— Кто это был? — спросил я Андрея.
— Сын владельца «Бигбанка», папа его этой локацией управлять поставил. Сволочь редкая, конечно, но сегодня его точно кто-то покусал, я его таким никогда не видел. Только это, вас минут через пять вырубят. Не знаю, как меня, но вас — точно.
— А здесь что, нормально так с людьми разговаривать? — влез в разговор Митрич, — меня даже в армии так не нагибали, за такое можно и по щам словить.
— Так это… Первая степень идентичности на локации. Хотя сегодня он всяко перегнул, это как минимум вторая, а то и третья. А по щам… Ничего вы им не сделаете. У меня у самого семья не из последних, но когда меня сюда отправили, мне сразу сказали — не залупаться. Они нас размажут и не заметят, а уж вас-то…
— Погоди, а что за первая ступень идентичности?
— Ну это… В игре же типа Средневековье. Ну вот владельцы всяких замков и локаций из богатых чуваков и вводят для тех, кто на них по договору работает, условие — мол, мы ролеплейщики
[50] и отыгрываем средневековые отношения черни с бароном или там графом. На первой ступени ничего особого не требуют, ну там типа — барин мимо едет, надо шапку снимать и кланяться, говорить почтительно, не возражать, не сраться и все такое. Чем выше уровень идентичности — тем хлеще тебя нагнуть могут, вплоть до порки на конюшне, но и ставка по договору больше. И народ вербуется — а что, в реале-то сами знаете какая безработица. А этим, типа олигархам, все в кайф. В реале-то на них сразу бы наехали — ну там, права человека, политкорректность, все дела. А здесь что, это же типа игра, не хочешь, не играй. Вот они душу и отводят, в игру бабло вливают, это же теперь самая модная фишка: меряться, у кого замок круче и княжество сильнее.
— Понятно. А это, значит, наш молодой граф проезжал? — спросила Семеновна.
— Герцог, — поправил Андрей.
— А он еще про нормы говорил, — напомнил я. — Это что, они еще на пенсионерах зарабатывают здесь, что ли?
— Ну вы даете! — хмыкнул Андрей. — Я не скажу, что миллионы заколачивают, но уж точно не в убыток себе этот проект ведут. Пенсионерам что, они же на игру подсаживаются как на наркотик, они бы и бесплатно здесь фармили, а тут им еще и денег платят. Конечно, когда у этого мудака закидоны начинаются, всякое бывает, но, по-моему, пока еще никто из контингента добровольно из игры не ушел. Вам вот, небось, тоже уже уходить не хочется?
— Ты прав, — ответил я, думая о своем. — Уходить не хочется.
Андрей вздохнул и попытался меня утешить.
— На самом деле, я думаю, все нормально будет. Из игры без визы старого герцога — ну, который владелец «Бигбанка» — не выкинут. А он, сколько я слышал, мужик нормальный, без закидонов. Логи посмотрит, и максимум это… пожурит.
— Пожурит? — очень нехорошим голосом спросила оплеванная Сергеевна, которая так и стояла с бледным лицом, закусив губу. — Пожурит, говоришь?
Она провела ладонями по лицу, как бы собираясь, и обратилась к нашему куратору.
— Андрей, я понимаю, что это не твоя война, но ты можешь мне рассказать все, что знаешь про отца с сыном и про эту локацию? Все, что угодно — слухи, сплетни, ты же наверняка здесь всякого наслушался за полмесяца.
— Да мне-то что? — пожал плечами Андрей. — Я завтра свалю отсюда, и как звать их забуду. Только говорю же — без толку это все, не вам с ними бодаться. Ну… Я вот уже рассказывал — сейчас аккредитация на участие в соцпрограмме идет…
— Аккредитация? — очень нехорошо улыбнулась наша стерва. — Аккредитация это хорошо…
Тут меня в бок толкнул Митрич, которому явно не терпелось потрепаться.
— Ни хера себе мы влетели, братан, на пустом месте, самое главное! Мне, кстати, тоже сваливать отсюда навсегда совсем неохота. Опять в телик целыми днями пялиться? Да ну нафиг!
Он еще что-то бубнил, но я не очень вслушивался. Все произошло очень быстро, а я, видать, уже отвык от таких резких зигзагов судьбы, поэтому все никак не мог собрать мысли в кучу.
Именно в этот момент меня и выкинуло из игры. Последнее, что я услышал, была реплика Митрича:
— И нахера я этот лук покупал?
***
Выбросило нас всех одновременно. Едва мы с Митричем успели одеться, как из-за ширмы уже вышла Сергеевна, по горло затянутая в свою накрахмаленную броню.
— Значит, так, мужчины. Я этому сученышу это не забуду, но нам сейчас надо хотя бы не проиграть. Утираться я не буду, и попробую до завтра кое-что сделать. Врать не буду — кончится все может плохо, гарантий никаких. Времени у нас мало. Я сейчас иду к Алевтине. Вы со мной?
— Ну, в самом крайнем случае я вернусь туда, где был, заплатив за развлечение 40 штук. Но на них я уже все равно попал, так почему бы не потрепыхаться? — философски ответил Митрич.
Я был более лаконичен:
— Я с вами.
Объяснять я ничего не собирался. Что тут, собственно, объяснять?
— Отлично. Семеновна, что ты там свой халат линялый полчаса уже напялить не можешь? Я его выкину когда-нибудь. Donnerwetter
[51]!
И Сергеевна неожиданно улыбнулась — злая и красивая.
***
Чутье у Алевтины было — как у охотничьего пса, о котором так мечтал Митрич. Едва взглянув на нашу банду стариков-разбойников, ввалившуюся к ней в кабинет, она мгновенно сфокусировалась на нашей предводительнице.
— что, опять? Сразу говорю — нет! Даже не просите, Светлана Сергеевна. Я вас уважаю, но у меня ваши авантюры уже вот где! Мне и прошлого раза с избытком хватило. Я, в отличие от вас, пенсию еще не заработала.
— Аля… — Сергеевна присела рядом и накрыла руку Алевтины Семеновны своей, — Аля, послушай меня. Ситуация довольно серьезная.
И старушка рассказала директрисе о случившемся.
— … сама понимаешь, если нам закроют аккаунты, это и для тебя подстава. Капсулы-то пустые стоять будут.
Директриса, не стесняясь, длинно выматерилась.
— И что вы хотите?
— Мне нужны все документы по программе «Вторая молодость». Все, что есть. Есть у меня одна мысль.
Директриса побарабанила по столу длинными ногтями.
— Я ведь вас знаю, Светлана Сергеевна. Вы сдаваться не умеете, вы же до конца играть будете. А когда полученные от меня козыри выложите, они ведь поймут, где вы их взяли. А я с «Бигбанком» ссориться не хочу. Можете дать мне гарантии, что вы четверо хотя бы полгода будете играть?
