Выкручивая руль и уносясь с места преступления, Алла прижимала щекой телефон и кричала в него:
— Вить! Вить! Ты позвони ему сейчас, скажи, что с мамой что-нибудь или еще какая херня, чтобы он не сразу выскочил! Потом расскажу! Давай где-нибудь пересечемся! У меня Даша, кстати! Да! Вот и повидаетесь!
Она отбросила телефон в сторону и тут же достала из бардачка тонкие сигареты. Закурила, выдохнув дым в салон и пожаловалась:
— Курить мне тоже не давал! Не кури, не бухай, с мужиками не танцуй! Денег много тратишь, маму мою не любишь, ребенка не рожаешь, моими делами не интересуешься, своих подружек таскаешь — вечные претензии, ну так достал! Хотя про подружек все-таки прав оказался… — Алла покачала головой и продолжила: — Дома эксплуатировал, в постели насиловал, на людях унижал, а я все терпела… И чем кончилось, а?
— Высади меня тут, — попросила я, когда мы проезжали площадь. — Мне на работу надо вернуться.
— Забей! — отмахнулась Алла. — Я тебя отмажу, там же друзья мои, помнишь? А мне нужна компания! Кто-нибудь, кто не вонзит мне нож в спину!
— Вот Витя же…
— Ну ты что, ему бы только в койку, все равно кого! Кстати, ты ему нравишься! — совершенно без перехода заявила Алла. — Так что поехали тусить, а потом поржем, как Богдаша будет прыгать и пищать из-за машины, Витька обещал пересказать.
— Ты так его ненавидишь? — совершенно серьезно спросила я.
Внутри все вдруг угомонилось, нервный смех и ужас улеглись, и я больше не рвалась выпрыгнуть из машины на ходу или срочно позвонить Богдану.
Что за детский сад? Спокойно доедем, вызову такси и уйду. С Виктором я точно встретиться не хотела бы. Но все равно непроизвольно, откуда-то из глубины сердца вырвался этот вопрос. Как она могла прожить с Богданом десять лет и так его презирать?
— Он же тряпка… — скривила Алла губы, прикуривая следующую сигарету и подкрашивая губы на светофоре. — Подкаблучник! Все время передо мной унижался! Разве мужики так делают? Надо ведь бабу в кулаке держать! Правильно? Мы ведь сами не знаем, чего хотим. Вместо того, чтобы потакать, рявкнул бы разочек, сделал по-своему, я бы шелковая стала.
— Ну вот он и сделал… — тихо проговорила я. — Ушел.
— Это не он! — убежденно заявила Алла. — Это шалабуда его свела со двора, сиськи выставила, жопу заголила и думает отхватить такой приз. Перебьется, гадина! Он все равно вернется!
— Думаешь, вернется после того, как ты исписала его машину? — усомнилась я.
— Куда денется… Есть у меня один секретик… — улыбка Аллы поплыла, стала будто пьяной. — Если раньше не одумается, в день развода он станет известен, и Богдаша вмиг забудет о своих глупостях. Вмиг!
Глава Кресло
Домой я возвращалась мало того, что ближе к ночи, так еще и тайными тропами, стараясь не выходить на дороги, где могут проехать машины. И выбралась из офиса только спустя два часа после того, как Алла прекратила названивать.
Ох, я каким-то чудом умудрилась вырваться от нее. Мы встретили Виктора возле уже знакомого ресторана, и пока они лобызались «по-французски», я быстренько имитировала звонок с работы и разыграла ужасно важный разговор и срочное дело. Надо бежать! Прямо сейчас, нет, никак не задержаться!
Виктор ощутимо расстроился, Алла пообещала встретить после работы и начала атаковать мой телефон за полтора часа до окончания рабочего дня. Писала в мессенджеры, что я теперь ее лучшая подруга после предательства Светки, предлагала даже переехать от нее — к себе. Я даже нервно рассмеялась вслух, представив лицо Богдана, когда я ему сообщу, что живу теперь в его квартире с его женой.
Никакие мои «я очень занята», «может, в следующий раз» и прочие вежливые отмазки на нее не действовали. Не заявлять же ей прямо, что я не собираюсь дружить с бывшей женой своего возлюбленного?
Вот и кралась вдоль кустов, готовясь в любой момент шмыгнуть на узкую дорожку под окнами домов. Но все равно пришлось пересекать бульвар и ждать, пока переключится светофор. Дернулась, конечно, когда красная «мазда» подъехала подозрительно близко, но отвернулась, про себя проговаривая цифры на светофоре. Испугалась тогда только, когда дверца машины хлопнула и меня прихватили чьи-то руки.
— Это я, не бойся, — мурлыкнул на ухо Богдан.
— А я не боюсь, — почти не соврала я, узнав его по запаху, касанию, какой-то особой ауре. — Красивый мужчина ловит на улице и затаскивает в машину. Чего тут бояться?
— Вроде пока не затаскивает… — озадачился он.
— А зря!
— Понял.
Целоваться пришлось уже отъехав подальше от перекрестка, во дворах.
— А твоя машина… — начала я, нервно прикусив губу.
Богдан осторожно освободил ее от моих зубов… и прикусил сам.
— В сервисе, эту дали на замену пока, — он щекотнул мою шею фыркающим смешком. — Даш, а, Даш… Ты правда меня считаешь вот тем, что на боку было написано? Красненьким?
— Заметил меня, да?.. — Я уткнулась лицом в его грудь, переживая волну стыда. — Прости…
— Видел вас обеих на камерах… — Богдан чмокнул меня в нос и наконец доехал оставшиеся двести метров до своего дома. — Очень удивился. Пришлось быстро забалтывать полицию, чтобы они тоже не удивились. Сказал, что передумал и претензий не имею.
— Ох… — я прижала ладони к пылающим щекам.
— Чего ох? — Он открыл мне дверь и протянул руку. — Хотела пораскрашивать мою машинку, могла бы попросить. Я тебе ни в чем не откажу.
Глаза его смеялись.
— Ты невозможный и прекрасный, — призналась я ему уже в лифте. — На месте Аллы я бы тоже не хотела с тобой разводиться.
— И не надо, — шепнул он мне в волосы, захлопывая и запирая за нами дверь. — Знаешь анекдот? Не люби вдовца — одну жену в гроб загнал и тебя загонит. Не люби разведенного — с одной развелся и с тобой разведется. Не люби холостого — до тебя не женился и на тебе не женится. Люби женатого — жену любит и тебя любить будет!
— Меняю свое мнение! Не прекрасный, а ужасный!
Но как бы я ни старалась, не смеяться я не могла. Вся тьма и все страхи, вся вина и стыд моего положения в присутствии Богдана таяли без следа. Рядом с ним мне становилось легко, спокойно и я верила, что все будет хорошо. Уже совсем-совсем скоро…
