Матвей оценил возможную угрозу со стороны Иванова. Предатель мог иметь не одного информатора, а несколько, до десятка. И надо выявить всех. Потому требовалось плотное наружное наблюдение, да не одним филером, чтобы Иванов не обнаружил, наблюдатели должны меняться хотя бы два раза в день. Начальник Охранного отделения заявку подписал, но Константин Васильевич за голову схватился.
– Где я тебе столько людей возьму? Из старых сотрудников кто на пенсию вышел, а кого и мобилизовали в армию.
– Да ты пойми, вышли на целую сеть. Каждого надо выявить, а как это сделать без филеров?
Любую информацию – письмо, инструкцию, чертеж, можно передать только при личной встрече. Радиостанции уже существовали, но были громоздки и применялись в основном на кораблях. Там их габариты и вес были не критичны. Потому в разведке распространение получили позже.
Иванов оказался человеком общительным. Причем не в плане дружеских отношений. Встречался с мужчинами, короткий разговор максимум на четверть часа и расходятся. Разговор явно деловой. И филерам, согласно указаниям Матвея, приходилось следовать за контактером. Их круг рос, за десять дней наблюдения двенадцать встреч. Каждого из мужчин надо отследить, выявить – кто такой, где работает, чем интересен Иванову? Следственное дело на столе у Матвея росло на глазах. Доклады филеров о встречах в самых разных местах города, следом рапорты о них, с кем встречался. Удача, если кроме адреса и фамилии филеру удавалось узнать место работы. Ни одного безработного или мелкого лавочника среди контактеров не было. Сплошь список военных заводов, казенных и частных. Однобокий интерес у Иванова! Надо полагать, что у германских агентов, окопавшихся в гостинице «Астория», такой Иванов не один. Тогда получается – весь город окутан разведывательной сетью. Что самое занятное – все заинтересованные службы империи об этом шпионском гнезде знали. Но германцы работали под прикрытием журналистов известных австрийских газет, и арестовать их без веских на то доказательств такой деятельности, стало быть, вызвать бурю протестов либеральной общественности даже среди стран-союзников, в первую очередь Франции и Англии. А пока для Матвея неясно даже было, с кем из немцев конкретно встречается Иванов, кто дает ему задания и деньги? Руки иной раз чесались пристрелить Иванова в подворотне. А если у него есть заместитель, который станет руководить сетью? Надо сначала выявить всех, кто поставлял Иванову военно-промышленные секреты, кто предал интересы страны за деньги. К сожалению, в годину катаклизмов в любой стране находились изменники, которые за деньги продавали все известные им секреты. Всегда есть отщепенцы, ненавидящие свою страну, свой народ, причем иной раз занимающие не рядовые посты.
Иванова обложили, как могли. На телефонной станции посадили прапорщика. При звонках из квартиры Иванова или на квартиру телефонистки сразу подключали сотрудника для прослушки, фиксировали номера. После каждого дежурства прапорщик писал рапорт – с какого номера телефонировали, адрес звонившего, содержание разговора. На первый взгляд разговоры безобидные, даже нелепые.
«Купил восемь мешков ржи и два мешка пшеничной муки. Сверх того двенадцать картофелин».
Ну кто в здравом уме отчитывается о покупке двенадцати картофелин? Тогда уж в фунтах или пудах. Да и не мужской разговор, если только предположить – зашифрованное сообщение. Под мешками может подразумеваться что угодно – корабли, пушки, вагоны со снарядами, аэропланы. И таких странных звонков было несколько. Обычно телефонировали в семь часов вечера, время явно обусловленное.
Адреса некоторых абонентов совпадали с адресами контактеров, с кем встречался Иванов. Некоторых в списках Матвея не было. Но в целом размах размеров сети Иванова оказался большим. Матвея оторопь брала и душило негодование – утекают военные и промышленные секреты. И поражения русских войск не только и не столько следствие бездарности генералов, сколько неготовность промышленности к войне, абсолютно недостаточные складские резервы и предательство. И, борясь в тылу с германской агентурой, Отдельный корпус жандармов, Охранное отделение, полиция делали все, что могли, вносили свою лепту в борьбу с врагом.
Обычно Иванов посещал гостиницу «Астория» раз в две недели, как по расписанию. Подходило время, когда он должен был идти на встречу с немцами. И явно не с пустыми руками. Самый удобный момент для его ареста, потому как какие-нибудь компрометирующие его бумаги могут быть при предателе. А такие записи – улики, являющиеся вещественными доказательствами. Матвей направился к начальнику Охранного отделения за санкцией на арест. Все же в разработке группы Иванова задействованы офицеры группы Матвея, а еще значительный состав отдела филеров, они менялись ежедневно, чтобы не примелькаться. А где же еще их столько взять? Это еще хорошо, что не уменьшилась численность сотрудников Охранного отделения. Шеф Отдельного корпуса жандармов понимал важность борьбы с немецкой агентурой и врагами внутренними, в первую очередь с большевиками. Эсеры и меньшевики, другие партии, на время войны, как патриоты Отечества, от политической борьбы отказались.
Полковник пролистал пухлое следственное дело.
– Если арестуем, не вытащим пустышку? Вдруг он пустой?
– За время наблюдения филерами не перепроверялся ни разу. Полагаю – чувствует себя в полной безопасности.
– Хорошо, арестовывайте, только в малолюдном месте. Вдруг окажет вооруженное сопротивление, могут быть случайные жертвы.
Когда речь шла о пустышке, имелось в виду наличие при себе у Иванова компрометирующих записей. В том, что он посещал гостиницу «Астория», ничего предосудительного нет. Скажет – посещал любовницу.
В течение нескольких лет в Охранном отделении столицы сменилось несколько руководителей. Кто на повышение пошел, как Герасимов, кто убит был, но такая начальственная чехарда на пользу делу не шла. Для того, чтобы вникнуть в детали, войти в курс, надобно не менее года. А новый руководитель – полковник Константин Иванович Глобачев был назначен 11 февраля 1915 года и успел прослужить всего пару месяцев. Боялся совершить ошибку, осторожничал. Забегая вперед – уже первого января 1916 года высочайшим указом произведен в генерал-майоры.
В этот же день Матвей сформировал группу захвата. Сам он собирался с поддержкой двух нижних чинов захватить Иванова. Офицеры из его группы с приданными фельдфебелями должны арестовать всех контактеров Иванова. Причем их надо было взять раньше Иванова и за один день. Иначе, случайно узнав об аресте Иванова, скроются в губерниях. Поди их потом, сыщи.
Матвей подробно проинструктировал каждую группу. Нагрузка на них большая. Сотрудников мало, а произвести аресты за день каждые должны по три предателя.
С утра начались аресты. Некоторых взяли утром на заводской проходной. Других у дома, где проживали, третьих на трамвайных остановках. Их привозили в Охранное отделение, Матвей вел допросы, затем отправлял во внутреннюю тюрьму. Кто-то все отрицал, другие сразу начинали давать показания. И уже были основания для ареста Иванова.
Допросы шли до полуночи. Когда человек из обычной обстановки попадает под арест, да еще с перспективой трибунала, да серьезным приговором, бывает шок. Уже в камере переосмыслит, начнет все отрицать.
