Покусай оказался работником въедливым, а, может, ему просто скучно было, поэтому продолжил интересоваться, почему мы сидим здесь, а не трудоустраиваемся, объяснил, что фонтан для красоты, а не для сидения — в общем, нудел минут пять, пока, наконец, не отчалил.
— Задолбали! — мрачно резюмировала Семеновна, которая с утра была не в настроении. — Меня менты так в последний раз в студенчестве доставали. Эх, милый, милый мединститут города Семипалатинска… И вообще… Торчим здесь, как три тополя на Плющихе
[57]. Где там наши, что они застряли? Нас вообще на работу берут или как?
Устраиваться на работу мы отправились сразу же, едва появились в игре. Митрич категорически заявил, что еще одни сутки в гостинице он оплачивать не намерен, его эта игра вообще скоро по миру пустит. Андрюшка тут же предложил, если что, заплатить за всех, но Митрич только фыркнул, обозвал отрока «мажором», и заявил, что Моня не гордый, Моня пьет на свои
[58].
Пока шли к Бюро, Сергеевна коротко нас инструктировала:
— В общем, расклад такой. Опыта работы у нас практически нет и мастерство де-факто на нуле — это минус. С другой стороны — мы полноценная бригада со своим охранником, таких обычно берут охотно. С третьей — профессии у нас разные, а брать нас нужно «оптом», а если кому рыбак, к примеру, не нужен?
— Это скрипач не нужен, не путай
[59], — влез Митрич.
— Помолчи, времени нет. С четвертой — у нас обработка своя, это выработке плюс. С пятой — кто его знает, что там наш банкир наактивничал, не похож он на человека, который просто так утрется. В общем, фиг его знает, что получится, все может быть. Внутрь пойдем мы с Андрюшкой, «полный» игрок в бригаде всегда в большой плюс. Вы лучше на улице подождите, а то опять устроите «панков на пенсии», знаю я вас. Будете нужны — позову.
Вот и ждем, с час уже. Нетерпеливый Митрич пару раз заглядывал внутрь, но ни бригадирши, ни охранника в зале не было, а двух клерков осаждали нубы, так что и не расспросишь ничего толком.
Охотник, кстати, от безделья достал колчан и принялся перебирать стрелы. Безделье тут же и закончилось: опять пробегавший мимо колоритный персонаж в шароварах и котелке вдруг резко затормозил, и направился к нам.
— Привет, мужики! — непринужденно начал он светскую беседу
— А я тут типа нагажено в углу! — все-таки Семеновну с утра явно кто-то покусал.
— … и дамы! — поправился кошмарный сон стилиста.
Оглядевшись по сторонам, он понизил голос и поинтересовался:
— Пет нужен?
— Какой еще пет? — Митрич был не менее мрачен.
— А фиг его знает! — жизнерадостно ответил тот. — Яйцо не идентифицировано, поэтому и отдаю за копейки.
При упоминании о деньгах Митрич помрачнел еще больше, но все же спросил:
— И сколько тех копеек?
— За стольник отдам! Бери, пока я добрый!
— До свидания! — Митрич был категоричен.
Торговец засуетился и быстро зашептал:
— Да погоди, мужик, не гони волну. Ты ведь охотник?
— Ну, — Митрич был немногословен.
— Ну так куда тебе без пета? Без пета ты ничего не заработаешь, какая без пета выработка? Ладно, девяносто, меньше не могу.
— Иди ты… — Митрич был искусен в склонении однокоренных слов.
Но прощелыга ничуть не смутился, и тараторил пуще прежнего:
— Да ты на товар-то посмотри, это разве яйцо? Это ж, блин, личинка Годзиллы! Глянь, это не пет, это бегемот будет, когда вылупится!
Он извлек из мешка яйцо, и сунул его в руки Митричу. Яйцо действительно было не маленькое, с пол-ведра объемом.
— Ты пощупай, пощупай! Оно теплое уже, скоро вылупится.
— Ну и нафига мне бегемот на охоте? — отнекивался ошарашенный напором Митрич, держа яйцо двумя руками.
— Эй! — откуда-то сбоку раздался повелительный бас. Торговец воровато оглянулся, и вдруг завопил на всю площадь.
— Да отстань ты от меня со своим яйцом!!! Ты больной, что ли? Зачем рассыльному пет? Меня хозяин с фактурой ждет, я уже опаздываю из-за тебя!
И с невиданной быстротой помчался прочь. Деревянные кломпы стучали по брусчатке, как взбесившийся метроном. А к нам очень целеустремленно двигался отряд из трех стражников.
— Э-э-э… — только и смог выдавить из себя Митрич, вытягивая вперед руки с «личинкой».
— А ну стоять!!! Яйцо на землю, руки за голову! — стражники перешли на бег.
***
— Да лечат они нас, я их сразу узнал. Видел я их, они уже давно на этой площади трутся, с час где-то. Вот что там час можно делать? Говорю же вам — они нубов возле Бюро трудоустройства окучивали, лохов искали, чтобы краденое им всучить, — горячился в участке молодой стражник.
— Да погоди ты! — отмахнулся толстый лейтенант.
Это был уже третий допрос, и каждый раз нас допрашивал стражник все выше и выше рангом. Вот уже и до офицерского состава доросли. И с каждым разом в дежурку набивалось все больше и больше народу — у стражников заканчивалась смена.
— Значит, вы утверждаете, что это не вы украли яйцо, а — наоборот — вам предлагали купить пета?
— Ну да!
— Кто? — задал резонный вопрос лейтенант.
— Э-э-э… — замялись мы, с ужасом понимая, что тонем все глубже и глубже.
— Мы не посмотрели его имя, — наконец признался я.
— То есть вы хотите сказать, что к вам на улице подошел человек, предложил сделку на сотню тысяч рублей, а никто из вас троих даже не удосужился посмотреть его имя? — невозмутимо уточнил толстяк.
— Ну… Да.
Столпившиеся в дежурке стражники откровенно заржали. Офицер, впрочем, не поддался всеобщему веселью, и продолжил допрос:
— И за сколько же он вам предлагал купить яйцо?
— За сто тысяч. Потом скинул до девяноста.
— То есть вы с ним торговались, — утвердительно кивнул лейтенант, что-то записывая. — Для каких целей вы хотели приобрести не идентифицированное яйцо?
— Да не торговались мы! То есть я! — взорвался Митрич. — Они вообще не при чем! А я его нахрен посылал, но он прилип как банный лист — купи да купи.
— Вы не горячитесь, гражданин, не горячитесь. Без нервов, мы разберемся. Вы, кстати, кто по профессии, Товарищ капитан?
