она читала в детстве? Какие любит цветы? Чем занимается вечерами?
Хочу узнать, как она стонет в постели, какой ее первый взгляд из-под ресниц с утра, плачет она в ПМС или швыряется посудой, в чем ходит по дому, когда болеет.
Мне кажется, я полюблю даже то, как она фальшиво поет в душе.
Потому я топчусь в коридоре, затягивая момент, когда надо развернуться и уйти, и судорожно ищу повод остаться. Но и она меня не гонит.
— Почему ты не позвонил? — вдруг спрашивает она. — Перед тем как зайти. Ты чуть не застал Светку.
— Я подождал, пока она уйдет, — признался честно.
— Серьезно? — Ее глаза округляются, а рот превращается в идеальную «О». — Ты…
Сталкер? Псих? Преследователь? Она вызовет полицию?
— Сумасшедший!
— Я же тебе говорил, я нормальный, у меня даже справка есть, — смеюсь я. — Я не знаю твоего телефона, Даш, представь себе. Мне кажется, это пора исправить.
— Только чтобы ты в следующий раз не топтался на холодному ветру! — строго говорит она, протягивая ладонь, и я вкладываю свой смартфон в нее. — А написал сообщение. Не пришлось бы приходить.
— Тогда отдай! — возмущенно говорю я и тянусь к ее руке. Даша отдергивает ее и отскакивает в сторону, настукивая пальчиками по экрану. — Лучше приду лично!
— На! — Даша протягивает телефон мне обратно с довольной улыбкой. Коварно обхитрила меня! Дала свой номер под угрозами!
