Добежав до нас, Андрюшка отдышался, и, бросив перед Семеновной труп, изрек:
— Вот, для исследований.
Поверженный враг был довольно крупным животным, больше метра длиной, и на вид — обезьяна обезьяной. Очень похож на орангутанга, только что черный, а не рыжий, и борода более аккуратная — практически круглая. Отличался разве что хвост — длинный и пышный, как у белки или лисицы. Морда страшная, длинный язык вывалился. Звалось это создание «Облезьян. 4 уровень».
Андрюшка немного помолчал и вдруг сказал:
— Не пройдем. Мы втроем еще может быть и прорвемся, хотя не факт, но с вами — без вариантов. Вас там в минуту положат.
— Согласен, — поддержал коллегу Митрич. — Этот этап явно в расчете на магов делался, тут или напалмом каким магическим все нафиг заливать, или щит какой-нибудь ставить и под ним прорываться. А у нас ни того, ни другого, за неимением мага. Вот и аукнулся нам неполный состав. Что делать будем?
— Смотреть вокруг и включать голову, — откликнулась Сергеевна.
Митрич огляделся:
— Ты про «через завмаг, через директор магазин, через задний кирильцо»
[88]?
— Ага! — хихикнула Света, и пропела: «Ходы кривые роет подземный умный крот, нормальные герои всегда идут в обход»
[89].
— Народ, имейте совесть! — взмолился Андюшка. — Я этих ваших песенок не знаю.
— О господи, да пещерами этими обезьяньими она идти предлагает, — всплеснула руками Семеновна. — Мог бы и догадаться, не маленький, чай, уже.
— А как мы туда попадем? — аккуратно поинтересовался я. — Тут до самого низкого входа — метра четыре по отвесной скале. Я не Спайдермен, вы, сколько мне известно, тоже.
— Я веревку взял, — откликнулся Митрич. — В походе без веревки никак нельзя. 25 метров, прочная — хоть слону для суицида продавай. Могу попробовать добраться — горную подготовку нам давали когда-то, не все ж я забыл. Да и вообще — не Андрюхе же в латах лезть?
— Полезай, башка кирзовая, полезай… Секунд двадцать точно пролезешь — как раз до первого камня, что на тебя из дырки скинут, — ядовито высказалась Семеновна. — Да и долезешь — что дальше? Пока ты веревку крепить будешь, тебя оттуда двадцать раз пинком под зад выкинут.
Воцарилось тягостное молчание. Обезьяны, уже не таясь, сновали по лианам и корчили нам рожи.
— Ладно, — сказала Семеновна, — вы тут думайте, а я пока разделаю этот трофей. Зря, что ли, Андрюшенька его тащил?
— Стой! — вдруг крикнула Света. — Есть идея. В Таиланде мне как-то рассказывали, как ловят обезьян. Они, оказывается, дико жадные животные. Так вот — привязывают охотники веревкой к дереву кувшин с узким горлом, насыпают в него рис. Ночью обезьяна находит кувшин, залезает туда рукой, хватает жменьку риса — а кулак-то обратно уже не пролезает. Жадность и у людей частенько побеждает разум, что уж про обезьян говорить — так, дура, и сидит со сжатым кулаком, пока ее не поймают. К чему я веду — вы заметили, что обезьяны все трупы подобрали, и к себе в пещеры утащили? Зачем они им нужны — понятия не имею, но мне кажется, можно попробовать это использовать…
Минут через десять все было готово. Андрюшкин трофей, надежно перевязанный веревкой, был подкинут поближе к ближайшей пещере. На другом конце «вервия простого»
[90] за крупным валуном затаились оба наших бойца. Тортика временно отозвали. Мы отошли за поворот ущелья и подглядывали оттуда.
Долгое время ничего не происходило, потом из пещеры выглянула волосатая морда. Спряталась и выглянула опять. Опять исчезла и что-то громко крикнула. Из пещеры спустились четыре крупных самца, и, подхватив павшего товарища, довольно шустро полезли вверх.
Митрич с выражением лица как у азартного рыбака стравливал веревку. И только когда тело исчезло в глубине пещеры, наши вояки поднялись на ноги, и вместе потянули веревку на себя.
Что тут началось! Обезьяны орали так, что, казалось, скалы должны были треснуть. Алгоритмы жадности сработали безукоризненно — веревку приматы, похоже, тянули всей толпой, причем так активно, что фактически сами затащили Митрича с воспитанником в пещеру.
Торжествующий рев «облезьян» мгновенно сменился испуганным визжанием — судя по всему, в диалог вступила сталь. Что происходит внутри — мы могли только гадать, но, похоже, в тесном пространстве пещер безоружные обезьян потеряли все свои преимущества. Митрич потом подтвердил — это была банальная резня, приматы сначала пытались кидаться камнями, но потеряв пару десятков бойцов, воинственный пыл подрастеряли. Вскоре из пещер с правой стороны ущелья (где усердствовали наши) начали выскакивать самки с детенышами, и по навесу перебираться «к соседям напротив». Вскоре за ними потянулись и самцы, а минут через десять шум битвы стих окончательно.
В проеме пещеры появился Митрич и, ни слова не говоря, скинул нам веревку.
Господи, как же там воняло! Полное впечатление, что опустевшие пещеры служили обезьянам исключительно в качестве уборной, причем на протяжении пары столетий. Не зря Семеновна потом обозвала этот этап «Грандиозной Баталией в Сортире». Некоторые из пещер были жилыми, но кроме охапок дурно пахнущей засохшей растительности, используемых для сна, мы ничего интересного там не обнаружили.
В четвертой по счету пещере обнаружился тайник, обогативший нас еще на 25 тысяч, да из препарированных Семеновной трупов упали колечко и кулон. Оба, словно в насмешку — на интеллект. Уже ближе к выходу Митрич, методично распинывавший все спальные кучи, вдруг обнаружил под одной из них бронзовое копье на начальные уровни. Этим наш навар и ограничился, и мы, выйдя к свету метрах в ста после навеса, начали спуск.
Самое интересное случилось на спуске. Света, так и не снявшая очков, вдруг зависла на полпути с криком «Тайник!». Андрюшке даже не пришлось подниматься вверх — атаманша справилась сама.
Тайник был практически пуст, только записка. На клочке бумаги неровными буквами было выведено пять слов: «Сочти сих гадов, оставь первую». В ту же секунду у меня выскочило предложение:
ПРИНЯТЬ КВЕСТ «ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ»? ДА/НЕТ
И все. Ни малейших пояснений. Судя по вытянувшимся лицам моих друзей, квест был групповым. Нажав «да» (судя по всему — последним), я получил следующую реплику:
